Федор Гнездилов - На высотах мужества
В дни оборонительных боев советских войск южнее Орла и севернее Белгорода из газет и сводок Совинформбюро мы узнали о многих фактах доблести и геройства, проявленных нашими бойцами, командирами и политработниками в битве с врагом. Особое впечатление на нас произвел беспримерный подвиг летчика-истребителя А. К. Горовца, сбившего в одном бою 9 фашистских самолетов. Стало известно нам и имя старшего лейтенанта Л. П. Маресьева, который, летая с ампутированными ступнями ног, за несколько дней сумел сразить три самолета врага.
Данные о подвигах оперативно использовали в своей работе заместитель командира полка по политчасти майор К. Ф. Федоров и его помощники - парторг полка капитан И. Г. Цивашев и комсорг лейтенант Н. Ф. Титомир. В те дни пропаганда отваги и воинской доблести стала одним из основных направлений в их партийно-политических и комсомольских делах. Ежедневно обычно под открытым небом проводили они политинформации и беседы с экипажами, в звеньях и эскадрильях, добивались, чтобы постоянно выпускались боевые листки и «молнии» об отличившихся.
В своих беседах с летчиками, техниками и механиками члены партийного и комсомольского бюро подчеркивали, [99] что здесь, на Курской дуге, враг неизменно будет остановлен и разгромлен.
За время совместной службы я близко познакомился с заместителем командира полка по политчасти майором К. Ф. Федоровым. До конца войны и даже после ее окончания мне довелось бок о бок трудиться с этим пытливым, рассудительным и душевным человеком. Константин Феофилактович умел зажечь своим словом людские сердца, вдохновить их на славные боевые дела. Его называли душой и совестью полка.
Он прибыл к нам сразу же после окончания Военно-политической академии, в марте 1942 года. Его назначили на должность комиссара эскадрильи. К концу года Федоров вылетел на боевом самолете самостоятельно. С той поры он наравне со всеми воздушными бойцами сражался в небе против врага, а на земле с присущей ему энергией вел партийно-политическую работу. Впрочем, не только на земле, но и в воздухе. Там, в смертельных схватках с фашистскими асами, политработник своим примером звал товарищей на подвиг.
Свою первую победу майор Федоров одержал в апреле 1943 года. Тогда ему удалось сбить ФВ-190. Всего же он совершил около 150 боевых вылетов, участвовал во многих воздушных боях, уничтожил 6 гитлеровских самолетов.
Константин Феофилактович был человеком глубокой идейной убежденности, политработником по призванию. Люди обращались к нему в любое время и в любой обстановке. Одни делились радостью, другие говорили о своем горе. И все они находили у него понимание и поддержку. Вместе со всеми он готовился к боевым вылетам, сражался против врага. Однако никогда и нигде не забывал об обязанностях заместителя командира полка по политчасти - своих обязанностях. Ему, коммунисту с горячим сердцем, до всего было дело. У него хватало времени на все. Он много работал с парторгами и комсоргами эскадрилий, с активистами, проводил инструктажи и занятия, политинформации и беседы, читал лекции и доклады. На собраниях выступал часто. Следил за выпуском стенных газет и боевых листков, заботился о своевременной доставке авиаторам свежей почты - писем, газет и журналов. Федоров постоянно находился среди людей, жил их делами и заботами, глубоко вникал во все стороны партийно-политической и боевой работы полка.
Опытный политработник обладал высоким ораторским [100] мастерством. Его выступления люди воспринимали сердцем и разумом. Известно, что сила слова зависит не только от того, кто и как его сказал, но и от тех дел, которые совершает выступающий. Красивые слова и правильные мысли высказать не так уж трудно, но убедить людей в фронтовой обстановке, по мнению самого же Федорова, вернее и надежнее всего своим примером, в бою, своими делами. Ему верили, потому что знали: за его плечами было все - и подвиги в небе войны, и умение вместе со всеми преодолевать невероятные трудности в каждом полете через линию фронта.
Чутко, уважительно относился Константин Феофилактович к каждому человеку. В то же время его никак нельзя было назвать этаким добрячком. Нет, он был непреклонен, достаточно тверд. Нетерпимо относился к тем, кто проявлял попустительство и нерешительность в бою, допускал оплошности на земле и в небе, которые могли привести или приводили к тяжким последствиям.
