Николай Гунбин - В грозовом небе
Подходя к Ладоге, настраиваемся на волну приводной радиостанции. Она работает четко, по ней берем заданный боевой курс. Но впереди, на нашей высоте, видны следы-полосы, оставленные барражирующими вражескими истребителями. Снижаемся, чтобы скрыться от них. Теперь видим, что в направлении нашей цели на земле, как мы и ожидали, выложена стрела - треугольник из фонарей. Следовательно, идем правильно. Вскоре впереди нас повисли светящиеся авиационные бомбы, сброшенные нашими осветителями. Бомбы медленно спускаются на парашютах, освещая землю. Теперь отчетливо вырисовывается вся гитлеровская оборона: траншеи, ходы сообщений, блиндажи. Видны даже сотни бегущих от страха в тыл своей обороны фашистских солдат. Тщательно прицеливаюсь, и весь смертоносный груз летит на вражеский укрепрайон. Бомбы накрывают большой участок траншей и ходов сообщения. Мы знаем, что результаты удара видны с наблюдательных пунктов наших наземных войск, готовых к окончательному прорыву блокады города Ленина.
На обратном пути все та же гроза преграждает нам путь. Но самолет пустой, легкий. Набираем высоту и, едва не попав в грозовое облако, обходим его сверху.
На другой день - повторный вылет. На этот раз дается новая цель - батареи дальнобойных орудий, обстреливающих Ленинград. Это так называемая беззаботинская группировка фашистской артиллерии. Организация удара та [143] же, но цель теперь найти труднее. Гитлеровцы тщательно замаскировали свои артиллерийские батареи. Но хорошее освещение и зоркий, наметанный глаз делают свое дело. Кроме фугасных соток летят с наших самолетов и двухсотпятидесятикилограммовые бомбы, от разрывов которых враги не сразу придут в себя, не сразу смогут вернуться к своим покалеченным орудиям.
С боевого вылета не вернулся экипаж Ивана Душкина из первой эскадрильи. Не везет ему. За один год такое третий раз - многовато. Через несколько дней в часть прибыл его стрелок-радист Колесниченко. Тот самый Колесниченко, который летом 1942 года, при катастрофе самолета летчика Слюнкина и штурмана Антипова, чудом остался жив, выскочив через дыру из перевернутого вверх колесами горящего самолета. И теперь он жив и здоров. Про такого говорят: «Родился в рубашке».
Вот как, по его словам, проходил этот полет.
Несмотря на сильную грозу, на непроглядно темную ночь, экипаж вышел на цель и сумел сбросить бомбы. Но тут нас внезапно атаковал вражеский истребитель. Вышел из строя левый мотор. Самолет Душкина искусным маневром ускользнул от второй атаки. Но домой все же пришлось возвращаться на одном моторе. Самолет снижается, а впереди сверкает та же злополучная гроза. Пытались ее обойти, но грозовое облако шло широким фронтом. Ничего другого не оставалось, как пробить облачность и идти - на одном моторе! - под облаками. Для этого (в темноте, во время грозового разряда) «нащупали» место, где облачности как будто не было. Туда и направили с помощью штурмана Сухарева самолет.
Но судьба не была милостивой. Ослепительная молния прошила самолет, и он начал падать. На мои запросы командир и штурман не отвечали. А летели уже низко, и медлить нельзя. Когда высота была тысяча метров, я выпрыгнул из полуразрушенного самолета через нижний люк. Парашют сразу же раскрылся, и я тут же ногами, всем телом стукнулся о землю. От боли долго не мог пошевелиться. Лежу в кустарнике. А дождь все льет. И эта проклятая молния! Ощупываю ноги - целы. Только сильно ушибся. Зная, что нахожусь на своей территории, чтобы дать знать о себе, делаю несколько выстрелов из пистолета. Но ответа нет. Под ближайшим деревом дожидаюсь утра, а чуть забрезжило, начал внимательно смотреть, не найдутся ли следы самолета или экипажа. Но вокруг было непроходимое болото. После двух или трех часов поиска [144] удалось найти тропу, которая к вечеру привела меня наконец к деревне.
В тех местах остались лежать летчик, боец-труженик Иван Ефимович Душкин и штурман Михаил Сухарев.
* * *
Любили Душкина в полку. Любили как летчика, как командира, как доброго товарища. Бывалый авиатор гражданского воздушного флота, он всегда всем был нужен, всегда был в окружении летчиков, штурманов - на стоянке самолетов, в общежитии. Ему, немало полетавшему по трассам страны, было что рассказать, особенно молодежи.
