Сергей Кольцов - Тихая разведка
— За мной! — приказал он Ласточкину и Румянцеву, бросаясь к тормозной площадке проходящего вагона.
Ухватившись за поручень площадки, Черемушкин лицом к лицу встретился с фашистским солдатом, выставившим, как на учении, впереди себя винтовку с примкнутым штыком. В какую-то долю секунды лейтенант сумел левой рукой отклонить в сторону широкое лезвие штыка и ударом головы в живот сбить солдата с ног. Подоспевший на помощь Румянцев размеренным и точным ударом приклада автомата оглушил немца, поднял и бросил его легкое тело на рельсы между сцеплением вагонов.
— Продержались бы еще с десяток минут, не больше — и амба… — сказал Румянцев. — А эта колымага, вы замечаете, делает плавный поворот и идет вперед под девяносто градусов. Не пора ли нам сматываться, командир? Кто знает, может, из огня да в полымя несет нас…
— Еще минутки две-три. Откосы очень крутые… Я вот о чем думаю, — обращаясь к разведчикам, начал лейтенант Черемушкин. — По всем расчетам, находимся мы сейчас чуть-чуть западнее оврага с отметкой «двести один». Курган же с символическим знаком «Стальной меч» стоит южнее. За восточной окраиной кургана, обозначенного «Стальным мечом», гитлеровцы строят аэродром. К кургану подходит коротенькая железнодорожная ветка. Интересно, что там?
— Всему свое время, товарищ лейтенант, — успокаивающе произнес Румянцев.
— Уж как-то ловко все это у нас получилось. Неужто паровозная бригада не заметила посторонних? А охрана эшелона? Почему только один солдат? — Черемушкин задумчиво покачал головой.
— Насчет охраны, командир… Немцы учли, что железнодорожная ветка сильно охраняется, — отозвался Ласточкин. — Да и, как мне кажется, вся бригада из немцев. Паровоз-то не наш — немецкий. Ну, а что заметили нас или нет — факт спорный. Видели и слышали, что идет бой. С кем? Ясное дело — с партизанами. И чтобы проскочить — нажали на всю железку. Думали — после разберутся.
— Мне кажется, из-за густого облака пара они не видели нас, — предположил Румянцев.
Состав вошел в густой низкорослый ельник-молодняк.
— Пора, мужики. Оставляем вагон по одному, с левой стороны тормозной площадки. В ельнике не шевелиться. Наше исчезновение для паровозной бригады должно остаться незамеченным.
В это время мимо ступенек тормозной площадки пронеслась, уходя назад, входная стрелка. Матовый огонек стрелочного фонаря мигнул и скрылся за поворотом. Подавая отрывистые сигналы, паровоз вталкивал состав на мост.
— Смотрите, товарищ лейтенант! — воскликнул Румянцев.
Над землей, на одинаковом расстоянии друг от друга, повторяя форму уходящей на запад равнины, тянулись четыре голубоватые мерцающие линии. Все трое бросились к противоположному концу тамбура и увидели то же самое: в некотором удалении от них вспыхивали и гасли искристые огоньки.
— Провода высокого напряжения, — прошептал Черемушкин.
— Точно, это укрепрайон, — согласился с ним Румянцев.
Черемушкину ничего не оставалось, как признаться:
— Уходить поздно. Ничего не попишешь. Это — моя ошибка. Выйдем ли мы теперь на встречу с Ковровой? И вообще…
— Не рви себе сердце, командир, — успокоил его Ласточкин. — Что будет — то будет, хотя и оказались мы, как утюг на воде.
Рельсы постепенно уходили влево. Очертания проволочных заграждений, опоясывающих безлесное пространство, исчезали медленно слабеющими пунктирными линиями.
Впереди показалось темное пятно большого, с плоской поверхностью холма. Вершина его была укрыта шапкой густо растущих карликовых сосен.
Паровоз издал продолжительный гудок. Состав дернулся и приостановился. Из глубины тоннеля просочился мягкий зеленоватый свет. Вереница вагонов стала втягиваться под арку стальных ворот. Мимо, окидывая скучающим взглядом двигающийся состав, прошел часовой. Слева, в самом углу широких входных ворот, разведчики увидели застекленную плексигласом будку. Тихо заскрежетав тормозами, состав остановился. Синий свет в будке погас, и лишь продолжали струиться зеленым туманом сигнальные огни, подвешенные под высоким, овальной формы потолком.
Разведчики поняли, что они находятся у подножия холма, а металлические двустворчатые ворота, отходящие в стороны, в ниши, скрывают за собой внушительных размеров пещеру, устроенную руками человека.
