Георгий Николов - Зной прошлого
Явившись в кузницу, Михаил еще в дверях радостно воскликнул:
— Все, братцы, я свое отсидел!
— Что отсидел-то? — спросил кузнец из уголовников.
— Еще пятнадцать дней мне осталось и — на свободу.
Кузнецы переглянулись между собой — им еще предстояло заковать в кандалы большую группу ждавших своей очереди заключенных, — и один из них предложил:
— Давайте этого не будем заковывать в цепи — не дурак же он, чтобы убегать, когда осталось отсидеть всего две недели.
По дороге в больницу Михаил Дойчев сумел убедить и конвоиров, что уже отсидел почти весь срок. В больнице же, дождавшись, когда лишь один полицейский остался с группой арестованных, он получил от него разрешение пойти в туалет и нарочито неторопливо двинулся по коридору. Свернув за угол, Михаил кинулся к запасному выходу, который был загорожен массивным столом. Бесшумно отодвинув стол, он попытался открыть дверь, но она не поддалась.
— Эта дверь закрыта на ключ, — раздался голос за его спиной.
Михаил повернулся к неожиданно появившейся медицинской сестре и тихо, но решительно произнес:
— Вот вы мне ее и откройте, а когда я уйду — закройте и поставьте стол на место.
Женщина пристально взглянула на необычного больного и, не говоря ни слова, выполнила требование.
— После победы я разыщу вас! — обернулся в дверях Михаил.
К счастью, улицы были заполнены посетителями осенней ярмарки, и ему удалось благополучно выбраться из города. Вначале Михаил отправился к своему дальнему приятелю в село Долно-Езерово. Сменив там одежду, он наведался на шахту «Черное море» и в села Рудник, Каблешково и Габерово. Повсюду он спрашивал: «Где Моц?» Узнав от ятака Желю Ангелова, что Атанас Манчев находится в Камчийской чете, Михаил в тот же день отправился в горы. Однако отыскать чету ему не удалось, так как ятаки не открыли ее месторасположение человеку, не знавшему пароля и явившемуся к ним без сопровождающего. Михаил вынужден был вернуться к Желю Ангелову, где его уже поджидал Моц, узнавший об успешном побеге Дойчева из тюрьмы. С этого дня двое верных друзей вновь плечом к плечу шагали по опасной дороге борьбы.
На восток
Дни тянулись мучительно долго. Мысли всех партизан, и особенно тех, кто пришли в отряд «Народный кулак» из бывшей Камчийской четы, — а это были Михаил Дойчев, Дядка, Чавдар, Минко, — все чаще обращались на восток. Там, в варненском отряде «Васил Левский», сражались их товарищи, с которыми они вместе поклялись бороться за свободную Болгарию. Там, на востоке, действовали партийные и ремсистские организации, членами которых являлись большинство партизан. Там борьба была наиболее ожесточенной. Восточные районы гораздо ближе к областному партизанскому центру, связь с которым у отряда «Народный кулак» была потеряна более месяца назад. Здесь же, в западном районе, в который отряд «Народный кулак» был вытеснен преследовавшими его превосходящими силами жандармерии и регулярных войск, связь с местным населением отсутствовала. Но, несмотря на это, и здесь очень скоро удалось создать сеть верных ятаков, наладить сбор необходимой информации о передвижениях вражеских сил. И хотя месторасположение отряда в районе сел Топчийско, Мрежичко и Емирово было известно многим местным жителям, никто из них не польстился на обещанную властями награду и не выдал партизан.
Успешно закончились операции, проведенные партизанами в лесничестве, на охраняемом войсками мосту через реку Камчия и в окрестных селах…
Не один раз дед Халит встречал партизан и снабжал их мукою. Его водяная мельница в местности Кеклика долгое время была надежной партизанской базой. Однажды, когда там находилась группа партизан во главе с Семето, к мельнице подъехал пожилой крестьянин из провадийских сел. Прятаться было поздно, пытаться ввести в заблуждение — безнадежно. Крестьянин все видел и все понял.
— Присядь на минуту, — обратился к нему Семето. — Выдашь нас или нет?
Крестьянин вынул табакерку, свернул самокрутку, но не произнес ни слова в ответ.
— Как человека тебя спрашиваю, — не унимался Семето.
