Юрий Стрехнин - Корабли идут в Берлин
Через несколько дней, когда наши войска значительно продвинулись вперед, оба берега Одера севернее Кюстрина были очищены от противника. И тогда часть кораблей, продвигаясь вслед за войсками, перешла вниз по реке к устью канала Гогенцоллерн. Этот канал, тянущийся от Одера на запад, проходит всего лишь в тридцати километрах севернее Берлина, к реке Хафель. Из Хафеля по системе каналов водный путь ведет непосредственно в центр германской столицы.
— Идем в Берлин! — Днепровцы знали: путь не будет легким, путь с боями, с тяжким матросским трудом. Канал противник, надо полагать, постарался сделать непроходимым. И все-таки сердца моряков полнились радостью: близко Берлин! Немало среди днепровцев было тех, кто сражался в сорок втором на Волге, многие бронекатера, шедшие по каналу Гогенцоллерн, сражались в сорок втором у стен Сталинграда…
Сталинград шел в Берлин.
В эти дни самая молодая на флотилии, только зимой сорок пятого сформированная, третья бригада речных кораблей сосредоточилась южнее Кюстрина, поблизости от Фюрстенберга — еще удерживаемого гитлеровцами города на западном берегу. От Фюрстенберга до Берлина меньше ста километров, здесь начинается канал Одер — Шпрее, ведущий прямо в Берлин. Как мечтали моряки третьей бригады дойти вместе с наступающими войсками до вражеской столицы, принять непосредственное участие в боях…
Но взять Фюрстенберг было трудно.
Город представлял крепость, располагался как бы на мысу, с трех сторон огражденный водами Одера и канала. Гитлеровцы сильно укрепили его. В ходе наступления нашим войскам не удалось форсировать Одер напротив Фюрстенберга. Они смогли, с помощью флотилии, лишь захватить небольшие плацдармы севернее и южнее города. Северный плацдарм держали части 33-й армии и морская пехота, южный— одна рота морских пехотинцев. На обоих плацдармах сражались моряки — как не им штурмовать ключ к каналу?
Но время для штурма Фюрстенберга пришло не сразу после того, как в ночь на 16 апреля гром артподготовки возвестил начало сражения за Берлин. Только 24 апреля, когда наши войска после упорных боев преодолели все оборонительные рубежи фашистов на пути к Берлину и ворвались в него, настал и черед Фюрстенберга. Это был момент, когда гитлеровцы, собрав свои силы в кулак на одном из участков фронта, перешли в контрнаступление, все еще надеясь как-то изменить ход сражения в свою пользу. Штурм Фюрстенберга должен был помочь нашим войскам отразить контрудар врага и успешно продолжать бои в Берлине.
К этому штурму моряки готовились с особым рвением. Ведь от того, будет ли взят город, зависело, смогут ли корабли третьей бригады принять участие в боях за Берлин.
Артиллеристы бригады выбрали скрытые позиции для бронекатеров, канонерских лодок и плавбатарей. Их нельзя было расположить в непосредственной близости от Фюрстенберга — противник просматривал и простреливал весь берег напротив города.
В некоторых случаях корабли стояли почти на предельной дальности выстрела, в двенадцати и более километрах от цели. Но мастерство корректировщиков, выучка комендоров не оставляли сомнения, что огонь по врагу будет точным. Корректировочный пост, которым командовал старший лейтенант Жуков, разместился на трубе электростанции. Оттуда, с высоты более восьмидесяти метров, как с птичьего полета, просматривался весь город. Но, разумеется, и противник хорошо видел эту трубу…
Было известно, что на оборону Фюрстенберга, одной из ключевых позиций под Берлином, гитлеровское командование поставило особо надежные части— эсэсовцев, полицейскую бригаду.
Ранним утром 24 апреля по всему обводу оборонительной полосы вокруг Фюрстенберга заклубился черный дым разрывов. Началась наша артиллерийская подготовка. Противник из города стал немедленно отвечать огнем нескольких батарей. Как и надо было полагать, он довольно быстро установил, что огонь нашей артиллерии корректируется с трубы электростанции из-за реки. Вскоре труба содрогнулась от первого прямого попадания.
Обычно, когда корректировочный пост обнаружен и его начинают обстреливать, он переходит на другое, заранее выбранное место. Но перебираться с высокой трубы куда-то вниз было бы делом долгим. Да и невозможно найти такой хороший наблюдательный пункт. Жуков со своими корректировщиками остался на облюбованном месте.
Еще одно попадание в трубу, чуть пониже вершины, где сидели корректировщики… Снова попадание…
Но бой уже был в разгаре. На штурм укреплений Фюрстенберга пошли одновременно с обоих плацдармов морские пехотинцы и красноармейцы. В этот момент особенно важно было умело управлять огнем артиллерии. И корпост продолжал свое дело, хотя труба могла в любой момент рухнуть.
