Анатолий Кулемин - Агония обреченных
– Ваши доводы убедительны и неоспоримы, сенатор. Мне очень важно узнать ваше мнение, только… – президент на секунду прервал себя. – Только как быть с непотопляемой коммунистической ракетной базой у самых берегов Америки? Вы знаете, за какое время ракета с ядерной боеголовкой долетит от Кубы до Соединенных Штатов? А в том, что Хрущев непременно попытается разместить на острове такие ракеты, я не сомневаюсь. Так где выход?
– Участие Соединенных Штатов в свержении режима Кастро будет являться грубым нарушением законов о нейтралитете США, вы это знаете, господин президент. Этого допустить нельзя; этим мы потеряем лицо, это вы тоже знаете. А что касается ракет… Я не знаю, сколько времени летит ракета от Кубы до США, но чтобы этого не произошло, выход нужно искать в дипломатии.
Кеннеди ничего не сказал; он встал, пересел в другое кресло и задумчиво стал смотреть в иллюминатор. Только в Палм-Бич он закончил начатый в самолете разговор.
– Прежде чем принять решение, я должен выслушать мнение своих советников.
В первых числах апреля в государственном департаменте Кеннеди встретился с советниками; все, за исключением Фулбрайта, высказались в пользу проведения операции.
Глава 8
Искьердо проводил взглядом капитана Тирадо и инспектора из Вашингтона; они, о чем-то беседуя, прошли мимо строя и остановились метрах в пятнадцати.
– На огневой рубеж шагом марш, – отдал команду инструктор по стрелковой подготовке.
Пять человек, в том числе и Диего, улеглись у импровизированного бруствера и взяли «Grease gun», короткоствольные пистолеты-пулеметы, на изготовку. Мишени – контур человека в рост – находились в пятидесяти метрах.
– Короткими очередями… Огонь, – снова скомандовал инструктор.
Прицелившись, Диего выстрелил; через секунду мишень медленно стала падать. В том, что он попадет, Диего не сомневался; стрелять он любил и умел. Из всех дисциплин занятия по стрелковой подготовке у него были самыми любимыми. Однако стрелять по фанерной мишени – одно дело, стрелять в человека – другое. Это ему предстояло сделать впервые и не когда-нибудь, а сейчас; откладывать больше нельзя; потом – могло быть поздно.
Дождавшись, когда мишень поднимется, Диего вновь выстрелил и украдкой обернулся; капитан с инспектором стояли на прежнем месте и мирно разговаривали. Стрелять нельзя; в зоне огня стоял проверяющий, его Диего убивать не хотел. Ему нужен только капитана Тирадо.
– Курсант Искьердо, не вертите головой. – Инструктор постучал тросточкой по его каблуку. – Мишень перед вами, а не позади.
Диего отвернулся, вновь выстрелил и, помедлив, вновь обернулся. К Тирадо и инспектору подошли Роуч, Уилсон и Макбирни; они стояли спиной к Диего и напрочь перекрывали капитана.
«Если не получится сейчас, придется ночью…» – подумал о найденном ноже Диего. Мысли о том, чтобы отказаться от намерения убить Тирадо, у него даже не возникало; это в его сознании отмене не подлежит. Приговор вынесен.
– Прекратить стрельбу, – приказал инструктор. – Всем встать на исходный рубеж.
– Ну и каковы успехи? – спросил Роуч, не к кому конкретно не обращаясь, но вопрос явно был адресован Бредли.
– Результаты посмотрим после окончания стрельб. Хотя я и так вижу: стреляют они не плохо; мишени не успевают подниматься, особенно вон у того пятого номера. – Бредли кивнул на Диего.
– Курсант Искьердо, – пояснил Тирадо. – Стреляет он действительно хорошо, правда, по другим дисциплинам результат оставляет желать лучшего.
– Но вы ведь требуете от них умения убивать коммунистов, не так ли, сеньор капитан? – с легким сарказмом спросил комендант базы. – А чем как не хорошей стрельбой можно достичь этого умения?
Тирадо посмотрел на него исподлобья и с вызовом заметил:
– Вы это сказали так, будто ставите мне в упрек требования к курсантам. Симпатизируете коммунистам?
– Господа, господа, не ссорьтесь, – вмешался Роуч. – Коммунисты не стоят того. Здесь каждый выполняет свои обязанности, и это никому нельзя ставить в упрек. За подготовку группы ответственность несете вы, капитан Тирадо, и вы вправе предъявлять к курсантам такие требования, какие считаете нужным. – Роуч посмотрел на Бредли, потом обвел взглядом остальных. – Господа, я вынужден покинуть вас, мне необходимо выехать в Майами. Думаю, что когда вернусь, у меня будут для вас новости.
– Ну что ж, пойду, распоряжусь, чтобы Джон подготовил катер к отплытию, – сказал Макбирни, собираясь уйти.
