KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Анатолий Иванкин - Последний камикадзе

Анатолий Иванкин - Последний камикадзе

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Анатолий Иванкин - Последний камикадзе". Жанр: О войне издательство неизвестно, год неизвестен.
Перейти на страницу:

Для начала он преподал им урок на тему, что отличает благородного самурая от людишек — крестьян, рыбаков и торговцев, к которым полагалось обращаться не по имени, а по роду занятий.

— Вы славные ребята, — говорил Моримото, жмурясь от сигаретного дыма, — но вам еще не хватает закалки духа и тела. Меч самурая — его душа. Самурай не имеет жалости даже к себе… Я читал: в старину у европейцев самыми лучшими воинами были монахи, давшие обет бедности. У нас это не принято, но, на мой взгляд, настоящий воин не должен иметь ничего, кроме острой сабли да самурайской чести. Деньги, господа, зло. Они способны вызвать перерождение разбогатевшего храбреца в жалкого труса, дрожащего за свою шкуру и свое богатство. И немудрено! Погибнуть с туго набитым кошельком, оставить его неизвестно в чье распоряжение — это, по-моему, рекорд глупости. С деньгами нужно расправляться решительно, по-военному, как это делаем мы сейчас. Пусть деньги для вас будут послушными слугами, которые исполнят любое ваше желание, но не хозяевами ваших душ. Не питайте пристрастия к спиртному. Пейте не чаще двух раз в месяц, когда вам будет нужно снять усталость или нервное напряжение, и никогда не делайте этого накануне полетов.

Ясудзиро спросил:

— Моримото-сан, обязан ли самурай постичь все восемь этапов к спасению души, начертанных Буддой?

— Когда я был столь же юным, как вы, мной однажды овладел припадок религиозного рвения. Вызван он был полным отсутствием денег. Но я преуспел немного, так как это продолжалось лишь до первой получки. А затем интенсивные пирушки в обществе гейш помешали благим намерениям. Я не смог продвинуться дальше первого пункта, увязнув в философских истинах «этапа правильного смотрения». Впрочем, господа, я об этом не сожалею. С нас, воинов, достаточно веры в основы буддийской религии, веры в божественное происхождение микадо и решимости в нужный момент принять за него смерть. А над вопросами теологии пусть ломают голову ученые-буддисты. У нас другое предназначение!

Ясудзиро добавил в бокалы виски. Молодому летчику было радостно. Мышцы казались сильными, как у льва. Участники пирушки стали как-то особенно близки и приятны. Все громко говорили и хохотали почти беспричинно. Обычная скованность жесткими правилами приличий исчезла. Ясудзиро набрался смелости задать Моримото вопрос, занимавший молодого человека с момента первого знакомства с командиром:

— Господин капитан-лейтенант, скажите, пожалуйста, если это не будет для вас неприятно, где вы получили ранения, оставившие следы на вашем лице?

— Хай! Не будем портить вечер неприятными воспоминаниями.

Все примолкли. Из-за перегородки донесся звон струн сямисена и нежные женские голоса.

Кэндзи разрядил паузу другим вопросом:

— Господин капитан-лейтенант, правда, что в десятом отряде Квантунской армии на учебные воздушные бои заряжают по одному боевому патрону во все пулеметы?

― Совсем недавно так делали, но когда потеряли три самолета, командующий армией был вынужден с болью в сердце запретить этот отличный воспитательный прием. То были бои! Совсем как на войне! Никто не хотел подставлять хвост партнеру. Вероятность поражения была невелика, но летчиков дисциплинировала.

Кэндзи Такаси разлил в бокалы остатки «Смирновской».

— Выпьем русскую водку за японскую Сибирь, Мы должны ее завоевать для империи!

— Банзай! — вскричали Ясудзиро и Хоюро.

— За новую Цусиму! За новый Порт-Артур!

Моримото отставил бокал, не пригубив. Густые брови его насупились. От недавней веселости не осталось и следа. Он понял, что наступило время сказать правду этим едва оперившимся птенцам, возомнившим себя орлами, ибо зазнайство и недооценка противника всегда приводили к печальным результатам.