Для поддержки штурмующих крепость частей вышли бронекатера. Прорвавшись сквозь огонь противника, еще занимавшего позиции южнее Фюрстенберга, они с дистанции прямого выстрела начали бить по прибрежным огневым точкам в самом городе. Продолжая стрелять, подошли почти вплотную к городским набережным с юга — там, где начинается канал, ведущий в Берлин, и где через канал перекинут мост в Фюрстенберг.
А вслед за бронекатерами, подавлявшими последние огневые точки на западном берегу, к причалам Фюрстенберга промчались полуглиссеры с десантом.
В девятом часу утра, после недолгих, но яростных уличных боев, морские пехотинцы и бойцы, наступавшие с севера, соединились с теми, кто наступал с южного плацдарма. Гитлеровцы поспешно покидали город, уже не оказывая сколько-нибудь серьезного сопротивления. На чем могли — на плотах, на лодках, а кое-кто и просто вплавь или перебираясь по обломкам разрушенных мостов — они спешили убраться за канал. А те, что оборонялись в северной части города, поспешно отступали в направлении Берлина, еще не зная, что наши войска уже второй день ведут бои в его кварталах: германское командование тщательно скрывало правду от своих солдат.
В это утро над самой высокой башней Фюрстенберга был поднят советский Военно-морской флаг — его водрузили морские пехотинцы, первыми пробившиеся в центр города.
Курс — на Берлин
Сразу после того как Фюрстенберг был взят, бронекатера и другие боевые корабли третьей бригады вошли в канал, ведущий к Берлину. Однако они отставали от наступающих войск: противник, отступая, взрывал мосты и шлюзы. Более сорока препятствий встало на пут кораблей. Они продолжали идти, хотя и очень медленно. Досадно было морякам: армия воюет уже на улицах фашистской столицы, а им еще несколько дней пути…
Не легче приходилось и первым двум бригадам. В начале сражения они действовали плечом к плечу с войсками, помогали им форсировать Одер, а затем продвигаться вдоль канала Гогенцоллерн, — обеспечивали переправы, прикрывали их огнем, вели артиллерийский обстрел при прорыве вражеских линий обороны. Но чем дальше продвигались вдоль канала войска, тем больше отставали от них корабли — по той же причине, что и на Одер — Шпрее.
А помощь моряков войскам, сражающимся в Берлине, была необходима.
Если посмотреть на план этого города, который принято считать совершенно «сухопутным», то нельзя не обратить внимания на одну его особенность: он весь изрезан водными путями. Причудливыми петлями проходит через центр, с востока на запад, Шпрее. Параллельно ей, южнее, тянется канал Ландвер. Еще южнее — канал Тельтов, а возле северных окраин — Берлин — Шпандауэр. Эти и другие берлинские каналы, соединенные между собой, со Шпрее и с рекой Хафель, протекающей в северо-западных пригородах, составляют единую, давно сложившуюся транспортную систему, которая до войны широко использовалась для грузовых перевозок.
Днепровцы, чьи корабли продвигались по каналам от Одера, не теряли надежды, что успеют пройти в Берлин и оказать помощь войскам, которые к тому времени уже взяли в плотное кольцо все силы противника в его столице. Было понятно, что действовать на водных путях вблизи Берлина, а тем более в самом городе, кораблям будет чрезвычайно трудно по той причине, что эти пути во многих местах преграждены разрушенными мостами, а также потому, что узость берлинских водных дорог не даст кораблям свободы маневра и поставит их под постоянную угрозу вражеского огня с самых коротких дистанций, когда с берега до борта можно будет добросить даже гранату.
Будет трудно, может быть— даже невозможно…
Но на войне и невозможное бывает возможным.
Все три бригады продолжали свой поход в Берлин. Передовым кораблям, идущим по каналу Гогенцоллерн, оставалось до города уже менее тридцати километров. Несколько больше — третьей бригаде, шедшей от Фюрстенберга.
Еще до начала сражения за Берлин наше командование имело в виду, что на самых ближних подступах к городу или когда в нем разгорятся уличные бои, армейским частям может понадобиться помощь моряков. Однако уверенности, что бронекатера подойдут к тому времени, не было. Да и трудно было рассчитывать, что в условиях городской тесноты эти не такие уж малые корабли смогут действовать успешно. Было решено на первый случай: если понадобится форсировать каналы или Шпрее, использовать полуглиссеры — они малы, обладают большой скоростью и поэтому менее уязвимы для вражеского огня. Каждый полуглиссер с экипажем из двух человек — командира-рулевого и моториста-пулеметчика — мог взять на борт десяток бойцов. Полуглиссеры хорошо зарекомендовали себя в боях еще летом сорок четвертого года.
