Петр Лебеденко - Навстречу ветрам
Два года назад! Тогда он был желторотым птенцом, а теперь молодые курсанты с завистью и почтением говорят про него: «Это пошел курсант Нечмирев, выпускник третьей эскадрильи!» Да, он выпускник, и это здорово, миллион чертей! Через два-три месяца он будет настоящим пилотом авиаотряда и полетит с настоящим заданием по какому-нибудь сложному маршруту, может быть, отыскивать затерявшуюся в морском просторе льдину с замерзающими рыбаками… Ого, это будет маршрут, а не маршрутик с шоссейной дорогой, которую он сейчас пересек под углом в сорок градусов. Инструктор требовал от Андрея: «Что бы ни случилось, вы остаетесь пассажиром. Никакого вмешательства!» Хороший парень инструктор, но иногда чудит. Вот и сейчас: о каком вмешательстве может быть разговор? Помочь ему, курсанту-выпускнику Нечмиреву, отыскать два синих озерца? Ха! Да вон они лежат внизу, в четырех километрах слева, их найдет даже мальчишка, который сядет в машину первый раз!..
Над селом Гравий Вася поднял руку с часами и обернулся к Андрею: «Понял?»
Андрей кивнул головой: да, он понял. Молодец, Вася. По расчету он должен был прилететь сюда в десять тридцать две. Сейчас ровно десять тридцать две.
Нечмирев сделал круг и лег на курс второго маршрута. Все в порядке. Курс — триста десять, высота — шестьсот метров. Вася видит, как с земли мальчишки машут ему фуражками, прыгая от восторга. «Шкетики милые, миллион чертей, — смеется Вася. — Может быть, через несколько лет и многим из вас улыбнется счастье и вы будете пролетать по этому самому маршруту, приветствуя село Гравий. Астарый летчик Василий Нечмирев в это время будет разыскивать научную экспедицию в злой Антарктиде, вслушиваясь в тревожные, как набат, сигналы: SOS, SOS, SOS… Под ним будут плыть угрюмые айсберги, шторм в десять баллов будет бросать, как спичечную коробку, его воздушный корабль, и бледный бортмеханик с закоченевшими руками будет кричать: «Товарищ командир корабля! Отказал. левый мотор!..» Что ж, летчик Нечмирев не растеряется и спокойно скажет: «Выпустить шасси, идем на посадку вон на ту льдину!» И ни один мускул не дрогнет на его лице, будьте уверены! Не в таких переплетах бывали, начав путь от села Гравий и треугольной рощи…»
Нечмирев взглянул на часы: десять часов сорок девять минут. Над треугольной рощей он должен был пролететь в десять пятьдесят. Где же она? Вася посмотрел влево, вправо. Черт! Ни одного деревца, ни одного кустика… Поля и поля до самого горизонта. Проклятая роща как сквозь землю провалилась… Вася оглянулся назад, к Андрею. Андрей, положив голову на борт, дремал. Или делал вид, что дремлет… «Спросить у него? — подумал Вася. — Не скажет. Он дал слово инструктору не вмешиваться. А уж его слово!.. Да и вообще, разве я, курсант-выпускник Нечмирев, признаюсь, что потерял ориентировку? Черта с два! Нет уж, как-нибудь выйду из положения сам. Главное — спокойствие! Когда смотрел на этих сопливых шкетов, не сбился ли с курса? Нет, триста десять градусов, как часы. От села Гравий влево уходила дорога. Пролетал я ее? Кажется, пролетал… Кажется!.. Миллион чертей! А точно?.. Через две минуты должен был быть второй пункт маршрута — крупное село Ольгинок с большой церковью. Кругом поле, только впереди — маленький хуторок и около него — группа женщин, наверно, что-нибудь пропалывают. А Андрей спит, идиот, и в ус не дует. Мог бы, кажется, как-нибудь незаметно подсказать, чтобы и совесть чиста была, и помощь…»
Вася упорно смотрел на карту и на землю, сличал местность. И все больше и больше убеждался, что потерял ориентировку, «блуданул», как говорят летчики. Выход теперь был один: садиться и спрашивать. Восстанавливать ориентировку «опросом местных жителей». Факт сам по себе позорный, но, может быть, удастся как-нибудь выкрутиться…
Подпрыгнув на кочке, самолет, сбавляя скорость, покатился и стал. Вася ударил по лапке зажигания и выключил мотор. Наступила тишина. Андрей, словно очнувшись от сна, потянулся, отстегнул ремни и вылез из кабины. За ним спустился на землю и Вася. К самолету бежали женщины, которых Нечмирев видел с воздуха.
Что случилось, Вася? — равнодушно спросил Андрей.
Ничего особенного. — Вася сделал вид, что разминается. — Устал чертовски, решил отдохнуть. Минут пяток отдохнем и полетим дальше.
Можно и отдохнуть, — согласился Андрей.
