Джастин Сарасен - Ведьма Сталинграда
– Вон в том блиндаже, – ответила та, – но вам лучше поторопиться. Начинается дежурство. – Алекс увидела, что на летном поле уже собралось несколько групп женщин. Среди них должна быть Настя, но разглядеть ее не было никакой возможности. Вот наказание!
– Вам повезло: у нас еще осталось немного каши и чай, – сказала женщина на раздаче в столовой. Чай без сахара и каша – похоже, на фронте эта еда была повсеместной. Яичный порошок в «Метрополе» на этом фоне казался просто деликатесом. В благодарность Алекс сфотографировала раздатчицу вместе с ее половниками и кастрюлями. Похоже, всем нравилось, когда их фотографируют.
Журналистка обратилась к еще одной запоздавшей девушке.
– А что сегодня делают пилоты?
– Точно не знаю. Кто-то из них сопровождает бомбардировщиков из Саратова, другие патрулируют наши рубежи. Самые лучшие вылетают на особые задания.
– И Настя Дьяченко тоже? – Произнося это имя, Алекс почувствовала легкую дрожь.
– Конечно! А еще – Катя Буданова, Раиса Беляева, Клавдия Нечаева. Они входят в первую эскадрилью. Они вылетели на рассвете, сопровождая каких-то шишек в Сталинград.
– Значит, лейтенант Дьяченко полностью оправилась после ранения? – Алекс постаралась, чтобы ее интерес не выходил за рамки обычного любопытства. – Я рада узнать об этом.
– Поправилась или нет, она лучше всех. Вам разве не рассказывали историю про аэростат?
– Про аэростат? Нет. А что за история?
– В общем, немцы стали готовить к запуску аэростат, чтобы поднять в воздух артиллерийских корректировщиков, а те могли разглядеть наши позиции и направить на них артобстрел. Вокруг аэростата было полно зениток, и все наши попытки сбить его оказались тщетными. Но лейтенант Дьяченко придумала кое-что получше. – Девушка сделала большой глоток чая, явно нагнетая интригу.
– Только Настя оказалась достаточно храброй – или, может, сумасшедшей – чтобы пролететь вдоль линии фронта, а потом проникнуть на вражескую территорию. Она подобралась к аэростату с тыла, где не было зениток.
– И у нее получилось?
– С первого раза!
– Очень на нее похоже, – с улыбкой сказала Алекс. – Я напишу об этом в свой журнал, если разрешат цензоры.
В столовую заглянула одна из девушек-механиков.
– Первая эскадрилья вернулась, – сообщила она.
Алекс поспешила наружу и стала смотреть, как три истребителя выруливают по летному полю к месту стоянки. Она стояла у ангара, по направлению к которому с поля шли женщины, по всей видимости, собиравшиеся отчитываться перед начальством. Впереди была Инна Портникова, рядом с ней – активно жестикулировавшая Катя, объяснявшая что-то про какую-то неполадку. Следом шла Раиса Беляева, навстречу которой бежали две девушки.
Настя Дьяченко шла одна. Приближаясь к ангару, она сдвинула шлем на затылок, и ее белокурые волосы рассыпались по лбу. Пропустив всех, Алекс направилась к девушке.
Настя казалась такой маленькой в громоздкой летной форме. Верхняя часть ее тела выглядела раздутой из-за коричневой шерстяной гимнастерки, стянутой широким черным ремнем. На груди девушки было множество карманов, лямки от парашюта и маленький нож. Большущие подбитые брюки-галифе и парашют, висевший у нее за спиной, придавали летчице слегка комичный вид. Но на ее шее из-под воротника едва заметно виднелся синий шарф в горошек.
– Здравствуй, – просто сказала Настя.
– Слава богу, с тобой все в порядке, – тяжело сглотнув, произнесла Алекс. – Я не переставала думать о тебе.
– Почему ты исчезла? Я ждала какой-нибудь весточки от тебя. Какой угодно.
Алекс нахмурилась в ответ на упрек.
– Ты даже не представляешь, как сильно мне хотелось вернуться. Но тот человек, который пришел тогда к тебе был из НКВД. Он сказал, что за тобой следят, и что я подвергаю тебя опасности одним своим присутствием. Мне пришлось держаться от тебя подальше.
Настя разглядывала Алекс, словно решая – верить ей или нет, затем бросила короткий взгляд в сторону.
– Нам нельзя так стоять вдвоем, на нас смотрят. Я найду тебя позже, ладно? – Кивнув словно невзначай, Настя вошла в ангар вслед за другими летчицами из первой эскадрильи.
Стоя у входа в ангар, Алекс наблюдала, как они отчитывались. О чем шла речь, ей было не слышно, но майор Казар, судя по всему, за что-то распекала девушек.
