Александр Марков - По обе линии фронта
— Может мы их неслучайно встречаем? — предположил Илья.
— Думаешь, они следят за нами?
— Ага.
— Да кому мы нужны? Ты часом не заболел «теорий заговора»?
— В чужой стране всегда надо быть внимательным.
Громов вспомнил, что примерно так же инструктировали советских граждан перед поездкой за границу в партийных и комсомольских организациях. Времена он эти застал на самом излете. Прежде чем в капиталистическую страну поехать, надо было сперва посетить социалистическую. Иначе — никак нельзя. Сергей впервые поехал за границу еще будучи пионером — в считавшуюся дружественной Польшу, хотя там уже во всю шли массовые митинги протеста.
Илья был чуть помладше Сергея. И откуда у него только такие мысли — про бдительность?
Напоследок Громов сказал несколько предложений в камеру. Пусть даже слова были бестолковыми, ненужными, но все равно их надо, записывать, потому что таким образом показывалось, что корреспондент находится на месте событий, а не сидит в Москве в студии и пишет сюжет по картинкам, которые отснял кто-то другой.
Приехав в гостиницу, Сергей тут же запихнул диск в ноутбук. Конечно ролик был рекламным, может иногда и постановочным, но все ж несколько планов, там, где боевики «Хезболлы» сидят в окопах или отстреливаются — были очень хорошими. Подобные ролики и еще марширующие колонны членов «Хезболлы» постоянно показывали по телевизионному каналу «Аль Манар».
По дороге в гостиницу они перекусили в уличном кафе, в продуктовом магазине купили пиво «Almaza». Название, конечно, было совершенно незнакомым, так что покупать его было все равно, что кота в мешке.
У Ильи был универсальный нож, который превращался и в плоскогубцы, и в отвертку. Нож приходилось постоянно сдавать в багаж, потому что таможенники не разрешали проносить его на борт. После 11 сентября даже пилку для ногтей приравняли к холодному оружию. Илья говорил, что без этого ножа он как без рук, потому что в камере может в любой миг открутиться какой-нибудь винт и только этим универсальным ножиком он сможет его закрутить. На таможенников такие разговоры не действовали. Они говорили, что в аэропорту и в самолете все равно нельзя снимать, а в багаже ничего с ножом не случиться. «А если багаж потеряется?» — не унимался Илья. «Такого не бывает», — врали таможенники, прекрасно зная, что подобное в действительности происходит довольно часто. Спорить с ними было бессмысленно. Каждый раз Илья был вынужден сдавать нож в багаж. При этом на него клеили надпись «стекло». Там ведь были куда более ценные вещи, чем нож, а на борт с собой брали только камеру. В ноже, помимо множества других полезных приспособлений, имелись штопор и открывалка. В общем, он и вправду был незаменим. Илья ловко подцепил крышку, открыл бутылку пива, протянул ее Сергею, потом открыл свою. Переливать пиво в стаканы они не стали.
— С началом трудовых подвигов! — промолвил Илья.
— Мы, пока ничего не сделали, — сказал Сергей.
Они стукнули бутылки друг о друга. Пиво оказалось очень вкусным, с каким-то странным привкусом. Сергей долго подбирал сравнение в уме, наконец, понял, что больше всего это напоминает запах поджаренного на костре миндаля.
На душе было приятно оттого, что все устраивается, что они начинают входить в ритм, конвейер скоро заработает и Сергей начнет выпекать репортажи, как блины.
Лицо Ильи неожиданно стало напряженным, бутылку с пивом он поставил на стол,
— Прости, — сказал он Сергею, — я звуку телевизора выключу.
После того, как телевизор замолчал, Сергей тоже различил противный звук, с которым острый нос ракеты рассекает воздух.
— Я не ошибаюсь? Это то, о чем я подумал? — спросил Илья.
Он дернулся к окну, задел ногой край стола, бутылки с пивом покачнулись.
— Ракета, — подтвердил его догадку Громов.
Но черт возьми, думал он, куда смотрит служба ПВО? Почему нет сирены тревоги? Они считают, что никто все равно до убежища добежать не успеет?
И тут Сергей вспомнил, что израильтяне целенаправленно обстреливают только один район города, местный Зеленоград, который носит тут название Дахия. Вот там, наверное, сейчас сирена тревоги надрывается так, что уши хочется заткнуть.
Через несколько секунд они услышали три взрыва. Земля чуть затряслась, как от подземных толчков.
— Надо снимать? — спросил Илья.
— Наши предшественники наснимали таких взрывов целую кучу, весь архив ими забили. Завтра поедем, будем делать репортаж о том, как завалы разбирают.