К самолету подошли женщины. Одна из них, молодая, с загоревшим лицом, с лукавыми глазами, спросила:
Издалека летите, товарищи летчики?
Вася хлопнул крышкой портсигара, не спеша закурил, потушил спичку и только после этого ответил:
Осматриваем местность, бабоньки. Изыскательная экспедиция. А вы что делаете?
Сделав вид, что опасается курить близко у самолета, он отошел подальше от Андрея и сел на землю. Несколько женщин остались около Андрея, а трое приблизились к Васе.
Мы на прополке тут, — весело ответила молодая. — А что же вы изыскиваете, если не секрет?
Да уж какой тут секрет, — улыбнулся Вася. — Скоро все равно сами увидите. Будут здесь прокладывать большую шоссейную дорогу. Хватит вам на волах по кочкам ездить.
О, это дуже гарно, — сказала пожилая женщина. — И прямо через наш хутор?
Да вот смотрим местность. Через село Гравий шоссейку тянуть решили, а вот как дальше…
Так село Гравий то ж далеко! — сказала молодая. — Оно ж в стороне.
Ну уж и далеко, — насторожился Вася и положил карту на колени. — Вот оно где, село Гравий, видите? — Он показал пальцем на петлю реки. — Видите?
Молодая с интересом посмотрела на карту и вдруг спросила:
А наш хутор на карте обозначен?
Да, должен быть, — спокойно ответил Вася. — Смотрите сюда. Вот Гравий, вот село Ольгинск, видите? А теперь поищем и ваш хуторок…
Он не знал, в какой стороне от Ольгинска находится тот хуторок, с ужасом думал о том, что время уходит, а он сидит тут и ожидает, что «бабонька» сама покажет ему, в каком месте он сел. Он нервничал, но с завидным спокойствием продолжал наблюдать за пальцем женщины, которым она водила по карте…
Вдруг женщина радостно воскликнула:
Вот они, наши Чернушки! Глядите, бабы! Вот они. Чернушки! Одна точечка.
Черт! — неожиданно выругался Вася, увидев, где остановился палец женщины. Он быстро прикинул и решил, что отклонился в сторону от маршрута не Меньше, чем на тридцать километров.
Женщины удивленно посмотрели на курсанта.
Чего ты, парень? — спросила одна.
Да вот видите, дело какое… Не пойдет, наверно, шоссейка через ваши Чернушки. Далеко от Ольгинска. Ну, бабоньки, до свиданьица, — заторопился он, — лететь пора.
Теперь он был уверен в том, что летит точно по маршруту. Незаметно для Андрея он проложил линию от Чернушек прямо к Ольгинску, высчитал курс, примерно учел угол сноса и строго по компасу вел самолет. Нет, теперь он не собьется с курса. Любой шкет долетит с закрытыми глазами. А уж он, летчик Нечмирев, и подавно. Надо только строго выдерживать курс по компасу. По компасу!.. Вася вдруг почувствовал, что у него на лбу выступил пот. Он поднес планшет к глазам и посмотрел на расчеты. Вася на секунду закрыл глаза, потом опять открыл и еще прочитал: «Село Гравий — Ольгинск КК—222 градуса». «Двести двадцать два, а не триста десять, гром и молния, сто миллионов чертей! Выходит, я летел совсем в другую сторону. Растяпа, лапоть, раззява! Швабра, а не курсант летного училища! А еще чуть ли не каждый день повторял мудрые чкаловские слова: «Полет — это математика!»
Вася снова взглянул на компас и заскрипел зубами: пока он размышлял над своей непростительной ошибкой, самолет отклонился от курса на девять градусов. С небывалой злостью Вася толкнул левую педаль, самолет рванулся влево, накренился, и курсант почувствовал, как резкий ветер хлестнул его по щеке. Выругавшись, Вася посмотрел сначала на карту, а потом вниз. На земле синела речушка, на карте ее не было. На карте зеленел лесок, на земле его не было. Вася оглянулся на Андрея: тот по-прежнему дремал, положив голову на борт самолета. Никакого участия. «Издевается? — подумал Вася. — Ждет, что я признаюсь? Или сам ни черта не знает?» Он снова посмотрел на землю. Услышав гул мотора, стадо овец сбилось в кучу. Пастух поднял голову и приветственно взмахнул рукой. Вася со злостью плюнул на него с высоты шестьсот метров: не до приветствий, миллион чертей! Ориентировка снова потеряна, нечего и сомневаться. Где-то слева должно быть село Гравий, которое он уже пролетел. Где оно? Неужели осталось сзади? Вася принял решение найти это село и от него взять курс на центральный аэродром. «Домой! Иначе пройдет еще целый час, пока он найдет Ольгинск.
Развернув самолет на сто восемьдесят градусов, курсант словно ощупью обшаривал землю. Там, где село Гравий, озерца. Их должно быть хорошо видно, но внизу нет этих озер и в помине.
Вася несколько раз менял курс и вдруг увидел впереди небольшой хуторок.
