Александр Одинцов - Огненная вьюга
Потом заговорил комиссар партизанского отряда:
— В нашем районе в конце сентября сформированы два отряда. Основным районом дислокации стали лесные массивы в северной части района. Здесь с нами находятся окружной и районный комитеты партии.
— Какими силами вы располагаете? — спросил Огнивцев.
— В двух отрядах сто семнадцать человек, из них шестьдесят семь членов и кандидатов в члены партии, двадцать пять комсомольцев. Руководство ими осуществляет окружком партии, но, к сожалению, единого командования нашими отрядами пока нет.
— А как у вас с вооружением?
— Винтовок хватает, а вот с автоматическим оружием плоховато. Всего мы имеем несколько пулеметов и автоматов. Да вот теперь добавились трофейные шмайссеры, подаренные вами.
— Конечно, нам хотелось бы пошире развернуться да побольше сделать, но туго с минами, взрывчаткой, — включился в разговор Борис Васильевич Тагунов. — Желающих сражаться много, только дай им оружие. А его-то и не хватает.
— Да, трудностей немало. Особенно много их было на первых порах, — продолжал В. П. Мыларщиков. — Пришлось преодолевать и растерянность и пессимизм некоторых людей, распыленность партийных рядов. Начинали с создания партячеек и партийных групп. Костяк — местный партийный актив, коммунисты-армейцы, оставшиеся по разным причинам в тылу врага.
— А каково положение в Волоколамске? — спросил Огнивцев.
— Город здорово разрушен, но борется. Там действуют несколько надежных и сильных подпольных групп.
— А связь с ними есть?
— Да, конечно.
— Значит, если понадобится, можно надеяться на их помощь?
— Безусловно… И тем более для вас, выполняющих особое задание Военного совета фронта.
— В свою очередь и мы обещаем вам свою помощь, — сказал Огнивцев. — У нас имеется радиостанция. Можем передавать ваши сообщения в Москву. Есть хорошие специалисты-подрывники. Они смогут научить ваших людей этому делу.
— Спасибо, учтем. Мы обязательно воспользуемся вашей рацией. Не откажемся и от помощи ваших минеров, — заключил В. П. Мыларщиков.
В землянке стало очень жарко от сильно натопившейся печи. Огнивцев снял десантную тужурку, а затем и меховую безрукавку. И тут случилось неожиданное. Увидев на его гимнастерке кроме знаков различия старшего политрука Красной Армии ордена Ленина и Красного Знамени, партизанские руководители насторожились. Видимо, на какой-то миг они усомнились в том, что Огнивцев то лицо, за которое себя выдает.
— У меня мелькнула мысль, — не без смущения признался чуть позже Тагунов, — что вы вражеский разведчик, убедительно сыгравший свою роль, но явно переборщивший в «маскараде».
Что же, партизан можно было понять. В самом деле, в ту суровую пору столь высокие боевые награды имели очень немногие люди. А такие молодые, как Огнивцев, которому едва исполнилось двадцать три года, не встречались им вообще.
Пришлось комиссару отряда рассказать новым друзьям о том, что орденом Красного Знамени его наградили за отличие в боях с белофиннами в 1940-м, что орден Ленина ему был вручен самим генералом армии Жуковым за рейд по тылам врага на Смоленщине.
В дверь постучали и в землянку вошел молодцеватый в шапке-ушанке набекрень разбитной парень лет двадцати с небольшим. Увидев командира в форме с боевыми орденами, лихо вскинул руку к виску:
— Товарищ командир, разрешите обратиться к командиру отряда.
— Обращайтесь, пожалуйста, — смутился Огнивцев. — Я же никакой не начальник, а только гость Бориса Васильевича.
Командир отряда с откровенной гордостью кивнул на молодцеватого партизана:
— И мы не лыком шиты. Вот какие молодцы водятся в нашем отряде! Он с двумя разведчиками проводит вас до высоты 270,0 у перекрестка просек.
— Задачу понял, товарищ командир! — вытянулся молодой человек. — Разрешите идти?
— Идите, — сказал Борис Васильевич.
Партизан вышел из землянки. Командир отряда объяснил:
— Это, Иван Александрович, наш лучший разведчик и подрывник, гроза фашистов в нашем районе коммунист Илья Кузин.
