Александр Скутин - Самые страшные войска
А вместо сердца — пламенный мотор!
Давным-давно, в далеком-далеком военно-строительном отряде, в гарнизоне Верхняя Хуаппа, что в Северной Карелии, попалась мне в библиотеке подшивка журналов «Вестник ПВО» за тысяча девятьсот шестьдесят затертый год. Короче, в том году я роддом своим появлением осчастливил.
И прочитал я в одном из «Вестников», неведомо какими путями попавших в библиотеку стройбатовского гарнизона, статью о том, как наши доблестные авиаторы ПВО сбили-таки американский самолет. Нередкий случай, надо сказать, для горячего неба «холодной войны». И не повод для усмешек тем более. Но язык этой статьи — господа, я рыдал и плакал! Сам потихоньку балуюсь писательством, но — готов выть от жгучей зависти, рвать на голове остатки волос и кусать локти. Куда мне, жалкому графоману, до того бойца идеологического фронта! Я вам процитирую, а уж вы сами оцените и восхититесь, каков слог, какие люди под чутким руководством нашего ГлавПУРа ваяли нетленки для армейских многотиражек и журналов! Да, были люди в наше время, не то что нынешние… Небольшое дополнение — статью читал давно, более двадцати лет назад, позабыл имена и даты. Но в книге «Воздушный щит Страны Советов» Игоря Дроговоза (от себя рекомендовать эту книгу не буду, уж очень она злопыхательская и очернительская: и самолеты наши плохие были, и летчики наши никуда, и руководство — полные кретины — в общем, типичная демперестроечная чернуха) этот эпизод, с отрывками из многотиражной армейской газеты, в которой была первоначально помещена эта статья, там приведен, за что автору Дроговозу, конечно, спасибо.
Итак, цитируем бессмертное произведение оставшегося неизвестным гениального военкора.
«Внимание оператора комсомольца Михаила Фрыкина привлек чуть заметный всплеск новой отметки на индикаторе РЛС…
— Иностранный пират идет к нашей священной земле, — подумал он…»
Господа! Оцените, каким возвышенным, изящным штилем не то что разговаривают — думают советские военные. Кто там злобно клеветал об их грубости и неотесанности? Умрите от стыда, клеветники! Но продолжим цитирование шедевра.
«Еще была надежда, что вражеский экипаж учтет урок с Пауэрсом».
Вот так — войны нет, но экипаж уже вражеский, никак иначе. Ню-ню… Дальше.
«Однако воздушный пират нагло приближался к границам нашей Родины и вскоре вторгся в советское воздушное пространство.
— Приказ на посадку самолет не выполняет, — докладывает летчик советского перехватчика.
— Повторить приказ, — радируют с командного пульта. Летчик капитан Поляков еще и еще раз передает сигнал. Экипаж пирата прекрасно видит его, но не сворачивает с курса.
Вот только тогда с командного пульта была подана команда на уничтожение стервятника.
В ту же секунду сердце пламенного защитника Родины загорелось неудержимой ненавистью к врагу…»
Браво!!! Класс!!! Шедевр!
Я так и представил себе очень живенько: летит себе наш пилот рядом с американским разведывательным самолетом и безразлично так поглядывает на него: «Ну летит себе и летит, мне глубоко по фигу. Мало ли, чего он летит, может, гуляет просто. Заблудился, грибы искал…» Но как только поступила команда с КП, так «в ту же секунду…», «неудержимой ненавистью…». Сбылась давняя мечта политиков и военных — эмоции человека полностью управляются и включаются по команде руководства! Как говорится, а вместо сердца — пламенный мотор. Чем же все закончилось?
«Посланец Пентагона дрогнул и рухнул вниз, в холодные воды Баренцева моря. Так бесславно закончилась шпионская карьера натовского стервятника».
Финиш!
В этой статье достоверны только два факта: фамилия летчика и то, что американский самолет сбит. Все остальное наврано!
А теперь — «как все это было».
