Рэйчел Ромеро - Кукольник из Кракова
Что могло случиться с Домбровским, что он потерял веру в драконов? Он вообще когда-нибудь в них верил? Каролина надеялась, что да. Провести всю жизнь, совсем не веря в волшебство, – как это, должно быть, скучно и грустно.
– Германия – вот кто теперь великая нация, – продолжал Домбровский. – Ты слышал? Немецкая армия маршем вошла в Австрию и Чехословакию и заявила, что теперь эти страны принадлежат Германии. И никто с ней не спорил. Только представь, быть способным на такое! – Для убедительности он ударил по столу своим большим кулаком, и Каролина свалилась на бок.
– Адольф Гитлер слишком агрессивен, – ответил Кукольник, ставя Каролину на место. – Нет ничего хорошего в том, что он делает.
Домбровский пожал плечами.
– Фамилия твоего отца Биркхольц, так ведь? Он, должно быть, немец. Ты должен гордиться, что твоя родина обрела такую силу и влияние.
Кукольник открыл было рот, чтобы возразить, но булочник не дал ему ответить.
– Что такого есть в Польше? Соль, сосны и картошка. Тебе надо продать этот старый домик и вернуться в Германию со всеми деньгами, которые оставил тебе отец. Уверен, тебя примут с распростертыми объятиями. У тебя ведь они есть, так?
– Я бы все их отдал, если бы это могло помочь мне вернуть родителей, – сказал Кукольник. Но Каролина, как и он, знала, что смерть – это нечто окончательное и никакие деньги не могут вернуть душу обратно в тело. – Мне нравится владеть этим магазином. Я люблю думать, что он помогает людям забыть о недавней войне.
– Вряд ли, – возразил булочник. – В Кракове каждый кого-нибудь потерял, и никакие безделушки не заставят этого забыть. Ты когда-нибудь расстанешься со своими глупыми мечтами, а, Сирил? Люди даже не зовут тебя больше по имени. Ты для всех просто Кукольник.
– Я не против, – сказал Кукольник. – По крайней мере, меня знают по моим созданиям.
– Ты никогда не поумнеешь, – закатив глаза, заявил булочник и направился к выходу, что-то бормоча на ходу.
Каролина подумала, что жизнь этих двоих была бы гораздо лучше, если бы булочник мог понять простую красоту, которую Кукольник приносил в этот мир. Но она знала, что не может изменить мысли господина Домбровского: если он высмеивал рассказы о драконах, то никогда не поверит в существование Страны Кукол и ее жителей.
Когда дверь захлопнулась, Кукольник сгорбился на стуле.
– Может быть, он прав, – сказал он сам себе. – Вот уже двадцать лет, как я держу магазин, а что из этого вышло?
Люди любят его игрушки, подумала Каролина, и это немножко похоже на любовь к самому Кукольнику. Ведь это его воображение и его умелые руки создают их буквально из ничего. А это что-то да значит.
– Как бы я хотел, чтобы родители были еще живы, – сказал Кукольник, поднимая Каролину, чтобы поставить обратно на полку. – Их тоже забрала война, вместе со всем, что было хорошего в жизни. Теперь поэты пишут о конце света, а не о любви, а художники рисуют не фей и волшебников, а то, что видели сквозь дым сражений.
Если бы Кукольник был ребенком или игрушкой, Каролина, наверное, смогла бы его утешить. Но он был взрослым. Желания, которые он ей изливал, были слишком большими, чтобы их можно было поместить на кончике иглы и вшить в ткань, кроме того, Каролине нужно было вернуть свое волшебство. Очень скоро она сможет отправиться в путешествие по миру. А это значило – оставить магазин и его владельца… навсегда.
Это было бы легче, если бы Каролина не видела, как он плачет.
* * *Ночью Каролина решила действовать. Она еще не придумала, как выйти из магазина, но понимала, что, попав на улицу, должна будет найти дорогу в городе. Настоящей карты у нее не было, но был макет Кракова. Каролина решила, что он вполне заменит карту.
Осторожно обходя сидевших кукол, она продвигалась по полке. Может, куклы и не были живыми, но все же ей казалось невежливым наступить кому-нибудь из них на платье или отдавить ногу. Добравшись до конца полки, она глянула вниз, на маленький Краков. Самым волшебным здесь был, несомненно, принц, сражавшийся с драконом. Такой герой наверняка придет на помощь ее народу: ведь долг всех рыцарей – сражаться с незваными гостями и помогать слабым и беззащитным. А может быть, Каролина полетит в Страну Кукол на спине дракона, который и прогонит захватчиков. Зубы дракона, наверное, были еще острее, чем меч принца, хотя это не означало, что он станет прислушиваться к мольбам кукол.