Фарид, прочитав сводку за истекшие сутки, сообщил количество убитых, раненных, пострадавших, сколько было за минувшую ночь разрушено домов, упомянул Тир, где велись позиционные бои. Точно такую же информацию он диктовал и представителям агентств. Они передавали ее в свои главные офисы, в том числе и в Москву и через какое-то время, может часа через два, все, что сейчас надиктовал Фарид, могли прочитать и из Москвы, открыв на компьютере информационную ленту. Но эти два часа много значили. Ведь эфир у Громова был всего через час. Самую интересную информацию Фарид приберег на конец. Он сообщил, что договорился с одним из руководителей «Хезболлы» и тот готов ответить на вопросы Сергея.
То ли ему осточертело сидеть на работе, и он использовал любой случай, чтобы слинять с нее и как то разнообразить скучный день, то ли ему обязательно надо было присутствовать во время интервью, и в том случае, если Сергей начнет задавать щекотливые вопросы, быстренько его прекратить. В общем, он вызывался сопроводить журналистов в Дахию. Хорошо еще, что не попросил написать вопросы на листочке, как это порой делают некоторые пресс-секретари российских чиновников, чтобы их начальники могли подготовиться к ответам, а то ведь никому не хочется перед камерой показывать свою некомпетентность. Бывало, что народные избранники, расспросив Сергея, что тот хочет от них узнать, звонили своим консультантам или помощникам, выясняли правильные ответы и уже после этого с умным видом повторяли то, что им сообщили. Наверное, после того, как интервью заканчивалось, они тут же забывали все сказанное и переключались на более практичные вещи.
— Мы за тобой через минут сорок приедем, — сообщил Сергей. — Сейчас я надиктую в телефончик всякие слова, и приедем.
— Жду, — сказал Фарид.
В некоторых дворах стояли маленькие грузовики-автокраны с поднятыми стрелами, но возле них никакой работы не велось, в кабинах никто не сидел и никто не собирался расчищать завалы. Увидев любопытные взгляды Сергея, Фарид стал пояснять, что краны эти для того, чтобы израильскую разведку обмануть. Со спутника и с самолета разведчика такой автокран очень напоминает ракетную пусковую установку.
Улицы были завалены битым стеклом. Сергей шел очень осторожно, как по болоту, но то и дело чувствовал, как осколки впиваются в подошвы его кроссовок. Пока еще они не прорезали их насквозь.
Эх, хорошие были кроссовки, размышлял он, похоже, после этой записи придется их выбрасывать. Жалко-то как.
— Фак, ой, ай, — бормотал Илья, как будто его то и дело больно кусала мошкара. У него груз был тяжелее, чем у Сергея, в подошвы его обуви осколки впивались сильнее.
Больше всего здание, где располагалось представительство «Хезболлы» напоминало долгострой, который уже начал разрушаться от времени. Чтобы процесс этот проходил быстрее, в дом запустили несколько ракет. Одна из них взорвалась в районе пятого этажа, попав точнехонько в оконный проем. Теперь он походил на обгоревший вход в пещеру.
Сергей поморщился, когда вошел в здание. Здесь в воздухе было слишком много едкой пыли, осыпавшейся штукатурки. Она витала в воздухе, как техногенный снег, который порой выпадает в городах, разъедая слизистую оболочку носа. Сергей почувствовал, что чихнет сейчас, и ему пришлось зажать нос ладонью. На полу валялась осыпавшаяся штукатурка и несколько осколков. Очевидно, раньше они располагались иначе, лежали равномерно по коридорам и лестницам, но когда попадались под ноги, самой естественной реакцией было зафутболить осколок куда-нибудь поближе к стенке. Такой удар мог бы расцениваться как попадание в нижний или даже в верхний угол ворот. Вот именно в углах осколков и было больше всего. Убираться здесь никто не собирался, да и вообще прибирать в здании тоже, потому что в любой момент мог начаться новый обстрел, и израильские ракеты могли полностью уничтожить весь труд местных уборщиков. Значит, на них можно было немного сэкономить.
Фарид предупредил Сергея и Илью о возможности новых обстрелов. Если такое случится, то они должны быть готовы, взяв руки в ноги, бежать куда глаза глядят.
— Весело тут, — сказал Илья, устанавливая камеру в комнате, где предполагалось писать интервью.
Фраза эта чем-то напомнила Сергею кусок из старого советского фильма про войну. Там советского связиста, которого кажется играл Куравлев, приводят в бункер, где прятался Гитлер. В том бункере тоже было весело, вот только вокруг убежища Гитлера стягивали окружение советские войска, а этому дому вражеские солдаты не грозили.