1 июля 1960 года американский самолет-разведчик RB-47 приблизился к границе СССР, но шел пока над нейтральными водами. Наши заблаговременно послали на его перехват МИГ-19 капитана Полякова из 174-го гвардейского истребительного авиаполка. Тот, не дождавшись волнующего момента, когда американский самолет все же нарушит границу, сам(!), без приказа с земли, открыл огонь по американскому самолету. В 16.03 по московскому времени самолет-разведчик RB-47 55-го авиакрыла ВВС США был сбит над нейтральными водами, всего по нему Поляков выпустил 111 снарядов калибром 30 мм. Из шести членов американского экипажа живыми остались только двое, которых подобрали наши спасательные службы. В том числе штурман, подтвердивший, что американцы не нарушали границу. Командование ПВО долго ломало голову над тем, как доложить о случившемся в Москву. За неспровоцированное уничтожение американского самолета над нейтральными водами могли полететь головы и погоны у многих, начиная с самой верхушки командования ПВО. И тогда в донесении появилась потрясающая формулировка: «Действия капитана Полякова были вызваны личной ненавистью к американским агрессорам». Все думали, что Полякова после этого посадят. Ан нет, в Москве тоже призадумались: если наказать Полякова, то это значит признать себя виновными в глазах мировой общественности.
В результате Полякова наградили орденом Красного Знамени и перевели служить подальше от границы и от греха. Наградили также расчет РЛС, что наводил его, а также командиров капитана Полякова.
Ефрейтор Степанов (Из старого блокнота)
Мой давний сокурсник по Политеху Эдик Гуленкин служил в саперном взводе разведроты[1].
Как саперы, они совершали и водолазные погружения, выполняли подводные работы.
Для обучения водолазному делу в гарнизоне имелся специальный учебный класс. На стендах в классе были развешаны учебные пособия с разными водолазными причиндалами, а в углу стоял манекен в полном водолазном снаряжении, держащий перед собой на согнутых руках учебный снаряд. Это должно было символизировать одну из главных задач саперов-разведчиков — поиск и обезвреживание затонувших боеприпасов. У саперов манекен получил имя — ефрейтор Степанов, и на любые учения они брали его с собой в БРЭМ[2], — для смеха. Смех смехом — но это в конце концов стало традицией.
На учения саперы-разведчики-водолазы выезжали часто. И чаще всего вместе с танкистами. Если танки переправляются вброд под водой через речку — саперы всегда рядом в полной водолазной готовности. Если танк застрянет под водой, то танкисты, на которых надеты приготовленные дыхательные аппараты, всплывут и их вытащат из воды. А водолазы погрузятся в воду, разыщут в мутной воде танк, зацепят его тросом, а дальше — мощный эвакуационный тягач (тот же танк, но без башни и со специальным оборудованием) вытащит утопший танк из чуждой ему стихии. Шалости на воде, как известно, к добру не приводят.
Выезд водолазов на учения всегда был радостным событием для многих военных. Ведь каждому водолазу, вне зависимости от числа погружений, полагался 1 (один) литр чистого спирта в сутки! На промывку водолазного снаряжения, прежде всего — дыхательной аппаратуры. А то, не ровен час, заест какой-нито перепускной или редукционный клапан под водой — и амба. Так что, вы сами поняли, очень важно, чтобы каждый сапер-водолаз получал полагающийся ему спирт. Кроме того (вы уже догадались!), спирт использовался и по прямому назначению — внутрь. Тоже для промывки бог знает чего[3].
Как только офицеры перед выездом на учения получали спирт для саперов, они несли его сначала к себе, и начинался настоящий праздник. Напивались все — от комбата до распоследнего прапорщика. Но что-то оставляли и «водяным». И тогда попойка-разгоралась с новой силой уже у солдат. Оставалось ли что-нибудь после этого от спирта и употреблялся ли он когда-нибудь для промывки водолазного снаряжения — неизвестно. Нет достоверных данных, как говорят в военной разведке.
В тот раз, когда произошла описываемая история, все было как обычно. Ночью танковый батальон с разведчиками подняли по тревоге, и, совершив стремительный марш, батальон в положенный срок прибыл к переправе уже утром, и танки форсировали речку вброд под водой. И в этот раз, как обычно, саперы из разведроты страховали их, но все обошлось благополучно. Как всегда, впрочем.
А вечером офицеры, собравшись в штабной палатке, начали хлестать казенный дармовой спирт. То же самое делали и саперы в своей палатке. Не пил у саперов только манекен, ефрейтор Степанов, которого не забыли прихватить на учения.
Когда гулянка закончилась, все офицеры уснули, кроме одного — начальника штаба. Он был известен как строгий поборник уставного порядка, любил делать солдатам замечания по поводу дисциплины и формы одежды; зайдя в любую казарму, находил к чему придраться и, взгрев дежурного по роте и дневальных, заставлял их по новой делать генеральную уборку. Доставалось от него и офицерам. В армии таких называют просто — мозгоклюй. И в тот раз начштаба, вместо того чтобы отдохнуть, решил пройтись по солдатским палаткам и обнаружить какие-нибудь упущения[4].