Мне нравился наш заместитель командира полка по политчасти своей деловитостью и хваткой, твердостью духа. Наши добрые товарищеские отношения очень скоро переросли в настоящую, верную дружбу, дружбу на всю жизнь.
Партийно- политическая работа, которая велась в полку под началом К. Ф. Федорова в период подготовки к битве на Курской дуге и в ходе самого сражения, всецело была направлена на воспитание у летчиков, всех авиаторов любви к Родине и верности идеалам партии Ленина, на достижение победы над врагом. Дела самого Константина Феофилактовича, его боевых помощников парторга И. Г. Цивашева и комсорга Н. Ф. Титомира во многом содействовали тому, что 18-й гвардейский своими победами в небе войны оставался одним из лучших полков в воздушной армии.
И июля А. Е. Голубова, К. Ф. Федорова и меня вызвали в штаб дивизии. Нам сообщили, что с утра 12 июля войска нашего Западного и соседнего Брянского фронтов переходят в наступление. Нам, а также эскадрилье «Нормандия» поставили задачу - в течение дня быть в готовности прикрыть от ударов авиации противника войска 11-й гвардейской армии генерала И. X. Баграмяна, наступавшей на направлении главного удара фронта.
По возвращении в полк мы организовали с летчиками проигрыш ранее разработанных вариантов ведения воздушных боев. Затем в эскадрильях состоялись открытые [101] партийные и комсомольские собрания. Более 90 процентов личного состава у нас были коммунистами и комсомольцами. Все они восприняли приказ о переходе наших войск в наступление с понятным одобрением и нескрываемым восторгом.
Душный июльский вечер сменился наступившей темнотой и прохладой. Над землей установилась настороженная тишина. Вскоре ее нарушил нараставший гул моторов. Это наши ночные бомбардировщики шли на врага. Они первыми начали обрабатывать оборону фашистов на участке предстоявшего прорыва наших войск.
А у нас на аэродроме в ту ночь шла напряженная работа. Техники, механики и мотористы под руководством инженеров готовили машины к боевым полетам. Накануне на партийных и комсомольских собраниях они взяли обязательства образцово подготовить истребители к боевому вылету.
Ночь была на исходе. Далеко на востоке бледно-алыми полосами обозначился горизонт. Начинался рассвет нового военного дня. И в это время земля будто раскололась. Загремели тысячи наших орудий и «катюш». Реактивные снаряды молниями проносились в небе. Шла на редкость мощная артиллерийская подготовка. Где-то на позициях врага земля гудела в дыму и огне разрывов.
С первыми залпами артподготовки личный состав полка по приказанию майора А. Е. Голубова построился. На правом фланге, едва видимые в рассветных сумерках, показались знаменосцы, наши славные летчики Владимир Запаскин, Борис Ляпунов и Дмитрий Лобашев.
- Под Знамя - смирно! - раздалась команда.
И строй замер. Воины-авиаторы торжественно сопровождали взглядом боевую святыню полка, пока знаменосцы, пройдя перед ними, не остановились перед самой серединой строя.
Митинг открыл майор К. Ф. Федоров.
Выступавшие на нем летчики-гвардейцы давали клятву сражаться против ненавистного врага до полной над ним победы.
Когда митинг окончился, командир полка и его заместитель по политчасти решили Боевое Знамя в штаб не уносить. И мы установили его под охраной часового здесь же, на аэродроме, невдалеке от выносного пульта управления КП, с которого осуществлялось руководство полетами. На этом видном месте Боевое Знамя полка и оставалось в течение всего дня, развеваясь на ветру. [102]
Один из наших летчиков впоследствии рассказывал об этом так:
- На гвардейском Знамени полка был изображен портрет дорогого нам Владимира Ильича Ленина. И мне казалось, будто вождь нашей партии и Советского государства звал меня на подвиги, в бой, а при возвращении на аэродром он как бы спрашивал: «Что ты сделал для победы над врагом?» Сильное, неизгладимое впечатление оставило в моем сердце наше Знамя. Думаю, что такие же волнующие чувства испытывали тогда все наши летчики-истребители.
Торжественный ритуал выноса гвардейского Знамени полка перед боем стал у нас вскоре традицией. В трудный час оно всегда находилось на аэродроме, и это утраивало силы людей, заставляло их с величайшей ответственностью, стойко и мужественно сражаться против немецко-фашистских захватчиков, без устали трудиться при подготовке истребителей к каждому боевому вылету.
