Владимир Германздерфер - Путь израильского наёмника
Мы въехали в Тель-Авив. Огромный мегаполис встретил нас яркими улочками и тёмными закоулками. Беднота здесь существует рядом с дорогими витринами и шикарными авто. На улицах небольшие группки людей спешащих на концерт во дворец спорта. Солдаты и полиция проверяют машины и людей. Заглядывают в лица. Подозрительных отводят в автобус и там проверяют более тщательно. Со всех сторон горят полицейские мигалки. Чуть в стороне стоят и тихонечко ждут своего часа пожарные машины и скорые.
– Ого, много народа.
– Было предупреждение, что будет самоубийца. Только я думаю, это не повод, чтобы отменить концерт.
– Тут где-то мои друзья.
– Я знаю. Их специально вызвали, чтобы у вас не было свидетелей.
– А можно сделать так, чтобы они охраняли задний выход?
– Зачем?
– Сиси, наверняка, приедет именно туда.
– Для чего это твоим друзьям?
– Один из них влюблён в певицу.
Я не ожидал той реакции, которая последовала за моими словами.
– Скажите их номера медальонов.
– А чёрт их знает.
– Ну, тогда фамилии и имена?
Тихонько, словно стих, я прочитал их номера и фамилии.
Машина свернула в тёмный проулок. Мы оказались у пожарной лестницы, которая вела на самый купол дворца спорта.
– Давай быстрей, пока нет охраны.
Словно тёмная тень я полез с рюкзаком на крышу. Там меня ждало открытое окно.
– Я жду тебя здесь через два часа. Не опоздай.
– Не опоздаю, конспираторы чёртовы.
Опять пошёл дождь. Я влез под крышу здания, похожего на огромный гамбургер. Полукруглое строение набито до предела людьми. Какая-то певица разогревает толпу. Дошёл до самого конца крыши и оказался прямо перед зрителями, под прожекторами. Мне видно всё, меня не видит никто. Подо мной на сцене певица, не менее красивая, чем Сиси. Дождь лупит по крыше, но его монотонную дробь слышу только я, остальные слушают музыку и голос. Обычный концерт. Толпа поклонников, мелькающий свет и особая атмосфера драйва. Я прочёсываю в монокль Vip зону. Вот кажется то, что мне нужно: очищенное телохранителями пространство в толпе. Считаю: один, два, три. Вроде девять, да это и не важно. Их много, а значит я на правильном пути. Они топчутся туда-сюда, пытаясь установить какие-то нерушимые толпой границы для своего хозяина. За их мельканием не видно кто же в середине. Я жду. Но вот суета вокруг слегка улеглась и за клонированными телохранителями открылась нужная мне фигура. Сомнений не было – полное соответствие фотографии.
Толпе вокруг не особо нужна неизвестная певица на сцене, они ждут своего кумира. И когда появляется Сиси, зал дружно затягивает её песню. Такая встреча растрогала певицу, и она от счастья заплакала. Взяла микрофон и стала подпевать то, что тянула многоголосая толпа поклонников. Мне сверху было хорошо видно, что это не игра: как дрожат губы певицы и как она сдерживает слёзы. Красивый голос помогал многотысячному залу, а зал помогал ей. Так они и пели, пока не закончилась песня. И в тот же миг, как финальная точка, перед сценой взмыл вверх огонь. В толпе запищала красивая девчонка. Я не слышу её слов, но по губам читаю: «мы любим тебя». Свет вдруг погас. Народ испуганно притих, но яркая вспышка тут же осветила сцену и стоящую на ней полуодетую Сиси. Толпа взвыла от восторга.
– Спасибо, – произнесла певица.
Я чётко вижу своего клиента, а рядом с ним какую-то прыгающую девчонку.
Следующая песня была известным хитом, но Сиси не успела её закончить, как свет опять погас. Прошло несколько минут, и тишина переросла в гневный свист. Начался беспорядок. Толпа в темноте ринулась к сцене. Там кричала испуганная певица, но кто же её услышит в таком шуме, разве только Илия. Я на мгновение улыбнулся. Мелькнула мысль, что именно сейчас у нашего грузина исполнится его желание. Я рад, что ему повезло. В какофонии звуков слышно как полиция пытается остановить разбушевавшуюся публику. Включился свет, толпа притихла. Но прожектора загорелись всего на пару секунд и снова погасли.
Этого мне хватило. Больше тут делать нечего.
Собрал всё то, что принёс с собой. Поднял свою гильзу и бросил другую. В проливном дожде скользнул вниз по лестнице. С этой стороны никого нет, лишь невзрачный автомобиль, ожидающий меня. Осторожно спускаюсь вниз. Тороплюсь. Ступенька за ступенькой мелькают под ногами. Запыхался. Чёрт, надо заканчивать с этими гамбургерами. Коснутся асфальта, огляделся.
– Ждёшь?
– Сейчас охранник вернётся. Садись.
Дверь хлопнула.
– Задание выполнено.
– Молодец, – больше шофёр со шрамом на лице не сказал ни слова.
Невзрачная на вид машина развила невероятную скорость. Через небольшое время мы были на противоположной стороне города. Водитель остановился у автобусной остановки.