– Не беспокойтесь, мистер Макбирни, катер мне понадобится завтра утром.
– И как надолго вы покидаете нас? – этот вопрос задал уже Уилсон.
– Полагаю, двух суток мне будет достаточно. Мистер Бредли, надеюсь, вы дождетесь меня? Мне бы очень хотелось ознакомиться с вашими выводами по поводу инспектирования.
– Если вы не задержитесь на более длительный срок.
– Ну вот и договорились. Всего хорошего, господа; до моего отъезда мы еще увидимся.
Роуч слега поклонился, повернулся и направился в сторону лагеря; от стрельбища это было в десяти минутах хода. Все посмотрели ему вслед; дольше всех взгляд задержал Уилсон; Бредли это заметил.
– Мистер Уилсон, если мои слова показались вам слишком грубыми, прошу вас меня простить, – произнес Тирадо, глядя при этом на очередную пятерку «москитов», занявших место на огневом рубеже. – Последнее время у меня и вправду нервы стали пошаливать; вероятно, сказывается это подвешенное состояние неизвестности и постоянное ожидание. Скорей бы уж… Осточертело уже…
– Не стоит извинений, мистер Тирадо. Последнее время мы все в том же состоянии, что и вы, и у нас у всех нервы стали пошаливать. – Уилсон повернулся к Бредли. – А вы, мистер Бредли, случайно не знаете, когда начнутся ожидаемые события?
– Чего проще было спросить об этом мистера Роуча. Ответы на все ваши вопросы находятся в его комнате.
– Откуда вам это известно? – с недоверием спросил Уилсон. – И потом… у него ведь нет сейфа… Он что, хранит такие документы в письменном столе?
«Зачем он задал этот вопрос? Случайно? Странно… – мысленно удивился Бредли. – И еще… почему он поинтересовался, сколько будет отсутствовать Роуч? Ну и что, Макбирни тоже выяснил, когда тот уезжает, правда, сделал он это хитро и… немного неуклюже; катер находится в ведении коменданта, негр тоже подчиняется ему, но никак не начальнику службы безопасности… Расчет на человеческую невнимательность к мелочам? Какая в принципе разница, кто отдаст распоряжение о подготовке катера. Да причем здесь расчет; ты становишься мнительным, Бредли; еще немного и сам начнешь верить в свой «план поимки шпиона».
– Мистер Уилсон, вы забыли, что мы приехали с ним вместе. Это, во-первых. А во-вторых… Зачем ему сейф, кто полезет к нему в стол в его отсутствие? – Бредли пожал плечами. – Не понимаю, почему он до сих пор не поставил вас всех в известность?
– Значит, не пришло еще время, – отрезал Тирадо и тут же предложил: – Мистер Бредли, не желаете поупражняться в стрельбе? Или вы ничего, кроме как писать рапорта, докладные и донесения, делать не умеете?
– А что, в самом деле, господа, давайте устроим соревнование? – с азартом встрепенулся Макбирни. – Выигравшему – приз… – он посмотрел на Уилсона. – У господина коменданта наверняка на складе есть спирт, а, мистер Уилсон?
– Не положено, – похоронил надежду Уилсон. – Придется вам, господа, в качестве приза довольствоваться колой.К Макбирни Бредли зашел вечером; тот только что вернулся с обхода территории; проверял посты, осматривал исправность освещения; сейчас готовился принять душ. Макбирни был тем человеком, разговор с которым у Бредли не получался, он всегда уходил от прямых ответов, сам вопросы задавал тоже не впрямую, подходил к ним исподволь, профессионально. В плане Бредли ему отводилась особая роль.
– Не помешал, мистер Макбирни?
– А-а… столичный гость… Проходите, мистер Бредли. – Макбирни снял с плеча полотенце и небрежно бросил его на спинку дивана. Бредли отметил про себя его красивую, атлетически сложенную фигуру спортивного гимнаста: в меру и пропорционально развитые мышцы; повседневно это скрывал свободный камуфляж; сейчас Макбирни был в шортах. – А я знал, что рано или поздно вы ко мне придете. Я ведь единственный с кем вы еще не нашли доверительного контакта. Даже с капитаном Тирадо сумели найти точки соприкосновения; даже в чем-то снискали его уважение. В вашем присутствии он прямо преображается. – Макбирни сделал приглашающий жест в сторону единственного кресла, сам сел на диван. – Прошу, присаживайтесь, вот только угостить мне вас нечем, спиртное в лагере запрещено.
– Правильно, что запрещено. Но ничего, скоро ваш карантин закончится, недолго терпеть осталось.
– И вы знаете, сколько продлится это «недолго» и пришли сказать мне, когда наступит это «скоро».
– Знаю. И скажу… – кивнул Бредли и испытующе посмотрел на Макбирни. – На счет доверительного контакта вы были правы только отчасти. Просто я не искал его, знал, что смогу найти в любое время. Мы ведь с вами профессионалы, не так ли?
