Александр Тамоников - Небратья
Враг опять накапливался. Люди в камуфляже прыгали в канаву, чтобы по ней обойти беглецов. Перекликались боевики за забором.
Снова возмущенно орал майор Дервич, требовал догнать, убить! Смерть российским диверсантам! Слава Украине! Героям слава!
Но герои явно были не те. Они не спешили лезть под пули, подбирались тихой сапой, прятались за укрытиями.
– Мужики, в машину! – гаркнул Антон, вбивая в автомат новый магазин.
– Командир, они же лезут, у них стволы! – пробурчал Роман, перекатываясь за кирпич.
У деревьев тоже стволы! Антон надрывал глотку, а когда остался один, почувствовал себя как-то тоскливо. Товарищи вприпрыжку догоняли машину, запрыгивали в салон. Джип уходил – чем не повод для сдержанного оптимизма? Противник избегал открытого контакта, но продвигался вперед.
Антон затаил дыхание, отыскивая мишень в прорези прицела. Приподнялся автоматчик, чтобы перебежать. Капитан плавно нажал на спусковой крючок. Боец с воплем повалился, схватился за простреленную ногу.
Горденко догнал внедорожник, когда он терся о забор, а левое колесо зависло над крутым откосом траншеи. Другая машина здесь не прошла бы. Это была не проезжая часть, а какая-то вереница рытвин и бугров.
Григорий набирал скорость, удовлетворенно урчал. Скоропад рядом с ним изображал штурмана. Мол, влево, вправо, не гони, кретин! Рита скрючилась у Гриши за спиной, обхватила голову руками.
Спецназовцы сгрудились у выбитого заднего стекла, постреливали одиночными. Патроны кончались, но настроение поднималось. Как у Колобка, ушедшего и от дедушки, и от бабушки.
– До выезда на улицу Соборную метров сто, – объявил Скоропад. – Молитесь, грешники!
Накал стрельбы начинал спадать. Расширялось место для проезда. Разрытая теплотрасса проходила там, где когда-то была проезжая часть.
Григорий нажал на газ. Машина вылетела из канавы, опять зацепила бортом забор. Водитель машинально повернул баранку влево и снова напоролся на бугор. Сбрасывать скорость было опасно. Машину затрясло влево-вправо.
В этот момент какой-то отчаянный «пехотинец», уже изрядно отставший, стегнул длинной очередью из автомата. Разлетелось боковое стекло, несколько пуль попали в дверной замок, разбили его.
Распахнулась дверца, в которую изнутри уперлась Рита Романовская. Она охнула от неожиданности, схватилась за спинку водительского кресла. Возможно, ей удалось бы удержаться, но машину снова затрясло из стороны в стороны. Рита сдавленно вскричала и вылетела из машины!
Хорошо, что скорость была небольшой, а то она сломала бы шею. Женщина сгруппировалась и упала на спину. Возможно, ей просто повезло, или же она имела неплохую спортивную подготовку. Но сила инерции несла ее прочь, перебросила через край канавы, швырнула вниз.
Глава 10
– Ух, ты!.. – только и выдал оторопевший Воронец.
Остальные опомниться не успели, а Антон забросил автомат за плечи, кувыркнулся через спинку кресла и отрывисто бросил:
– Не останавливаться! Встретимся на площади у администрации!
Он вывалился в неизвестность, практически не видя, что происходит под колесами. Тьма, от луны никакого проку, от вспышек автоматных очередей – тем более.
Живая!.. Женщина сдавленно кашляла на дне канавы. У него хватило ума не прыгать, как тушканчик, скатиться не спеша, на пятой точке. Капитан машинально отметил, что «Форд» продолжает движение, в салоне ругаются мужики, а слева по дну канавы, кажется, кто-то бежит.
Он сдернул автомат, дал очередь, чтобы преследователи не очень спешили, побежал к упавшему телу.
– Ты как? – Горденко схватил ее под руки и поволок.
За спиной кричали люди, светили фонари, активно эксплуатировал голосовые связки майор Дервич:
– Не стрелять! Взять живыми!
Все логично. Взять живыми – это сенсация, награды, повышение по службе, зримое подтверждение украинской пропаганды о прямом вмешательстве России в дела суверенного государства! Нет, заполучить их мертвыми – уже не то.
Такое решение Дервича Антона вполне устраивало. Он оглянулся. За ними бежали несколько человек.
Канализационных труб в этой канаве не было, их уже извлекли оттуда добытчики металла, но мусора хватало: земля, кирпичи, застывшие лепешки раствора. Девушка, похоже, очнулась, поняла, что сейчас произойдет, вырвалась из его клешней, побежала самостоятельно. Она легко перепрыгивала через препятствия, и он невольно почувствовал уважение к ней.