– Выходи. Езжай домой. У твоей жены украли кошелёк.
Я удивился, и тут же представил, как такой же нанятый солдат ворует в толпе кошелёк. И всё это ради определённой цели. Я выскочил под дождь и сел в автобус. Мой проездной позволил ехать бесплатно, а человек со шрамом растворился в расплывающихся по стеклу дождевых потоках.
Утром по телевизору показали сорванный концерт и счастливого Илию спасшего свою Сиси. На пустыре нашли сожжённую машину, так похожую на ту, в которой я ехал. Жизнь продолжалась своей чередой. Сорванный концерт Сиси очень быстро забыли. Ещё быстрее забыли странное убийство молодого человека в толпе, и уже вся страна обсуждала поднятые цены на молоко.
Глава 29
Шабат. Как много в этом слове для ушей еврейских, и судя по всему для арабских тоже. То ли у них террористы закончились, то ли задумались – а зачем с нами связываться? Не знаю. Молчат. Не стреляют, не нарушают. А может, притаились? Тоже не знаю. Сейчас не спит только один террорист – это Илия. Медленно открываю глаза. Белый потолок показывает мне свои маленькие тайны-трещинки. Это он просит, чтобы побелили: «Покрась меня, я старенький уже! Скоро как рухну на твою башку дубовую! А ну покрась меня, чего смотришь? Или тебе в таком свинарнике нравится спать?». Закрыл глаза. Всё исчезло. Остался только храп Илии и ещё посапывание Андрея. Сегодня все тихо. Кажется, не будет ничего. Шабат правит страной Израиль. Нельзя ничего делать. Можно только пукать, извиняюсь за такую подробность, и кушать. Тишина – великая сила. Захватила собой всё. Почти всё. Нет, ну это невозможно…
– Илия, перестань храпеть! Черт, ты чё не слышишь? А ну замолчи!
Ну вот, теперь я без подушки. Надо вставать. Чёрт, этот бегемот нарушает весь шабат. Иногда хочется его придушить. Но тогда, кто потащит пулемёт? Нет, пусть живёт. Открываю в темноте глаза.
– Покрась меня? Да знаю я, знаю потолок твой крик. Но шабат. Ты сам понимаешь что можно только… Так что, как-нибудь в другой раз. Чёрт, темно то как! Луна! Могла бы хоть ты шабат не соблюдать. Вышла бы, подсветила в окошко. Куда это моя подушка упала? Какой ты, Илия, большой!
– Ты чего, Влад, шаришь по мне?
– Тише, Илия! Вот, рядом лечь хочу. Может, займёмся любовью?
– Ты чего, Влад! А ну слазь с моей кровати!
– Ты меня не любишь, Илия?
– Отстань.
– Не, ну я хочу услышать ответ.
– Ну, как командира – да. А как человека – нет.
– Значит, будешь и дальше безнаказанно в шабат храпеть? Да?
– Я за себя днём не отвечаю, а ночью и подавно. Так что, Влад, если хочешь, чтобы начальство не увидело бланш под твоим глазом – топай на свою кровать. А ну, живо слазь с меня!
– Влад, Илия! Шабат же! Дайте вы поспать! И вообще, чего это вы на одной кровати полуголые улеглись?
– Ну вот! Андрей, спи, давай. А то и к тебе сейчас пристану.
– Вы чё? Я никому не скажу. Могила! Раз у вас любовь – любитесь на здоровье, только спать не мешайте.
– Ну вот, Илия. Видишь, что ты натворил своим шумом?
– Нет, я таки тебя стукну, Влад!
– Эээ! Поосторожней! Я только за подушкой.
– Ну, всё. Вот твоя подушка. Вали отсюда!
– И чё, даже не поцелуешь? Или ты в шабат не целуешься?
– Всё, ты достал!
– Да я шучу, шучу! Всё, ушёл. Черт, вроде шёл к тебе, стула не было. Какого он теперь на дороге торчит?
– Эй, влюблённые, вы дадите поспать?
– Спи, кто тебе не даёт?
– Вы своими стонами.
– Да ладно, так уж и стонами! Ох, Андрей, и нафантазировал ты себе! Фантазёрка местная.
– Спите вы уже, или обоих на улицу выгоню!
– Понял, Андрей? Он выгонит, он такой!
– Думаешь, он может в шабат?
– Ты хочешь попробовать?
– Неа! А может, не будем соблюдать шабат и подразним Илию?
– Андрей, у меня нет желания с бланшем ходить.
– Да заткнитесь вы уже!
– Ты что, Илия, ревнуешь?
– Вот дураки! Спите уже.
– А может, нападём на него вдвоём?
– В шабат?
– Я ещё не сплю! Я всё слышу!
– Понял? Он не спит. Когда уснёт, тогда свяжем.
– Вы чё? Я вам свяжу! Вы меня ещё пастой намажьте, как в детстве в пионерлагере!
– А что, это идея!
– Ну, всё! Я встаю!
– Андрей, шухер! Капец нашему шабату!
– Да не шабату! Нам капец! И никто не узнает где могилка моя…
