KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Михаил Вербинский - Зенитные залпы

Михаил Вербинский - Зенитные залпы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Михаил Вербинский, "Зенитные залпы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Попали. Хорошо, братва. Заряжай!

Вдруг близ орудия разорвался вражеский снаряд. Косырев пошатнулся и упал навзничь. Слетела фуражка, и ветер растрепал белокурые волосы. В крови гимнастерка, кобура пистолета, футляр фотоаппарата, который он всегда носил при себе.

Понурив головы, стояли Сытник, Новицкий.

— Отчаянный был человек, — скорбно промолвил командир батареи.

Не успело улечься волнение, вызванное гибелью командира дивизиона, как донесся шум самолетов. Около тридцати пикировщиков повисло над островом. Группами «все вдруг» начали штурмовать батарею. Земля стонала от ударов бомб. Вокруг потемнело, словно надвинулась безлунная ночь. Пыль и дым поднялись над небольшой полосой острова густой тучей.

Первая и вторая батареи вели непрерывный огонь, Несколько самолетов рухнули в воду. А другие, сбросив бомбовый груз, вскоре удалились.

С батареи видели, что с подбитого самолета спускались два парашютиста. Задержать гитлеровцев направился старшина батареи Конушкин с двумя бойцами. Долго бродили по острову. Выяснили, что один парашютист спустился в воду вблизи левого берега. А второго нашли на острове, потребовали сдаться. Летчик поднял руки. Доставили пленного в штаб дивизиона. Парашют принесли на батарею.

— Сделаем из него для ребят носовые платки, — предложила Ангелина Ясинская, и все с этим согласились.

А когда узнал об этом Акопджанов, то он от имени мужчин выразил полное удовлетворение такой инициативой.

— Дэлайтэ, — сказал он. — За работу будэм очень признатэльны. А сморкаться и чихать в это трофейное добро постараемся как можно больше.

И девчата, как только выдавалась свободная минута, резали парашют, вышивали платочки.

Трудно было на беспрерывно обстреливаемом острове. С утра обычно начиналась, как выражался Новицкий, огненная свистопляска. Бомбят «юнкерсы», атакуют пикировщики, затем бьют по острову орудия. Снова приходят бомбардировщики, и опять начинают бить дальнобойные. И так до вечера. Зенитки все время ведут огонь. И по ним беспрерывно бьет противник.

От стрельбы, разрыва бомб над островом клубятся пыль и гарь. Трудно дышать. От грохота закладывает уши. Пыль лезет в горло, хрустит на зубах. Хочется, чтобы хотя на несколько минут настало затишье. Но его нет. И каждый день похороны погибших, отправка раненых. В такие минуты суровые мужские лица вздрагивают от переживаний. Девушки всхлипывают, плачут…

И все же стоявшие у зениток бойцы не отчаивались, не падали духом. Все были готовы преодолеть любые тяготы, но выстоять. Но, говорят, и в аду бывает праздник. Когда землю окутывала темень, на острове наступало затишье. У орудий, приборов оставались часовые, наблюдатели, а все спускались в землянки. То были часы не только сна, отдыха, но и досуга.

В самой большой землянке собирались любители спеть приятную сердцу песню. Душой такого хора был баянист и запевала Шадский. Запоет он, бывало, своим тенорком, растянет меха баяна: __

Есть на Волге утес,
Диким мохом порос

Песню подхватывают другие звонкие голоса, и она вырывается на простор, несется над островом.

Левой Акопджанов обычно пел о кавказском крае на своем родном языке. Анатолий Жихарев, не упуская случая, выступал со своим репертуаром — чтением стихов. И все завидовали его доброй памяти. Стихи, а то и поэмы Пушкина, Лермонтова, Маяковского он читал выразительно, красиво и никогда не сбивался.

Нередко здесь, в большой землянке, собирались комсомольцы, рассаживались кто как мог, и комсорг Ангелина Ясинская объявляла: «Комсомольское собрание считаю открытым». Длились такие собрания недолго. Вопросы обсуждались самые насущные: то о повышении авангардной роли комсомольцев в бою или о помощи бойцам-новичкам в овладении своими специальностями, то о передаче передового опыта огневикам, прибористам… И каждый раз стоял на повестке дня вопрос: прием в комсомол.

Кончалось собрание, и снова звучал баян Шадского, Звуки баяна всегда были желанными.

С рассветом снова выходили на огневую. Бывало, что вокруг все заволакивало дымом, а зенитчики сквозь этот дым и пыль продолжали вести бой.

Так было и в один из дней в начале ноября. Батарея подвергалась ожесточенному комбинированному удару, С утра гитлеровцы били по острову из орудий и минометов. Затем появились бомбардировщики.

Командир дальномерного отделения Анатолий Доценко уже отсчитал дальность до приближающихся целей. Возле ПУАЗО трудились девушки-прибористки. Действовали они сосредоточенно, стремясь дать точные данные для стрельбы орудий.