Лишь позже станет широко известно о героических подвигах разведчика Кузина. В листовке, выпущенной в 1942 году, говорилось, что только в Волоколамском районе им было уничтожено 18 вражеских автомобилей с пехотой и различным снаряжением, несколько десятков солдат и офицеров, склад боеприпасов, три автоцистерны, штабная машина…
Родился И. Н. Кузин в 1919 году в деревне Санниково, Конаковского района, Калининской области в крестьянской семье. После средней школы он окончил Московский речной техникум и работал на канале имени Москвы штурманом и помощником капитана парохода. В 1935 году вступил в комсомол. По состоянию здоровья Кузин не был призван в армию. Но несмотря на это, добился, чтобы по путевке комсомола его направили в тыл врага. Два с половиной месяца боевая группа в составе шестнадцати разведчиков-подрывников, в которой находился и Кузин, пробыла в тылу наступающего противника на Смоленщине, нанося ему ощутимые потери, не давая покоя ни днем ни ночью. После возвращения на Большую землю в ноябре 1941 года был направлен в отряд Тагунова, где возглавил ударную группу партизан-подрывников. Эта группа провела несколько дерзких нападений на фашистов, на их коммуникации. Комиссар отряда написал о Кузине:
«Вот человек, которого можно считать настоящим героем! Кинофильм о нем надо бы снять и во всех кинотеатрах показывать, и, знаете, по десять раз люди смотрели бы, как «Чапаева»…»
Партийная организация отряда в тылу врага приняла И. Н. Кузина в свои ряды. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 февраля 1942 г. Кузину было присвоено звание Героя Советского Союза.
…На стол подали шипящий самовар. Командир отряда Борис Васильевич за чаем рассказал, что первую боевую вылазку отряд совершил 20 ноября. До этого была проведена большая работа по подготовке базы. Еще в первой половине октября в лесах были построены четыре землянки для жилья, оружейный склад, баня, кухня с русской печью для выпечки хлеба, подготовлены запасные пункты сбора на случай внезапного отхода, завезены вооружение, боеприпасы, продукты питания, хозяйственное имущество.
Схватки с фашистами разгорались в основном в лесных массивах вдоль дорог Клин — Волоколамск, Волоколамск — Лотошино. В этих боях отряд уничтожил более 40 вражеских автомобилей, в том числе 4 легковых, 4 автобуса, 6 грузовых с пехотой, склад боеприпасов, несколько цистерн с горючим. Было убито и ранено более сотни гитлеровцев, добыто много ценных разведывательных данных, но передавать их не всегда удавалось из-за отсутствия радиостанции.
— Досадно то, что мы не делаем всего, что могли бы, — сказал Мыларщиков. — Плохо у нас со взрывчаткой, совсем нет мин, да и боеприпасами не богаты…
— Поделились бы с вами, — ответил Огнивцев, — да сами пока не богаты. Но нам твердо обещали подбросить кое-что на грузовых парашютах. Как только получим — обязательно поделимся.
— Спасибо за доброе обещание!
— И вам спасибо за братский прием. Надеюсь, что в оставшиеся до освобождения этих лесов дни наша боевая дружба еще больше окрепнет. Но и у нас есть к вам просьба — поддержать продовольствием.
— Это можно, — с готовностью ответил комиссар отряда. — Сегодня же снарядим для вас двое саней. Подбросим крупы, муки, сахару немного, сала с полпуда, ну и еще кое-что… Где вас искать?
Огнивцев вынул из полевой сумки карту, развернул ее и указал квадрат.
16. НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ТРОФЕИ
На другой день после возвращения Огнивцева от партизан в лагерь отряда прибыли сани с продовольствием. Однако всего этого хватило бы отряду не более чем на двое суток. Надо было что-то предпринимать, добывать продовольствие. Выход был один — нападение на продсклад немцев. Но и у тех вряд ли можно было чем-то разжиться. Фашисты сами сидели голодными. Однако иного выхода не было.
Посоветовавшись, командование отряда решило послать в разведку Васильева с задачей прощупать противника, как выразился начальник штаба, «на предмет решения продовольственной проблемы».
— Ну, что ж, на «предмет» так на «предмет». Задача довольно неопределенная, но по существу правильная, — сказал Шевченко.
Не прошло после этого разговора и часа, как Васильев с десятью бойцами взвода отправился на север в направлении деревень Покровское-Жуково и Вертково. Идти на лыжах было неимоверно тяжело: штормовой ветер со снегом сбивал лыжников с ног, слепил глаза, и потому на преодоление шести километров было затрачено более трех часов и… неудачно. В этих деревнях орудовали многочисленные группы немецкой продовольственной команды. Нападать на них среди бела дня было равносильно самоубийству. Это с непреложностью установили посланные в разведку сержант Воеводин с рядовым Борисовым, которые подползли к одной из крайних изб деревни Покровское-Жуково и узнали у местных жителей, что численность хорошо вооруженной команды куроловов и свинокрадов превышает полсотни человек. Но бойцам удалось установить и то, что, убедившись в отсутствии в этом селении, ограбленном немцами еще в ноябре, приличных запасов продовольствия, офицеры направили на поиски съестного с десяток солдат на четырех санях в глухую лесную деревушку Теплово, где фашисты еще ни разу не бывали.