Молодец, детка! Не будет возвращения в тюрьму, прорвемся!
– Рита, наверх!
Сгладилась канава, появилась вмятина в склоне. Женщина свернула и стала карабкаться, используя все четыре конечности. Капитан подталкивал ее сзади, выпихнул на ровное пространство.
Тьма была не полная, проступали очертания забора, гор земли, вывернутой из канавы. За спинами беглецов возмущенно кричали люди, не ожидавшие от них такого финта.
Горденко оттолкнул от себя Риту, мол, беги! Он сдернул со спины автомат, ударил куда-то в темноту, не целясь, не видя мишеней, и бросился за ней, наступая на пятки.
Джипа на той стороне канавы уже не было. Но везде кричали люди – и на том «берегу», и на этом.
Мужчина и женщина уносились в какой-то переулок, бежали вдоль забора, мимо длинного одноэтажного строения, похожего на барак. В этой ограде не было ни одной щели. Беглецы повернули направо. Они месили грязь, которая в этой глуши в принципе не пересыхала, путались в зарослях репейника.
До следующего переулка оставалось метров десять. Впереди чернела дыра между оградами.
Рита остановилась, схватилась за сердце. Она задыхалась.
– Пошли, девочка! – Капитан схватил ее за талию, чтобы не упала. – Это просто тренировка, мы должны поддерживать себя в хорошей физической форме. Ну что с тобой? – Он встряхнул ее. – Еще не начали, а уже устали.
– Тебе хорошо, – похрипела она. – Ты обучен, а я простая баба, которая осталась совсем без ничего, даже без родины.
– Отставить пессимизм! – приказал он.
– Что ты, Антон, я всегда была оптимисткой.
– Какая-то мрачная ты оптимистка. – Он навострил уши, прислушался.
Звуки погони слух не раздражали. За ними пока никто не бежал. Неужели разминулись? И где тут улица Соборная, будь она неладна?
– Не бегут за нами? – Рита тоже прислушалась.
– Бегут, – возразил капитан. – Но мы технично держим дистанцию. Думаю, просто так они от нас не отвяжутся. Эти люди злые, отчаянные и упорные.
– Да они просто сволочи и дебилы! – заявила Рита. – Уж мне ли не знать.
Женщина отдышалась. Он снова обхватил ее за талию, чтобы бежать дальше, и машинально отметил, что это приятно. Отдернуть от нее руку ему как-то не хотелось.
И тут черт выпрыгнул из табакерки! Двое парней в камуфляже с автоматами наперевес появились из того самого переулка, куда он собрался свернуть. Они оторопели, встали как вкопанные.
Служба в спецназе научила Антона, что в любой ситуации долго удивляться нельзя. Он действовал стремительно. Только двое, значит, вражеский отряд разделился, плутает где-то.
Рита вскрикнула от страха, он отшвырнул ее к забору и уже бежал к противнику. Главное, чтобы не успели выстрелить! А это проблематично, поскольку именно это парни и собирались сделать.
Капитан давно освоил эту науку. У врагов и у него время текло по-разному. Они уловили лишь смазанное мельтешение. Первый уже нажимал на спусковой крючок.
Антон ударил по правой руке, ломая кость, схватился за ствол, направил его вверх. Он рухнул на спину, увлек за собой первого противника и выбросил левую ногу. Носок башмака стукнул по автомату второго, выбил оружие из его рук, послал через забор. Капитан врезал лбом в переносицу первому, перебросил его куда-то. Правая нога спецназовца тут же ударила в солнечное сплетение второго, который так и не успел опомниться.
После суток избиения, бессонной ночи он чувствовал себя, как помидор, пропущенный через соковыжималку. Но лежать было некогда. Горденко вскочил, схватил за подбородок второго. Тот, стоял, покачиваясь, на коленях, весь во власти ослепительной боли. Капитан швырнул его затылком о землю, потом, шатаясь, подбежал к первому, ударил ногой. Но тот был живуч, вцепился ему в голень, и Антон чуть не упал.
Мол, умри ты сегодня, а я завтра! Что за балет, товарищ капитан, играй жестче!
Он с остервенением ударил второй ногой. Сколько можно?! Горденко не собирался плясать тут весь остаток ночи.
Сотрудник СБУ откинул голову, потерял сознание. Антон резко развернулся и долбанул пяткой в челюсть. У соперника был разбит затылок, но чувство долга чего-то требовало.
Два безжизненных тела валялись в чертополохе, а Антона уже основательно шатало. Такие перегрузки – не евши, не спавши, пережив побои!.. Нет, все нормально, он выдержит.
Капитан припустил по переулку, вертя головой во все стороны.
– Рита, ты где?
– Здесь я, Антон, – прозвучал безжизненный голос из-под забора.