После отчета Катя направилась в свой блиндаж, но другие летчицы вернулись на летное поле. Настя снова прошла мимо Алекс, но теперь не подала вида, что они знакомы. Американка с тревогой наблюдала, как Настя и Раиса забираются в свои Яки и снова взлетают.
Она догнала Катю – та, похоже, была вне себя от гнева.
– Что происходит?
Катя бросила сердитый взгляд.
– Командир Казар нашла к чему придраться. Сущий пустяк! Но она и впрямь ненавидит Настю и Раису, вот и отправила их сопровождать какую-то очередную партийную шишку. Двойное дежурство в наказание.
– Она со всеми так сурово обходится?
– Да, но тех, кто жалуется, она вообще ни во что не ставит. И эта глупая женщина даже не летает!
До Алекс дошло, что Катя говорит целыми предложениями, доверившись ей. Алекс была по-настоящему этим польщена.
– Я заметила это, когда мы летели с Саратовского авиазавода. Кто-нибудь знает, почему?
– Считается, что у нее какое-то старое ранение, которое до конца не заживает, и из-за этого она не может нажимать на педали в тесной кабине. Может, это и правда, но тогда ее нельзя было ставить во главе авиаполка. Раз никто не знает, какой она на самом деле пилот, никто ее и не уважает.
– Но как же в таком случае ей удалось стать командиром полка? Ой, постойте, я ведь помню. Это произошло при участии генерала Осипенко. Я была в кабинете вместе с майором Расковой, когда он сообщил об этом.
– Майор Раскова, – тихо повторила Катя и посмотрела вдаль. – Я записалась в полк ради нее. Каждый мой сбитый самолет посвящался ей. Я бы отдала свою жизнь, лишь бы только она вернулась и возглавила полк.
Алекс была тронута тем, что память о Расковой жила, и тем, насколько Катя была предана этой женщине.
– Да, она знала, как вести за собой и руководить людьми. Насколько же Раскова и Казар разные, – заметила американка.
Катино лицо снова исказилось гримасой.
– Майор Раскова как-то сказала мне по секрету, что Казар получила эту должность из-за того, что награждена орденом Ленина. Хотя она даже претендовать на него не могла, потому что не сделала ничего стоящего для авиации. Мы решили, что орден достался ей за доносы. Кремль за это награждает.
Алекс лишилась дара речи. Такое даже не могло прийти ей в голову.
Катя пожала плечами.
– Не берите в голову. Это наши дрязги, они вас не касаются, – сказала она и направилась к своему блиндажу.
На авиабазу опустилась ночь. Алекс вместе с Инной стояла на краю летного поля, притоптывая и дуя на руки, чтобы согреться.
– Вы ждете так каждую ночь?
– Кому-то надо это делать. У пилотов тоже нет света.
– Вы не пользуетесь посадочными огнями?
– Мы включаем пару таких огней по обеим сторонам посадочной полосы, чтобы сориентировать пилотов.
– Она очень опаздывает? Они, я хотела сказать – они очень опаздывают?
– Еще нет… ш-ш-ш. Послушайте, два двигателя. Они возвращаются. – Инна протянула Алекс один фонарь. – Отойдите вон туда, метров на двадцать. Зажгите и погасите фонарь одновременно со мной. Это значит, что можно приземляться.
Алекс проделала то, что ей сказали. Звук двигателей усилился, и спустя несколько секунд оба Яка покатились на шасси по направлению к ним. Когда самолеты остановились на своих местах и пилоты вылезли из кабин, Алекс не смогла понять, кто из них кто. Затем одна из летчиц стянула летный кожаный шлем на затылок, и ореол белокурых волос стало видно даже в темноте.
Настя и Раиса шли большими быстрыми шагами. Очевидно, они спешили отчитаться перед майором. Настя улыбнулась на ходу сначала Алекс, а потом – своему механику.
– Спасибо, что ждала, Инна. Нам оставили ужин?
– Уверена, что да, – прокричала ей вслед Инна. Нападем на кухню все вместе после твоего рапорта.
К счастью, отчитывались летчицы недолго: через десять минут они уже вернулись.
– Пойдемте, поедим, товарищи, – сказала Алекс. – Я умираю с голоду!
Товарищи. Неужели она это сказала? Что бы подумал сейчас Терри?
* * *На ужин был борщ с картошкой и хлеб с салом. Повариха разогрела борщ, и от одной горячей пищи девушкам уже стало хорошо. В столовой сидело еще несколько других пилотов и навигаторов, проводивших там свободное время, и все сгруппировались в одну компанию. Алекс была очень рада возможности находиться рядом с Настей, не испытывая страха перед НКВД. Но сейчас Настя вместе с другими летчицами была охвачена едва сдерживаемой обидой.
– Посылать вас обеих на задание снова, когда у нас есть десяток других пилотов, было просто жестоко, – шепотом заявила Клавдия. – Как долго мы еще будем это терпеть?