«Я не могу взять с собой целый макет, – пробормотала себе под нос Каролина. – Так что мне придется запомнить дорогу к рыцарю и дракону». Она наклонилась вперед, пытаясь запомнить расположение улиц и путь, который приведет ее к цели. Каролина так внимательно и сосредоточенно изучала макет, что не заметила, как слишком наклонилась. Ноги ее оторвались от полки, и она с криком сорвалась вниз.
В отчаянной попытке удержаться и не упасть на пол Каролина сумела ухватиться за край нижней полки. Несколько мгновений она висела, болтая ногами и стараясь удержать равновесие.
– Мне повезло, – сказала она себе. Ей вовсе не хотелось всю ночь лежать на полу: там было столько щелей и темных углов, в которых могли прятаться крысы.
Но только она попыталась взобраться на полку, как задняя дверь магазина со скрипом отворилась. Кукольник решительно шагнул в комнату, подняв вверх палку, чтобы ударить ею вора, который, как он думал, пробрался в магазин. Он наверняка слышал крик Каролины!
Увидев, как она карабкается на полку, Кукольник опустил палку и уставился на нее.
Каролина не видела в человеке, давшем ей жизнь в этом мире, ни малейшего желания причинить ей вред – и потом, он ведь был кукольником. В сказках кукольникам никогда не приходило в голову вредить своим созданиям. Но хватит ли у нее храбрости заговорить с ним?
Каролина медленно подняла маленькую ручку, чтобы помахать ему.
– Здравствуй, я – Каролина.
– О нет, – проговорил Кукольник, и лицо его стало белым как мел. – Это наконец случилось. Я сошел с ума.
Глава 2. Серебряный солдат
В своей прежней жизни Каролина не любила лес и избегала попадать в чащу. Лес был местом, где жили отважные жестяные рыцари и стеклянные девушки, которые могли свистом подзывать к себе маленьких зверьков, – швеям нечего было там делать.
Но когда пришли крысы, темный лес стал для нее единственным домом. И не только для нее, но и для многих других кукол, которым удалось сбежать от захватчиков-паразитов и от устроенных ими пожаров. Вместе с другими беженцами она научилась быть молчаливой и неподвижной, как висевшая нам ними сахарно-белая луна. Они знали, что так безопаснее, чем собираться группами; не желая привлекать внимание крыс, они больше не пели и не рассказывали истории. Они прятали свои истории и свою музыку в себе, мечтая о том дне, когда снова смогут говорить свободно.
Каролина не решалась оставаться на одном месте больше двух дней. Крысы ослабили патрулирование леса, но она слышала издалека достаточно отчаянных криков других кукол, чтобы понимать, что они не прекратили это совсем. Из ночи в ночь Каролина пряталась в листве деревьев или под кустами, каждой ниточкой своего изодранного платья желая окончания войны.
Долгое время Каролина не видела ни одной куклы. Поэтому когда на поляне, где она пряталась, появился солдат, чья рука из вишневого дерева лежала на рукояти потускневшего от многих битв меча, она не могла сдержать удивленного вскрика. На солдате был великолепный серебряный камзол и рейтузы, которые, казалось, светились собственным светом. Завороженная, Каролина высунула голову из дупла, в котором ночевала, свернувшись калачиком.
Одна из клиенток как-то сказала Каролине, что королева получила ткань своего платья, светящуюся самым прекрасным в мире светом, в подарок от звезд и, в свою очередь, одарила ею самых верных своих солдат. В то время, когда ее мечты еще имели значение, Каролина думала о том, как чудесно было бы время от времени работать с такой тканью. Но даже серебряная форма не помогла солдату защитить королеву и Страну Кукол.
Вспомнив о крысах, Каролина коснулась трещины на щеке. Рана давно уже перестала болеть, но она не могла найти никого – не говоря уже о кукольнике, – кто мог бы ее починить.
Заметив наконец Каролину, солдат окликнул ее:
– Здравствуйте!
Испугавшись, она нырнула было обратно в дупло, но солдат пересек поляну и поклонился ей.
– Клянусь, я не причиню вам вреда. Я не служу крысам.
– Я знаю, что вы не обидите меня, – сказала Каролина. – Тот, кто носит королевскую форму, никогда не станет служить Королю Крыс. Но вы напугали меня. Я так давно не говорила ни с кем, кроме птиц, а они обычно ничего не отвечают.
Серебряный солдат кивнул.
– Простите, что напугал вас, – сказал он. – Я служил королеве и любил ее всей душой. Я тоскую о ней каждый день.