С замиранием сердца прильнула к прибору Ангелина Ясинская. Накануне ее приняли кандидатом в члены партии. Большое событие в жизни! Коммунистам батареи, рассматривавшим ее заявление, сказала: «Клянусь до последнего дыхания сражаться с врагами Родины». Эти слова, идущие от самого сердца, и сейчас в ее мыслях…

Командир орудия Андрей Кулик привычно окинул взглядом бойцов расчета. За наводчика — Юрий Синица. По-прежнему стоит заряжающим Свирид Петухов. У соседнего орудия в боевом напряжении бойцы расчета Алексея Данько. В Спартановке они получили боевое крещение. А сколько раз после тех первых боев вели огонь? Сколько расстреляли снарядов?

Как всегда, расправив богатырские плечи, Свирид Петухов кричит трубочным:

— Давай «крошку»!

И пудовый снаряд уже в канале ствола. С грохотом вырывается каленый металл.

Где-то на левом берегу упал сраженный самолет. Пошел на резкое снижение другой, оставляя за собой дымный след.

С большой высоты «юнкерсы» сбросили пятисотки. От них вся земля на острове дыбилась, тряслась. Одна взрывная волна подхлестывала другую, на своем пути они вздымали опавшие сухие листья, песок, гальку. Точно черный смерч гулял по острову. А зенитчики вели бой. Стреляли по врагу первая и третья батареи. Раскатисто гремела батарея Новицкого.

Над второй дольше всего кружились «юнкерсы», сбрасывая на нее свой груз.

Громовой грохот оглушил батарейцев. Полутонная упала рядом с орудием сержанта Данько. Мощная воздушная волна сдула, сбросила бойцов с пушки. Алексея Данько раздавило тяжестью упавшего металла: орудие свалилось набок.

Сюда бежал Акопджанов. Метрах в десяти от воронки увидел трубочного с отсеченными ногами.

— Санинструктор! — во весь голос крикнул лейтенант.

Боец корчился от боли. Лицо искажено, а глаза удивительно яркие, своим блеском сверлят душу, просят, умоляют:

— Лейтенант, зачем санинструктора, пристрели, прошу, пристрели…

Прибежал санинструктор. Акопджанов, собрав поднявшихся с земли бойцов, вызвал стоящий неподалеку тягач. Зацепили трос, дернули и пушку водворили на место. Бойцы торопливо приводили ее в порядок.

— Живучая! — сказал Новицкий, убедившись, что на пушке все в исправности, — Продолжать огонь! Акопджанов, командуйте!

— Ю-88, бомбившие с большой высоты, понесли над островом потери и удалились. Но на их место пришли «восемьдесят седьмые». Снова началась жестокая дуэль. Пикируя своим излюбленным методом «все вдруг», фашисты старались поразить батарею. Но дружный огонь зениток срывал их атаки. Однако пикировщиков было более двух десятков, и одному из них все же удалось сбросить бомбу на батарею, которая угодила в землянку. От фронтового жилища бойцов осталась только яма.

Настала передышка. На батарее не улеглась еще пыль, как разведчики доложили о приближении «мессершмиттов». Такого еще не было. Они подошли на большой скорости и с ходу ринулись на огневую. Весь расчет противник строил на внезапности. И хотя зенитки открыли огонь без промедления, несколько снарядов, посланных самолетами, разорвалось, вблизи орудий.

Осколки впились в ногу и руку батарейному баянисту Шадскому. Ему оказали первую помощь. Положили на плащ-палатку, отнесли к ровику.

— Баян? Где мой баян? Дайте хоть на него взглянуть! — жалостливо, тревожно просил баянист.

Принесли баян. Шадский, напрягая усилия, встал перед ним на "колени. Слезы покатились из--его глаз.

— Отыграл я уже, братцы, — шевельнул он искалеченной рукой. — Ребята, кто будет играть — берите мой баян на память, навсегда, — и потерял сознание.

Тяжело ранен Анатолий Жихарев.

— Эх, черт побери, не придется идти в наступление, — сожалел он, пожелтевший, обессиленный от потери крови.

— Не беспокойся, Толя. Мы пойдем в наступлениею. И за тебя будем воевать, — ободряюще говорил Новицкий своему боевому другу.

Фашисты считали, что разбили зенитную батарею, Но вторая и на этот раз выстояла.

В один из октябрьских дней из Осадной Балки, в которой размещался штаб 1077-го зенитного полка, прибыл на Зайцевский остров Манухин.

— В пятый дивизион путь держу. И к вам заглянул, на «боевой форпост», — сказал он, и глаза его просияли: — Новость привез, — подал Манухин Новицкому свежий номер газеты зенитчиков «Тревога». — Читайте,

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*