— Вот оно, засекреченное логово, — сказал Черемушкин, осторожно выглядывая с тормозной площадки. Но в зеленом сумраке, обнявшем подходы к пещере, с трудом можно было различить только контуры соседнего вагона. — Оставаться здесь нельзя…
— Командир! Напротив нас, рядом с будкой, я успел заметить обычную входную дверь. Время позднее. И пока темно, воспользуемся случаем. Больше шансов провести разведку, нащупать выход и улизнуть.
Черемушкин вслушивался в убедительный шепот Румянцева. Голову заполняли навязчивые, невыполнимые идеи и бесследно исчезали. Назад дороги нет, а впереди — тьма, неизвестность.
Командир засомневался:
— А если дверь заперта?
— Семь бед — один ответ, — не задумываясь, произнес Ласточкин. — Придется захватить паровоз. Растолкуем фрицам, что к чему — и назад… До выхода из зоны — пятьсот метров. Отсчет у меня точный, не придерешься.
— Впереди — часовой. И, наверное, как я понимаю, — не один. Поднимут тревогу, дорогу перекроют — и живи, не тужи, пескарь…
— Сразу не поймут, что происходит. Сцепление у вагонов — автоматическое. Дернуть за рычаг — и наше вам, с кисточкой. Паровоз-то будет уходить без вагонов.
— Не ласкает слух, не по нашему характеру заказанная музыка. Быть по горло в воде и не напиться. Что мы можем сказать об этом объекте? Да ничего. Поэтому дуем к двери, — решил Черемушкин.
Дверь легко, бесшумно повернулась на петлях вовнутрь, и все трое оказались в узком полутемном коридоре, ведущем куда-то прямо. В полумраке через несколько десятков шагов стал угадываться поворот влево. Разведчики осторожно, гуськом, скрадывая шаги, свернули и сразу же за поворотом, с правой стороны, заметили дверь. Вторая — маячила впереди. Черемушкин подошел к боковой двери, толкнул ее, и разведчики оказались на лестничной площадке. Металлическая лестница уходила вниз.
— Вернемся, — сказал лейтенант. — Что там внизу — неизвестно. Посмотрим, что за дверью впереди.
Эта вторая дверь также открылась без усилий. Огромное, тонущее в сумраке помещение, имеющее лишь дежурное освещение, предстало перед глазами разведчиков. Приоткрыв дверь, Черемушкин хотел уточнить его назначение, как вдруг вспыхнул яркий электрический свет, обнажая серые, выполненные из железобетона стены, такой же сферический потолок, усиленный мощными двутавровыми металлическими балками. Помещение имело по одной запасной железнодорожной линии по обе стороны от прибывшего состава, который медленно, как бы ощупью, приближался к противоположной стене под усилием небольшого мотовоза. Чуть правее от разведчиков вырисовывалось непонятное сооружение, имеющее параметры весовой платформы. По ее сторонам были установлены ограждения, похожие на ферму железнодорожного моста с отторгнутой вершиной. Здесь же высились стойки из металлических труб, изогнутые в виде буквы «Г» с резиновыми шлангами на концах. Черемушкин не раз видел такие устройства на тыловых нефтебазах и догадался, что это не что иное, как специальное оборудование для перекачки горючего и смазочных материалов в подземные хранилища.
Почти одновременно, установленные по углам помещения, захрипели репродукторы, из которых разнесся голос:
— Ахтунг! Ахтунг!
Откуда-то, как из-под земли; появились люди в защитного цвета комбинезонах. Все ожило, засуетилось, раздались шаркающие шаги, команды офицеров. Послышался звук сирены, и из незамеченного ранее бокового тоннеля вышел еще один небольшой тепловоз. Он подошел к вагону и перебросил его через систему стрелочных переводов на боковую линию.
Началась расформировка прибывшего поезда. Отделив цистерны, тепловоз подал их под шланги перекачивающих механизмов и, возвратившись, стал поочередно отводить груженые вагоны к весовой платформе. С буферными тарелками вагона, на тормозной площадке которого разведчики въехали на территорию объекта, с лязгом столкнулся тепловоз.
Один из фашистов потянул на себя рычаг автостопа. Замок, видимо, не срабатывал, и сцепление вагонов не разъединилось. Черемушкин, хорошо знающий немецкий, понял, о чем один из солдат спросил машиниста:
— Эй, Фриц! Какая тебя муха укусила?
— Молчи, Ганс. Бесследно исчез Рудольф… Обер-лейтенант в бешенстве, Рудольф сопровождал прибывший состав. Должен был доложить командиру, но как в воду канул.
— Ерунда! Дрыхнет где-нибудь с русской бабой. Ты же знаешь, он парень не промах.
— Есть сведения, что в лесу незадолго до прибытия состава был большой бой с партизанами…
