Джеймс Холланд - Миссия «Один» (в сокращении)
— Да! — сказал он. — Думаю, они попались.
Лодка Таннера скоро нагнала ту, что шла перед ней. Противоположный берег все еще казался отсюда немыслимо далеким.
— Давайте, ребята, держите на него, — приказал он.
Все его тело было напряжено, он ожидал криков и пулеметных очередей. Таннер не любил открытые водные пространства.
Первая лодка уже приближалась к берегу, и Таннер позволил себе облегченно вздохнуть.
Однако иллюзию эту вдребезги разбили звуки заработавшего мотора, а затем и другого — доносились они со стороны деревни, но с разных берегов реки.
— Быстрее, парни, быстрее! — приказал Таннер и бешено заработал прикладом своего «маузера».
Впереди первая лодка уже уткнулась носом в галечный берег. Послышался плеск, это пассажиры лодки покидали ее. Затем водную гладь залили лучи света, бившего из фар грузовиков. Первый остановился неподалеку от того места, с которого отплыли беглецы. Мгновение спустя поднялась стрельба, над головами у беглецов засвистели пули. Предупредительный огонь, сказал себе Таннер, не оборачивайся ни в коем случае.
Фары второго, огибавшего излучину реки грузовика светили уже не дальше чем в нескольких сотнях ярдов от них. Таннер услышал скрежет переключающихся передач, в тот самый миг, когда их лодка уткнулась носом в каменистый берег.
— Быстро, быстро! — крикнул он. — Бегите в лес!
Третья лодка тоже приближалась к берегу. Один из французов выпрыгнул в воду, оказавшуюся глубже, чем он рассчитывал, и теперь барахтался в ней, совершая отчаянные попытки освободиться от рюкзака.
— Вперед! — крикнул Таннер и, упав на колено, прицелился в поворачивавший к ним грузовик.
Он выстрелил, промахнулся, выстрелил еще раз и разбил пулей лобовое стекло. Визг тормозов — и грузовик замер ярдах в ста впереди. От него понеслись немецкие команды, из кузова начали выскакивать солдаты. Спрыгнувший в воду француз тонул, но Таннер, не обращая на него внимания, ухватился за нос лодки и подтянул ее к себе.
— Прыгайте! — крикнул он, и Шеванне первым выскочил из лодки. Пули ударяли в камни и рикошетом разлетались в стороны. Таннер ощутил чье-то присутствие рядом с собой и, не повернув головы, крикнул: — Уходи!
— Non! — раздалось в ответ. — Моп ami. Vites, Henri, vites![10]
— Ему конец, друг, — сказал Таннер, однако француз вошел в воду, собираясь броситься на помощь другу.
— Ради бога! — воскликнул, схватив его за руку, Таннер.
Заработал пулемет, пули начали хлестать по воде. Только тогда «альпийский стрелок» сдался, и они вдвоем помчались что было сил, проскочили полоску галечного берега, взлетели по заросшей травой железнодорожной насыпи и перепрыгнули через рельсы. Наконец они достигли деревьев.
— Это ты, сержант? — услышал он знакомый голос.
— Стэн! — ответил Таннер. — Черт, а остальные где?
— Там, впереди. Ты цел?
— Вроде бы. Слава богу, леса здесь густые.
Пулемет заработал снова. Таннер присел за стволом дерева, слушая свист пуль. На берегу реки зажегся фонарь, и Таннер, выступив из-за дерева, прицелился на свет и выстрелил. Ответом ему стала новая пулеметная очередь.
Пока они лезли в гору, стрельба становилась все тише. Наконец, поднявшись футов на двести, они оказались на поляне.
— Сержант, это вы?
Ларсен. Таннер облегченно вздохнул, вгляделся в темноту. Шестеро из первой лодки, включая Сандвольда, так и держались все вместе.
— Мы прорвались, сэр, — отдуваясь, сказал Сайкс Шеванне.
— Да, — ответил француз. — Чудом.
Устроив перекличку, они выяснили, что недостает двоих: стрелка Барде и рядового Морана.
— Мне очень жаль, сэр, — сказал Таннер Шеванне, — но Барде утонул. Стрелок Жюно пытался спасти его, однако…
Жюно и сам чувствовал себя не лучшим образом. Промокнув по пояс, он весь дрожал. И очень тяжело переживал утрату лучшего друга.
— Ему нужно переодеться, — сказал Таннер.
Однако запасных брюк ни у кого не оказалось, только куртки. И непонятно было, куда подевался Моран.
— Он не мог где-то застрять? — спросил Таннер у Белла. — Ты плыл с ним в одной лодке.
— Из нее-то он выпрыгнул, сержант. Но там же такая стрельба была. Может, его зацепило.
