Захарий Захариев - Верность
Анатолий Лялин разыскал Горана у самолета, где они с техником Кононовым обсуждали какую-то неполадку. Анатолия и Горана называли на аэродроме братьями — везде и всюду их видели вместе. Анатолий подал ему телеграмму.
— Генерал Судин, по всей вероятности, не знал о найденном у Владимирова пакете. Иначе он не отдал бы такой приказ, — заметил Горан.
— Ясно. Больше того, он не знает о твоем существовании и о том, что ты можешь дать исчерпывающие сведения о Владимирове… Пока что ты у нас единственный представитель болгарской авиации.
— А раз я единственный, — улыбнулся хитро Горан, — уступите моей просьбе: самолет Владимирова должен доставить я.
— Уж очень быстро воспользовался ты правом единственного.
— Национальная черта, — пошутил Горан.
— Об этом надо подумать серьезно. Дело деликатное, подполковник Ефимов любит доверять, но и проверяет здорово. Владимиров, подданный Болгарии, летит в свою страну. Так что нам его задерживать ни к чему. И его и самолет надо передать болгарским властям, там разберутся.
— Но этот болгарин, фельдфебель Владимиров, был вызван седьмого сентября генералом Брадовым в Софию. В тот же день он бежал к немцам. И его возвращение в Болгарию, и таинственный пакет подтверждают мои подозрения. Если вы передадите Владимирова генералу Нанчеву, он сделает из этого предателя героя.
— Но если самолет поведет Владимиров… Обнаружив отсутствие бумаг, он постарается замести следы — спасти себя и тех, кто замешан в этом деле. В наших общих интересах, чтобы Владимиров и его господа думали, что мы ничего не знаем.
— Так, значит, Владимиров не должен пока иметь доступ к самолету. Самолет вернем в полк, а Тончев там примет все меры. Я постараюсь предупредить обо всем капитана Апостолова. Если бы мне предоставили возможность вернуть самолет… — мечтательно заключил Горан.
Анатолий хорошо понимал друга. Ему хотелось слетать в Божуриште, повидаться с товарищами, узнать новости, побывать в своем селе. И это было вполне естественное желание.
— По-моему, твое предложение правильное. Доложу обо всем командиру. Разумеется, я не буду настаивать на том, чтобы летел именно ты. Но думаю, его решение будет в твою пользу.
Две эскадрильи вернулись с боевого задания. В этой схватке были сбиты четыре немецких бомбардировщика. Советские летчики провели бой без потерь. Только что подполковнику Ефимову передали благодарность от командующего фронтом и генерала Судина.
Ефимов знакомил летчиков с тактикой проведенного боя. Когда он закончил разбор боя, Анатолий высказал ему свои соображения о том, что нужно сделать с болгарским самолетом. Подполковник внимательно выслушал его.
— Ваши доводы убедительны. Я подумаю, кто должен будет перебросить самолет.
— Товарищ подполковник! — не сдержался Горан. — Возложите на меня это задание!
Подполковник посмотрел на него с еле заметной улыбкой. Потом обратился к Анатолию:
— Ваше мнение?
— Я думаю, Златанов отлично справится с этой задачей. У него нет большого перерыва в полетах на «мессершмитте».
Горан посмотрел на него с благодарностью. Ефимов улыбнулся.
— Готовьтесь! Вылет в четырнадцать ноль-ноль. «Братья» поспешили выполнить приказ.
— Подождите! — остановил их подполковник. — Златанов, где вы обедаете?
— Я питаюсь у хозяев Анатолия.
— Вы поставлены на довольствие. Прошу в нашу столовую. Для полета наденьте советскую форму, — добавил Ефимов.
Не скрывая радости, генерал Нанчев появился на пороге кабинета полковника Биримирова.
— Едем, полковник! — весело крикнул он.
Биримиров убрал папку с личным делом Горана Златанова, закрыл сейф на ключ и встал.
Машина медленно двигалась по улицам столицы. Генерал не мог скрыть хорошего настроения. Он шутил, смеялся. Взяв на себя роль гида, он показывал достопримечательности разрушенной столицы.
Биримиров после долгого отсутствия недавно вернулся на родину. Ему было все интересно, но его раздражал тон генерала, его неуместные шутки, излишняя веселость. На улицах были разбросаны груды кирпича, предметы домашней утвари виднелись среди обломков жилищ. Всего этого генерал, казалось, не замечал.
— Что вы скажете на это, генерал?
— Мой дом тоже разрушили.
— Это не возмущает вас?
