Федор Гнездилов - На высотах мужества
Торжественный ритуал выноса гвардейского Знамени полка перед боем стал у нас вскоре традицией. В трудный час оно всегда находилось на аэродроме, и это утраивало силы людей, заставляло их с величайшей ответственностью, стойко и мужественно сражаться против немецко-фашистских захватчиков, без устали трудиться при подготовке истребителей к каждому боевому вылету.
Нашему примеру последовали другие полки дивизии. Приняли этот ритуал и летчики эскадрильи «Нормандия». Возле КП у них нередко развевалось трехцветное знамя…
Артиллерийская канонада еще более усилилась. Она бушевала уже около двух часов. Две наши эскадрильи. как и было намечено, ушли на прикрытие войск 11-й гвардейской армии. Одну из них возглавил капитан С. А. Сибирин, другую - капитан И. А. Заморин.
Наши бомбардировщики в четком строю девяток появились над позициями врага в ту самую минуту, когда артиллерийская подготовка завершалась. 70 «Петляковых» и около 100 «ильюшиных» нанесли удар по вражеским позициям. В течение четверти часа в небе стоял неистовый гул моторов. На земле рвались бомбы и «эрэсы». Экипажи наших штурмовиков и бомбардировщиков уничтожали все то, что не сумела «достать» артиллерия.
В завершение этого бомбово-штурмового удара замыкавшая строй группа «ильюшиных» поставила над передовыми позициями фашистов дымовую завесу. Враг был ослеплен.
Артиллеристы перенесли огонь в глубь обороны гитлеровцев. Под прикрытием их огня, а также ударов авиации, в том числе истребителей 18-го гвардейского авиаполка и эскадрильи «Нормандия», танки и пехота 11-й гвардейской армии устремились в атаку. В Курской битве они первыми перешли в контрнаступление, выполняя разработанный Верховным Главнокомандованием план крупной наступательной [103] операции под условным названием «Кутузов». От артиллерийской канонады, рева моторов на земле и в воздухе, лязга и скрежета танковых гусениц сотрясалась земля. Наши войска, преодолевая отчаянное сопротивление врага, уверенно продвигались вперед. К концу дня они вклинились в оборону гитлеровцев на 8-10 километров, овладели основными опорными пунктами и узлами сопротивления.
В первый день наступления наших войск авиация противника оказывала незначительное противодействие. Лишь десяти «юнкерсам» удалось пробиться к нашим войскам. Но и они, заметив наших истребителей, вынуждены были неприцельно сбросить бомбы и спасаться бегством. Очень боялись они наших «яков».
В тот день встревоженное мощным наступлением наших войск гитлеровское командование пыталось с помощью самолетов-разведчиков добыть данные. В первой половине дня в районе Сухиничей появился Ю-88. Он шел в направлении Калуги. На перехват врага поднялись летчики 168-го полка Г. И. Титарев и В. И. Шалев. Первую очередь Титарев выпустил по кабине воздушного стрелка и вывел его из строя. Затем он сблизился с разведчиком на дистанцию до 30 метров и открыл огонь по кабине летчика, по бензобакам. «Юнкерс» загорелся. Падая, он взорвался в воздухе.
Вскоре по этому же маршруту пытался пролететь самолет-разведчик типа Хе-111. Его перехватили летчики С. Г. Стружкин и А. С. Петров. «Хейнкель» упал в районе аэродрома Вязовая.
На этом попытки самолетов-разведчиков противника проникнуть к нам в тыл завершились.
На другой день наступления наших войск над полем боя все чаще стали появляться большие группы фашистских бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Однако нанести сколько-нибудь серьезный удар по нашим войскам им не удалось. Превосходство нашей авиации над вражеской было ощутимым, и надежно прикрытые с воздуха пехотинцы, танкисты, кавалеристы действовали решительно.
14 июля летчики нашего полка и французской эскадрильи сопровождали штурмовиков. Боевое напряжение в тот день оказалось высоким. Вылеты следовали один за другим, и французам едва удалось выкроить время для того, чтобы провести официальную церемонию по случаю национального праздника своей страны - Дня взятия [104] Бастилии. На лесной опушке перед поднятыми трехцветным французским и алым советским флагами «нормандцы» клялись не жалея сил бить фашистов, чтобы поскорее восстановить национальную честь Франции.
В тот день летчики эскадрильи «Нормандия» майор Пуйяд в паре с Бегэном, лейтенанты Альбер и Кастелэн сбили по одному «мессеру». Не отстали от французских коллег и наши воздушные бойцы капитаны Семен Сибирин и Иван Заморин, лейтенанты Дмитрий Лобашев и Владимир Баландин. Однако тот праздник для французов омрачился гибелью лейтенанта Жана де Тедеско. Мы вместе переживали эту потерю.