— Вот и я тебе отвечу как человеку… Во времена турецкого рабства объявился у нас в селе один храбрый болгарский гайдук, ранен он был. Не оставили его люди в беде, укрыли надежно, поили-кормили и от ран лечили. От человека к человеку дошла новость и до местного богатея. Выдал он его турецким стражникам, и те схватили и повесили гайдука. Но пришли русские и прогнали турок. Повесили тогда болгары того богатея, а гайдуку соорудили памятник. И сейчас он стоит посреди села, а где могила предателя, никто и не помнит… Скоро снова русские придут… Понял ты, к чему я это тебе рассказал?
— Все понял… Так что ступай себе с богом, добрый человек, — ответил Семето…
Занимаемый отрядом «Народный кулак» район вполне устраивал партизан, но, несмотря на это, помыслы всех были устремлены на восток.
Когда отряд уже был вытеснен в западные районы, партизанам удалось связаться с ятаками из сел Пештерско и Рыжица и получить от них немного одежды и продовольствия. Большая часть партизанского имущества была оставлена еще в первом бою у села Дюлино. Проблему одежды, которая стояла очень остро, помог частично решить бай Христаки, который привез на телеге кое-какие вещи прямо в горы. Тогда же удалось отправить на лечение в село Рыжица Сийку Трифонову — Ирину, а позднее и Кину Йорданову, которую сопровождал Йордан Петков. Заботу о них взяли на себя ятаки Атанас Янев — Авджия (в его доме был устроен тайник) и Иван Киряков. Однажды в горах произошла случайная встреча с Авджией…
12 июня 1944 года, после успешно проведенной операции в лесничестве, в результате которой в руки партизан попало много резиновой обуви, одежды и триста тысяч левов, отряд разбил лагерь неподалеку от села Мрежичко. Поздно ночью часовой услышал странные звуки — неподалеку кто-то стучал палкой по стволам деревьев. Обеспокоенный Минко обо всем доложил командиру и комиссару. Долго вслушивались они втроем в необычные звуки, пытаясь понять, что же происходит там, на противоположной стороне оврага, и наконец решили, что какие-то люди специально разыскивают отряд.
— Эй, кто там? — громко спросил комиссар.
— Учителя Ивана ищем, — последовал ответ.
Позвали Ивана Демерджиева, который владел турецким языком. Из разговора с Емином Юсуфовым и Мехмедом Юсуфовым — а именно они были нежданными ночными гостями — выяснилось, что в село, откуда они пришли, прибыли войска и отряды жандармов. Власти намеревались тщательно прочесать район, в котором, по их данным, находился отряд. Для этой цели было мобилизовано несколько сотен крестьян из равнинных сел. Двое отважных ятаков, не зная точного месторасположения отряда, отправились на поиски, чтобы предупредить партизан о нависшей над ними опасности. На созванном совещании штаба было решено пока оставаться в прежнем районе, так как он весьма удобен для обороны и скрытного маневра…
На следующее утро солнечные лучи осветили небольшую поляну в лесу, на которой группами расположились партизаны. Настроение у всех было приподнятое. В висящем над костром помятом котле побулькивала незамысловатая похлебка, а неподалеку, в устроенной на берегу ручья жаровне, пекся хлеб. Самые нетерпеливые уселись поближе к кухне и, подтрунивая над баем Георгием и Инджето, торопили их с приготовлением пищи. То и дело раздававшиеся взрывы смеха привлекали все новых партизан. И каждый предлагал поварам замысловатые рецепты, рассказывал, какие дивные кушанья доводилось ему отведать. Начеку были только штаб и секреты, знавшие о надвигающейся опасности…
Рано утром к намеченному району направились из окрестных сел несколько рот двадцать четвертого и двадцать девятого пехотного полков, батальон жандармерии и мобилизованные для преследования партизан крестьяне. Поставленная генералом Младеновым задача была предельно ясна — прочесать весь район к северу от сел Топчийско и Мрежичко вплоть до возвышенности Ярамаская. Расстояние между солдатами в цепи при прочесывании местности не должно было превышать нескольких метров…
Партизаны еще не успели перекусить, когда в лагерь прибежал Лозан, посланный взводным командиром, и доложил, что в направлении партизанского лагеря движется большая группа мобилизованных крестьян и что они уже недалеко от поляны.
— Погасить огонь и замаскироваться, — распорядился Лысков и приказал взводам занять позицию подковой, чтобы, если удастся, взять в плен незваных гостей. Он рассчитывал только на внезапность. Если вспыхнет бой, партизанам будет нелегко добиться успеха в схватке со столь многочисленным противником.
Когда большая группа крестьян оказалась в приготовленной им ловушке, партизаны окружили их.
— Идут вслед за вами войска и жандармерия? — спросил комиссар.