Мысль о том, что Морана придется бросить, представлялась Таннеру отвратительной, однако нужно было уходить отсюда, и побыстрее. Черт побери, Митч, где ты? В конце концов Таннер повернулся к Шеванне и сказал:
— Нам нужно двигаться.
— Знаю, сержант, — огрызнулся француз. — Куда мы направимся, мадемуазель Ростад?
— По лесу вверх, — ответила Анна. — Там наверху есть тропа, которая ведет к деревне Свингволл…
Ее прервало шипение и вспышка в небе, а за нею несколько других, заливших светом всю гору. Следом снизу донесся производимый немецкими солдатами шум.
— Vite,[11] — шепнул Шеванне.
Он махнул рукой, и все начали подниматься в гору, а у них за спинами снова затрещали винтовочные выстрелы и застучал пулемет. Таннер задержался на миг, чтобы выстрелить и бросить вниз по склону гранату. Он надеялся, что взрыв ее ненадолго ослепит преследователей. Граната взорвалась, немцы что-то закричали, и Таннер последовал за своими. Они поднимались в гору до тех пор, пока им не начало казаться, что преследователи оставили наконец попытки нагнать их.
Добравшись до вершины холма, Таннер остановился. Отсюда видны были горы, поднимавшиеся в небо по другую сторону долины, — устрашающая масса камня и снега, которую они одолевали последние дни. Им все же удалось пересечь долину.
Как и обещала Анна, на верху холма обнаружилась тропа, шедшая мимо ферм, которые невозможно было увидеть снизу. Они дошли до деревушки Свингволл, обогнули неглубокую долину и оказались на другой тропе, пересекавшей лесистое плато. Сразу после двух ночи позади них начала розоветь линия горизонта, и Таннер с облегчением обнаружил, что способен различать окрестности, солдат и шедшую впереди Анну.
Она уже доказала свою полезность. Хладнокровие Анны поражало Таннера: впервые попав под обстрел, она нисколько не запаниковала.
Он приблизился к Сандвольду:
— Как вы, профессор?
— Староват я уже для бросков через реки, — ответил тот.
Таннер улыбнулся:
— Не могу сказать, что и я получил большое удовольствие.
— Все эта стрельба… Как вам удается сохранять спокойствие в таких ситуациях?
— Мне кажется, на страх просто не остается времени.
Сандвольд покосился на него:
— Вот поэтому вы солдат, а я ученый.
А вскоре после этого Жюно без сознания повалился на землю. Анна, присев рядом с ним на корточки, коснулась его лба.
— У него падает температура, — сказала она.
— Переохлаждение, — сказал Таннер. — Нужно завернуть его во что-нибудь теплое. — Он стянул с себя немецкую куртку. — Укутайте ему ноги.
Солдаты соорудили еще одни импровизированные носилки и уложили на них Жюно.
— Ему может потребоваться помощь, — сказала, обращаясь к Шеванне, Анна.
— Не говоря уж о том, что добираться до линии фронта с носилками мы не можем, — прибавил француз. — Merde.[12] Далеко еще до долины?
Анна пожала плечами:
— Километров пять. Там есть деревня, Ольстад.
Была уже почти половина девятого утра, когда они добрались до гребня горного плато и увидели внизу узкую долину реки Нора. Обращенный на восток склон ее порос густым лесом и был все еще покрыт снежным ковром, однако на склоне, обращенном к западу, снега почти не осталось. По дну долины извивалась неширокая речка. Кроме того, по долине проходила дорога.
Шеванне приказал сделать привал. Внизу под ними лежало селение — несколько ферм, маленькая церковь. Это Ольстад, пояснила Анна. Жюно был уже белым как привидение, губы и уши у него посинели.
— Надо спешить, — сказала Анна французскому лейтенанту.
Они торопливо добрались до ближайшей к ним фермы. Во двор выскочили несколько собак. Анна и Ларсен направились к дому. Таннер наблюдал за ними. Несколько минут спустя Ларсен вышел из дома и поманил всех к себе. Они поспешили во двор. Фермер подозрительно смотрел на солдат, входивших в тускло освещенную кухню с низким потолком.
Жена фермера указала солдатам, тащившим носилки, на стоявшее у очага кресло, затем что-то резко сказала мужу, и тот начал, недовольно ворча, подбрасывать в очаг дрова. Женщина вышла, но вскоре вернулась, неся стопку одеял. С Жюно стянули все, во что он был одет ниже пояса, завернули его в шерстяные одеяла, и женщина принялась растирать ему руки и ноги, что-то говоря при этом Анне.
— Она знает, как обращаться с пострадавшими от переохлаждения, — сказала Анна. — С ее двоюродным братом однажды случилось такое, однако она боится, что уже слишком поздно.