Вечером в честь французского национального праздника воины батальона аэродромного обслуживания устроили праздничный ужин. Неподалеку от столовой в лесу они соорудили из березовых веток беседку, украсили ее полевыми цветами, трехцветными французскими флажками и накрыли в ней длинный стол, в центре которого находился торт с цифрами «1789-1943». На этом столе были также разнообразные вкусные блюда.
На ужин прибыли комдив генерал Г. Н. Захаров, летчики 18-го гвардейского и представители других полков нашей дивизии.
Первым на правах гостеприимного хозяина слово взял командир эскадрильи «Нормандия» майор Жан Тюлян - воспитанник Сен-Сира и Версальской летной школы, волевой, энергичный офицер с безупречной военной выправкой и изящными манерами. Поздравив соотечественников с национальным праздником, он сказал:
- С тех пор как в 1940 году Петен и его клика предали Францию, нам пришлось пройти сложный и нелегкий путь. По призыву генерала де Голля мы встали под знамена «Сражающейся Франции». Нам пришлось бросить на произвол судьбы свои семьи, друзей и, рискуя жизнью, бежать из Франции. Все это мы преодолели и теперь находимся в России на главном фронте войны против нацизма. До приезда сюда мы сражались против фашистов в Англии, Греции, Ливии, на Крите, в Абиссинии, Египте и других местах, но там враг был не такой, и напряжение боевых схваток тоже было иным. Сражаясь в России, мы убедились: все, что было до этого, - цветочки, а ягодки мы увидели здесь. В России идет борьба не на жизнь, а на смерть… В этой борьбе мы кровью скрепили братские узы дружбы с коллегами из восемнадцатого полка, где воюют такие замечательные летчики, как Голубов, Заморин, Сибирин, [105] Запаскин, Ляпунов, Лобашев, Пинчук… Они щедро передают нам свой боевой опыт и мастерство. Мы говорим вам, наши дорогие советские друзья, - мы будем вместе с вами рука об руку сражаться против общего врага до конца. Ваша свобода - наша свобода. Наша жизнь - ваша жизнь. Ваша победа - наша победа!
Затем выступил генерал Захаров. Поздравив французов с национальным праздником, он пожелал им дальнейших боевых успехов в суровом военном небе и скорейшей общей победы над фашистской Германией.
Ужин был приятным, дружеским.
Вскоре послышались песни. Василий Серегин взял гармошку и запел «Татьяну». Мелодия этой песни давно полюбилась французам. Они переписали слова и разучили ее. Пели все вместе. А Серегина называли «капитан Татьяна»…
К утру 16 июля стало известно, что войска 11-й армии за четыре дня боев продвинулись на юг и юго-запад на 45-50 километров и нависли над тыловыми коммуникациями орловской группировки противника. Это вынудило врага перебросить к участку прорыва новые полки и дивизии, а также значительные силы авиации. Обстановка в небе накалилась. Одна за другой появлялись большие группы бомбардировщиков противника. В то же время истребители гитлеровцев выстраивали в воздухе заслоны против наших «Петляковых» и «ильюшиных», стремились помешать им нанести удары по их войскам.
С утра до вечера над полем боя шли напряженные бои, в которых с обеих сторон участвовало большое количество самолетов.
Оценивая обстановку, мы решили изменить тактику наших действий - перейти от полетов группами по 4-6 истребителей к вылетам в составе одной или двух эскадрилий, эшелонированных по высоте. Эти соображения майор А. Е. Голубов доложил генералу Г. Н. Захарову. Наша инициатива была одобрена и принята во всех полках 303-й истребительной авиадивизии.
В 14.00 восемь наших летчиков под командованием капитана Сибириыа и восемь летчиков «Нормандии» во главе с майором Тюляном ушли на прикрытие войск 11-й гвардейской армии. При выходе в район действий встретили колонну из 30 «юнкерсов». Они летели под прикрытием 16 «фокке-вульфов». Французы Литольф, Кастелэн, Леон и де Форж ворвались в строй вражеских бомбардировщиков, а Тюлян, Пуйяд, Альбер и Бернавон вступили [106] в схватку с «фоккерами», которые накинулись было на «нормандцев».
В это время гвардейцы из группы Сибирина одной четверкой нанесли удар по замыкавшим колонну звеньям Ю-87 и сбили одного из них, а второй четверкой связали боем «фоккеров». Разгорелся трудный бой. Истребители с ревом гонялись один за другим, стремительно взмывали ввысь или пикировали под крутым углом, вертелись в крутых виражах, выполняли боевые развороты, «мертвые» петли и другие фигуры высшего пилотажа для того, чтобы догнать и атаковать противника или уйти от него, увернуться от удара.