Его находчивости, выдумке оставалось только завидовать. Была у Ивана страсть - охота, о которой он не забывал даже в суровые военные годы, о которой помнил даже в самолете. Как-то при посадке - самолет уже кончал пробег - он заметил зайцев. В следующий раз увидел их опять на том же месте. И решил Иван взять в полет винтовку, позаимствовав у механика самолета.
Посадив самолет, Душкин не спешит тормозить - самолет катится к заветному месту. И заяц тут как тут, не заставил себя ждать: прыгнув, затаился в траве. Но сверху, из кабины, его хорошо видно. Не промахнулся Иван. Смотрит, чуть дальше сидит второй заяц - снова трофей. Вылезший из кабины стрелок только успевал подбирать добычу. Правда, третьего, маленького зайчишку, Иван пожалел - пусть растет до следующей осени.
Заруливают на стоянку - техник глазам своим не верит: «Зайцы?!» А Душкин шутит: «Это привет от фрицев».
Однажды самолет Душкина не возвратился на аэродром после боевого полета на Кенигсберг: отказали оба двигателя, и пришлось выпрыгнуть с парашютами. И снова - в строю, и снова - в бой.
Иван Душкин 146 раз поднимал в воздух самолет, чтобы нанести врагу очередной удар, мастерски выполнял боевые задания. И вот в августе 1943 года Ивана Душкина не стало. За мужество, проявленное в борьбе с гитлеровскими оккупантами, он посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
* * *
Целый месяц ведем боевые действия на Ленинградском фронте. Желание у всех одно - быстрее освободить город Ленина от осады. За это время 10-й гвардейский полк АДД совершил уже более пятисот боевых вылетов, на фашистских захватчиков сброшено под Ленинградом полмиллиона килограммов смертоносного груза. [145]
В сентябре Указом Президиума Верховного Совета СССР группа летчиков и штурманов была удостоена звания Героя Советского Союза. В их числе - командиры звеньев Ф. Паращенко, И. Гросул, И. Доценко, штурманы В. Сенатор, Л. Глущенко, Г. Безобразов. Я награжден высшей правительственной наградой - орденом Ленина. Указ Президиума Верховного Совета СССР зачитывает перед строем полка командир дивизии полковник И. Бровко. На эту должность он был выдвинут в мае 1943 года. Командиром полка вместо него стал бывший командир 1-й эскадрильи Н. Кичин.
Заместитель командира дивизии по политической части Н. Тарасенко от имени командования и политотдела горячо поздравляет награжденных.
- Я надеюсь, - говорит он, - что летчики, штурманы, воздушные стрелки гвардейского полка будут с еще большим упорством громить с воздуха гитлеровские войска, бить их до полного изгнания с нашей территории, до окончательной победы над фашизмом.
Парашютисты
Летом 1943 года отдельным экипажам полка пришлось выполнять несколько необычные для дальних бомбардировщиков боевые задания, в частности выброску парашютистов в тыл врага. К таким полетам привлекались опытные экипажи - летчика Паращенко со штурманом Сенатором, Борисова с Сенько, Сидоришина с Козьяковым и другие.
Выброска парашютистов производилась как в интересах партизанского движения, так и для выполнения других, специальных операций против фашистских оккупантов на захваченной ими территории Украины и Белоруссии. Среди парашютистов были и девушки. [146]
В июне 1943 года экипаж В. Борисова должен был в район западнее Киева сбросить с парашютами двух отважных разведчиц. Поскольку при высадке десанта надо было исключительно точно определить место его приземления - а полет проходил ночью, - высота полета назначалась минимальная.
Парашютистки должны были приземлиться на опушке леса, невдалеке от населенного пункта, чтобы до рассвета успеть переодеться в другую одежду и под видом местных жителей выполнить важную операцию.
Вместе с разведчиками надо было сбросить также и необходимое им оборудование, но сбросить так, чтобы они могли легко его найти даже в темноте. Все это еще раз подтверждало, какие высокие требования предъявлялись к этому полету, к экипажу и особенно штурману самолета. От умения штурмана и летчика зависел не только успех намеченной операции, но и судьба разведчика.
Помню, перед полетом мы зашли в аэродромную землянку, рядом с КП полка. Смотрим, там совершенно спокойно сидят две симпатичные смуглые девушки. Собрались как будто бы не на опасное задание, а на молодежный вечер. Захотелось пошутить с ними, поговорить о том, о сем. Но улыбчивые девчата вежливо дали понять, что для шуток не время. Обидно. Но что поделаешь?