— Пользы от возмущения мало… София была для них легким объектом из-за плохой противовоздушной обороны. Американским летчикам платят доллары за каждый вылет, так не все ли им равно, на что сбрасывать бомбы?! Лучше всего туда, где менее опасно, — подумав, добавил генерал. — Война для них бизнес…
Оба замолчали. Полковник Биримиров отдался воспоминаниям… Москва, семнадцатое апреля. Встреча с Василем Коларовым. У Коларова он получал исчерпывающие сведения о Болгарии. В тот день бай Васил был мрачен. Он показал ему газету «Известия».
— Они разрушают Софию! Убивают невинных людей! Вот куда привела Болгарию монархо-фашистская клика! — Коларов поднял телефонную трубку. — Георгий, — взволнованно обратился Коларов, — медлить нельзя. Ты должен сегодня же встретиться со Сталиным.
Биримиров понял, что он говорил с Георгием Димитровым.
Вскоре он с облегчением узнал, что американцы больше не бомбят Софию.
Шофер резко затормозил. Биримиров перевел взгляд на генерала — лицо того по-прежнему сияло благодушной улыбкой. Дежурный, подойдя к машине, осмотрел тех, кто в ней, и лениво приветствовал прибывших. Взмах руки — и шлагбаум медленно начал подниматься.
— Давай к ангарам! — крикнул генерал водителю.
Там уже ожидали прибытия Владимирова. Летчики встали в строй, приветствуя показавшегося из машины генерала. Полковник был им незнаком. Они глазами спрашивали друг друга, кто бы это мог быть.
Рассказывая о Владимирове, генерал упомянул притчу о блудном сыне. Полковник молча слушал его, стараясь держаться в стороне.
Наконец показался самолет. Он на предельной скорости пронесся низко над ангарами, круто взмыл вверх и, сделав восходящую бочку, сел. Этот фокус не понравился Биримирову, хотя он признавал, что все было выполнено превосходно.
— Это нарушение летной дисциплины, — сказал он генералу.
— Это мастерство, полковник. Думаю, вы в состоянии понять чувство человека, возвращающегося на родину. Радуется, волнуется!
— Летчик должен владеть своими чувствами независимо от обстоятельств, господин генерал.
— Что же это такое? — раздалось сразу несколько голосов, когда летчик вышел из кабины. — Это же офицер советской авиации!
Златанов твердым шагом подошел к генералу.
— Господин генерал, самолет Ме-109 доставлен мною в полной сохранности! Докладывает бывший кандидат в офицеры Златанов!
— Горан Златанов? — удивился Биримиров.
Генерал весь позеленел.
— Где Владимиров? — коротко спросил он.
— Он не совсем здоров, господин генерал.
— Проголодался у немцев, — пошутил кто-то из летчиков.
Летчики засмеялись. Генерал сердито посмотрел на них, все еще пораженный неожиданной развязкой.
— Вы летчик русской авиации? Служите у них?
— В советской авиации, господин генерал. Служу в советской авиации, — повторил Златанов.
Генерал взглянул на Биримирова. Полковник спокойно ответил:
— Правильно поступили. — Обращаясь к генералу, он добавил: — К делу Златанова не стоит больше возвращаться. Он честно служил своему народу. Летчик Златанов представлен в списке к повышению звания.
— А мое мнение об этом вас не интересует?
— Нам оно известно…
— В таком случае мне нечего здесь делать!
Биримиров по-прежнему спокойно сказал:
— Мне необходимо поговорить с людьми, генерал.
Когда черный «мерседес» развернулся, полковник подошел к Златанову и крепко пожал ему руку:
— Неожиданная, но приятная встреча. Кстати, у меня есть для вас приятные новости: вы восстановлены в рядах болгарской армии, вам присвоено звание поручика!
Златанов молчал.
— Апостолов мне рассказал о вас, — продолжал Биримиров. — На предъявленное вам обвинение мы получили официальное опровержение от командования советского Черноморского флота.
Биримиров порылся в нагрудном кармане и подал Горану телеграмму. В телеграмме было всего несколько слов, но какую радость и облегчение принесли они ему! Так вот он какой, полковник Биримиров!
Телеграмма была подписана генералом Судиным. Значит, и русский генерал занимался его «делом». Так принято называть папку с бумагами — «дело»… А это «дело» могло стоить человеку жизни и чести…
Горан положил телеграмму в карман.
— А теперь еще одна новость. — Полковник выждал, пока Горан придет в себя. — Через неделю вы едете в Советский Союз за самолетами.
Этого Горан никак не ожидал. Неужели правда?! И, встретив добрый, понимающий взгляд Биримирова, он понял, что ему доверяют, доверяют не на словах, а на деле.
