Уильям Фолкнер - Полный поворот кругом
– Я ему хоть покажу, что такое война, – сказал Богарт. Он посмотрел на гостя. – Его сородичи три года воюют, а он ведет себя, как школьник, шутки сюда, видите ли, шутить приехал. – Он снова взглянул на Джерри. – Но ты его не трогай.
Когда они подходили к столику, до них донесся громкий и веселый голос мальчика:
– …Если он первый схватит бинокль, то подойдет поближе и рассмотрит как следует, а если первый увижу я, сразу меняет курс, так что мне виден один только дым. Зануда. Ужас прямо! Но «Эргенштрассе» теперь не в счет. Если по ошибке укажешь на нее, сразу теряешь два очка. Эх, если бы Ронни на нее клюнул, мы тогда были бы квиты!
3В два часа ночи молодой англичанин все еще разговаривал, и голос его был так же звонок и весел. Когда ему в 1914 году исполнилось шестнадцать лет, отец пообещал ему поездку в Швейцарию. Но началась война, и пришлось удовольствоваться путешествием с гувернером по Уэльсу. Но они все же забрались довольно высоко, и он даже посмеет утверждать, не в обиду будь сказано тем, кому довелось побывать в Швейцарии, что с вершин Уэльса можно видеть очень далеко, не хуже, чем в Швейцарии.
– Да и вспотеешь не меньше и так же дух захватывает, – прибавил он для убедительности. А вокруг него сидели американцы, уже видавшие виды, трезвые, взрослые, и слушали его с холодным удивлением. Они стали выходить поодиночке и возвращались в летных комбинезонах, держа в руках шлемы и очки. Появился вестовой, неся поднос с чашками кофе, и гость вдруг понял, что давно уже слышит рев моторов в темноте за стеной.
Наконец встал и Богарт.
– Пойдемте, – сказал он мальчику. – Вам надо что-нибудь на себя надеть.
Когда они вышли из столовой, рев моторов раздался совсем громко, как будто лениво громыхал гром. Вытянувшись в ряд вдоль невидимой бетонной площадки, мерцали, будто подвешенные в воздухе, невысокие цепочки сине-зеленых огней.
Они пересекли аэродром, направляясь к жилью Богарта. Там на койке сидел лейтенант Мак-Джиннис и затягивал ремни на летных сапогах. Богарт снял с гвоздя меховой комбинезон и бросил его на койку.
– Надевайте, – сказал он.
– Думаете, мне это понадобится? – спросил гость. – Разве мы идем надолго?
– Вероятно, – сказал Богарт. – Лучше оденьтесь как следует. Наверху холодно.
Гость взял комбинезон.
– Видите ли, какое дело… – сказал он. – Нам с Ронни надо завтра… то бишь сегодня, самим сделать небольшую вылазку. Как вы думаете, Ронни не рассердится, если я немножко опоздаю? А вдруг он не захочет меня ждать?
– К завтраку мы вернемся, – сказал Мак-Джиннис. Он был очень занят возней со своим сапогом. – Положитесь на меня.
Мальчик взглянул на него.
– Когда вам надо быть здесь? – спросил Богарт.
– Трудно сказать, – ответил мальчик. – Думаю, что это неважно. Ведь только от Ронни зависит, когда нам выходить. А он меня дождется, даже если я немножко запоздаю.
– Дождется, – подтвердил Богарт. – Надевайте комбинезон.
– Ладно, – ответил тот. Летчики помогли ему натянуть комбинезон. – А я ведь еще ни разу не летал, – сказал он доверительно. – Держу пари, что оттуда видно куда дальше, чем с гор, а?
– Больше, во всяком случае, – сказал Мак-Джиннис. – Вам понравится.
– Еще бы. Лишь бы Ронни меня дождался. Вот, небось, весело! Но опасно, правда?
– Что вы! – сказал Мак-Джиннис. – Шутите!
– Придержи язык. Мак, – сказал Богарт. – Пошли. Хотите еще кофе? – Он обратился к гостю, но ответил ему Мак-Джиннис:
– Нет. У нас есть кое-что получше вашего кофе. От кофе остаются противные пятна на крыльях.
– На крыльях? – удивился мальчик. – Откуда же на крыльях берется кофе?
– Говорят тебе, молчи, Мак, – приказал Богарт. – Пошли.
Они снова пересекли аэродром и приблизились к грядкам мигающих сине-зеленых огней. Когда они подошли почти вплотную, гость различил во мгле очертания «хэндли-пейджа». Самолет был похож на спальный вагон, который, вздыбившись, врезался в каркас нижнего этажа недостроенного небоскреба. Гость притих и смотрел на машину, как зачарованный.
– Больше крейсера, ей-богу, – заговорил он, как всегда, торопливо и звонко. – Теперь понимаю. Ну, конечно, он не может летать весь целиком. Вы меня не обманете! Я уже их видал. Обе части летают отдельно: в одной будем сидеть мы с капитаном Богартом, а в другой – Мак еще с кем-нибудь, да?
– Нет, – сказал Мак-Джиннис. Богарт куда-то исчез. – Весь он взлетает целиком. Весело, правда? Как мотылек, а?