— Вижу, придется рассказать то, о чем сегодня мне не хотелось говорить… Слушая вac, мне, как командиру, приятно, что вы стремитесь к подвигам во имя империи. Но не кажется ли вам, что вы слишком легко рассчитываете победить русских?.. Когда я был моложе, то думал так же, как и вы. Да не только я один. Мы рвались в бой очертя голову, как бойцовые петухи, совершенно не желая считаться с противником. В Китае и Маньчжурии нам это сходило с рук. Добившись крупных успехов, мы думали, что и дальше все будет идти так же. Мы готовы были без оглядки ломиться через Монголию до самого Урала. «Подарим Сибирь нашему божественному микадо!» А потом наступило отрезвление… Летом тридцать девятого мы перелетели из Маньчжурии черт знает в какую глушь. Пустыня. Дрянной городишко Халун-Аршан. С остальным миром связывает одна нитка железной дороги. Наш отряд бросили в августовские бои над рекой Халхин-Гол. Сначала нам везло. Русские летали на стареньких истребителях И-15. Наши И-97 превосходили их и по скорости и по вооружению. Мне запомнился один бой… Двадцать И-97 шли на штурмовку наземных войск. Нас атаковала десятка русских И-15. Мы вышли из боя, набрали высоту в стороне, а потом навалились на них сверху. На нашей стороне было качественное и количественное преимущество. Мы сбили все десять русских истребителей, но и потеряли семь своих. Русские дрались геройски, гибли, но ни один не вышел из боя, хотя с самого начала было понятно, что этот бой они проиграли. Наша штурмовка русских войск в тот день не состоялась.

А потом Сталин прислал на Халхин-Гол новейшие самолеты И-15.3 и И-16 с пушечным вооружением. И летали на них летчики, вернувшиеся из Испании. В воздухе начался кромешный ад. Каждый день, каждый вылет увеличивали счет наших потерь. Двадцать восьмого августа на моих глазах погиб высокочтимый старший брат, Сёдзиро Моримото. А он был храбрый летчик с большим опытом. На следующий день после похорон я вылетел с мыслью отомстить за смерть брата. В этом полете я встретился с каким-то русским дьяволом и чуть не последовал вслед за Сёдзиро. Не знаю, кто из асов пилотировал преследующий меня истребитель, Грицевец или Кравченко, но делал он это великолепно. ― Моримото немного помолчал, словно споткнувшись о трудные фамилии. ― Я ломал свой И-97 до кровотечения из носа, но так и не смог стряхнуть противника с хвоста. Отметины на лице, о каких спрашивал Ясудзиро, от того боя. Самолет загорелся, я оставил его и раскрыл парашют. Русский сбавил скорость и прошел в, нескольких метрах от меня, а я, обожженный, окровавленный, висел на шелковой тряпке между небом и землей. Русскому ничего не стоило полоснуть в меня очередью из пулемета или рубануть крылом по стропам парашюта. Но он этого не сделал, и поэтому я сижу с вами, пью коньяк. — Моримото помолчал, глядя на дым сигареты. — Черт их поймет, русских! Они то свирепы в бою, как тигры, то великодушны к поверженному противнику. Совсем не похожи на нас. Но русские — сильный и храбрый народ, а Сибирь, где они живут, необъятна, непроходима и зверски холодна,

— Мой отец в двадцатом году оставил там ногу, и он об этой Сибири даже слышать не желает, — довольно трезво высказался совершенно опьяневший Хоюро. Моримото одобрил:

— Я тоже не хотел бы больше встречаться с русскими в бою. Есть много других народов, которых можно потеснить, чтобы обеспечить империи побольше пространства. А русские? Будь я высоким стратегом, оставил бы их в покое вместе с их Сибирью и белыми медведями.

Ясудзиро с тревогой слушал своего командира. Неужели от него, Моримото, непобедимого в спорте и в полетах, невозмутимого, храбрейшего самурая, он услышал эти слова? Может быть, он слишком пьян и не дает себе отчета в сказанном? Или он шутит, испытывая их? Но Моримото был явно трезвее всех сидевших за столом, а голос его звучал ровно и серьезно. Хоюро взревел невпопад, но, пожалуй, вовремя:

— Банзай нашему божественному микадо!

На этот раз осушили бокалы без задержки.

— Мрачные мысли в сторону! — объявил Моримото и вполсилы стукнул по столу ребром ладони. Жалобно звякнула посуда. Лак на столе от удара покрылся трещинами. Капитан-лейтенант окликнул официанта и прошептал ему на ухо какое-то распоряжение. Через несколько минут за столиком оказались «очаровательные дамы», приглашаемые по требованию посетителей.


Глава вторая

1

Постепенно Ясудзиро и его приятели стали считаться в Йокосукском отряде своими. У Ясудзиро появилась кличка Тораноко — Тигренок, которая льстила ему. Молодые летчики жили той же жизнью, что и окружающие их люди, которые с детских лет, закаляя свой дух и тело, готовили себя к судьбе военных. Представители этой замкнутой касты питали отвращение ко всякому труду, считая достойным занятием только спорт и военное дело. Кодексом правил йокосукских пилотов и мерилом их нравственности служил трактат сагасских самураев «Сокрытое в листве». Основой основ считалась беззаветная преданность своему сюзерену. Таковыми в первую очередь были император и непосредственные командиры. Обнаруживать какие-либо чувства считалось недостойным для воина-самурая, и высшая ему похвала была: «У него на лице нет ни следа радости, ни следа гнева».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*