– Как мотылек? – удивился мальчик. – А-а, понимаю. Крейсер. Летающий крейсер. Понимаю.
– И вот что, – продолжал Мак-Джиннис. Он протянул руку, и ладони мальчика коснулось что-то холодное – бутылка. – Когда стошнит, глотните как следует.
– А разве меня стошнит?
– Непременно. Всех тошнит. Какой ты без этого летчик. А вот эта штука спасает. Ну, а если не поможет, тогда…
– Что тогда? Ага, понял… Что?
– Только не через борт. Не надо блевать через борт.
– Не через борт?
– Ветром отнесет нам с Боги в глаза. Ничего не видно. Хана. Крышка. Понимаете?
– Еще бы! А что делать? – Голоса их звучали негромко, отрывисто, сурово, как у заговорщиков.
– Опустите голову и валяйте.
– Ага, понимаю.
Вернулся Богарт.
– Покажите ему, пожалуйста, как пройти в переднюю кабину.
Мак-Джиннис пролез в люк. Спереди, там, где фюзеляж поднимался кверху, проход суживался: приходилось пробираться ползком.
– Ползите вперед, не задерживайтесь, – сказал Мак-Джиннис.
– Похоже на собачью конуру, – заметил гость.
– Здорово похоже, а? – весело подтвердил Мак-Джиннис. – Ну, давайте ходу. – Пригнувшись, он услышал, как его собеседник быстро пробирается вперед. – Не удивлюсь, если там, наверху, вы заметите пулемет, – сказал он в темноту прохода.
Издали донесся голос мальчика:
– Уже нашел.
– Сейчас придет стрелок и посмотрит, заряжен ли он.
– Заряжен, – сказал гость, и, вторя его словам, оттуда, где он сидел, загремела пулеметная очередь, короткая и отрывистая. Раздались крики, громче всего кричали снизу, из-под самолета.
– Полный порядок, – прозвучал голос мальчика. – Перед тем как нажать спуск, я отвел дуло на запад. Там ничего нет, только морское управление и штаб вашей бригады. Мы с Ронни всегда так делаем перед тем, как куда-нибудь выйти. Простите, если поторопился. Да, кстати, – добавил он. – Меня зовут Клод. Кажется, я вам не говорил.
На земле стояли Богарт и еще два офицера. Они со всех ног прибежали к самолету.
– Отвел дуло на запад… – сказал один из них. – Почему, дьявол его возьми, он знает, где тут запад?
– Он моряк, – ответил другой. – Не забудь, что он все-таки моряк.
– Кажется, еще и пулеметчик, – сказал Богарт.
– Будем надеяться, он не забудет об этом, – произнес первый.
4Тем не менее Богарт не спускал глаз с силуэта, темневшего в пяти метрах от него над турелью пулемета.
– Ты заметил, как он ловко приноровился к пулемету? – спросил Богарт сидевшего рядом с ним Мак-Джинниса. – Даже отвел на себя барабан. Здорово, а?
– Здорово, – сказал Мак-Джиннис. – Дай только бог, чтобы он не забыл, где находится. А то вдруг решит, что это они с гувернером любуются видами Уэльса…
– Может, не стоило брать его с собой? – сказал Богарт. Мак-Джиннис ничего не ответил. Богарт слегка двинул штурвал. Впереди, в кабине пулеметчика, голова их спутника беспрестанно вертелась то в одну, то в другую сторону.
– Долетим, отгрузимся и – восвояси. Может, еще затемно. Черт побери, ну разве это не позор? Его страна четыре года канителится в этой грязи, а он ни разу пороху не нюхал!
– Ничего, сегодня понюхает, если не будет прятать голову, – сказал Мак-Джиннис.
Но мальчик и не думал прятать голову. Даже когда они прилетели к цели и Мак-Джиннис подполз к бомбодержателям. Даже когда их поймали в луч прожектора и Богарт, дав знак другим самолетам, спикировал, оба его мотора взревели и машина на полной скорости нырнула вниз, сквозь пелену рвущихся пуль. Он видел лицо мальчика в ослепительном свете прожекторов; оно низко свесилось за борт, резко выделяясь, как высвеченное лицо актера на сцене, и сияло детским любопытством и восторгом.
«Он стреляет из этого „льюиса“, – подумал Богарт. – И неплохо стреляет», – добавил он, опуская нос самолета книзу, глядя в кольцо, наблюдая за тем, как в нем появляется мушка, а потом поднял правую руку, чтобы сделать ею знак Мак-Джиннису. Он спустил руку; за шумом моторов он, казалось, слышал щелк и свист сброшенных бомб, а самолет, освободившись от груза, длинной свечой взмыл кверху, на мгновение выскочив из луча прожектора. Потом Богарт некоторое время был очень занят, попав в полосу разрывов, выходя из нее, врезаясь наискось в другой луч прожектора, который поймал их и держал так долго, что он опять увидел мальчика, низко перегнувшегося через борт и глядевшего куда-то назад и вниз, мимо правого крыла и шасси самолета.
