Анатолий Кулемин - Агония обреченных
Обзор книги Анатолий Кулемин - Агония обреченных
Анатолий Кулемин
Агония обреченных
Пролог
Заместитель директора Центрального разведывательного управления США Ричард Биссел отошел от окна, в задумчивости прошествовал по кабинету и вернулся в кресло у рабочего стола.
«Крайне важно, чтобы обе акции строго соотносились друг с другом по срокам, — вспомнил он сегодня, в марте 1961 года, слова шефа, директора ЦРУ Аллена Даллеса, сказанные год назад, когда Биссел изложил свои соображения по кубинскому вопросу. По сути, он принес тогда готовый план действий, разработанный им по заключению эмиссара разведки Эверетта Говарда Ханта, который после возвращения из „командировки“ в Гавану обосновал необходимость физического уничтожения Фиделя Кастро. — Я согласен с вашими доводами в том, что необходимо обезглавить кубинских коммунистов… Но я полагаю так же, что это должны сделать, во-первых, сами кубинцы, не принявшие революционную власть Кастро и эмигрировавшие с острова, и, во-вторых, они должны это сделать в нужный момент. Это необходимо сделать в самый канун общей операции. В крайнем случае во время проведения операции. Это не только внесет сумятицу в войска Кастро, это подорвет их веру в свои силы. — Даллес тогда немного помолчал, раскурил неизменную английскую трубку и внимательным взглядом посмотрел сквозь дымовую пелену на заместителя; Биссел ответил ему взглядом таким же. — Думаю, не стоит сбрасывать со счетов значение и двух ближайших сподвижников Кастро: его брата и Че Гевару. Это очень важный момент, Ричард. Очень… Проработайте его досконально; продумайте и подготовьте страховочные варианты. Ошибки быть не должно. Провал — равнозначен краху. Нашему с вами краху», — закончил тогда Даллес мысль тихим голосом.
Биссел и сам осознавал важность вопросов, затронутых Даллесом, и он прекрасно понимал: от успеха в решении кубинской проблемы будет зависеть не только перспектива его дальнейшего роста, но, возможно, и вся дальнейшая судьба.
Ричард Биссел слыл человеком необычайного и острого ума; он отличался достаточной жесткостью и напористостью в решении важных — иногда ключевых — вопросов и умел находить при этом нестандартные подходы. Это он был автором идеи и одним из руководителей программы по созданию сверхвысотного самолета-разведчика «У-2», предназначенного для полетов над территориями стран политических противников, в том числе и над территорией Советского Союза (1 мая 1960 года такой самолет сбили под Свердловском). Именно эти качества — ум и характер учитывал Аллен Даллес, когда осенью 1958 года рекомендовал руководителем Директората планирования назначить его, Ричарда Биссела. Именно на эти качества делал ставку Даллес, поручая решение кубинского вопроса Бисселу после того, как Кастро захватил власть.
Биссел взялся за дело с присущей ему энергией и основательностью: им был предложен, а впоследствии и разработан план крупномасштабной войсковой операции высадки десанта на побережье Кубы. Во исполнение этого плана из кубинских эмигрантов были сформированы боевые отряды, которые начали проходить усиленную военную подготовку в условиях джунглей на секретных базах, расположенных в Эквадоре и некоторых других странах зоны Панамского канала. В пригороде Майами базировалась и проходила подготовку сверхсекретная группа специального назначения «Москит». Был создан штаб — «Кубинский революционный совет», контролирующий и координирующий ход подготовки всей операции. Базировался штаб в Новом Орлеане, одним из его руководителей был Говард Хант.
Биссел оправдывал возложенные на него надежды, как Белого дома, так и Аллена Даллеса; все шло гладко и строго по разработанному плану. Настало время приступить к решению его следующего этапа, подошла очередь одного из главных вопросов, и вопросом этим был — Кастро.
Биссел достали из папки несколько скрепленных листов, бегло просмотрел отпечатанный текст и задержал внимание на выделенном куске. Это был отчет его специального помощника, сделанный по результатам инспектирования и проверки хода подготовки операции по Кубе. В абзаце, который встревожил Биссела и который был выделен, говорилось о слабой политической и патриотической подготовленности бойцов группы специального назначения «Москит» и об их недостаточной благонадежности. В пользу такого вывода говорил тот факт, что за последние два месяца из группы было отчислено четыре человека, лояльно высказывавшихся в адрес кубинских революционеров.
Такое положение дел — учитывая ту задачу, которая стояла перед группой — Биссела не устраивало. Окажись в рядах «москитов» предатель, можно было ставить крест на всей операции в целом. Но даже не это обеспокоило Биссела, его поставило в тупик «частное определение», приведенное в отчете: «…при более тщательном изучении обстоятельств исключения четверых бойцов из группы, причины, послужившие их исключению, вызывают сомнения». Что это значило? Разгильдяйство, допущенное в слепом рвении выслужится? Если это так, то такое разгильдяйство преступно и виновный должен быть — и будет — наказан, но и это еще полбеды. Страшнее если группу кто-то пытается развалить целенаправленно, умышленно. Тогда это страшно, тогда это будет означать то, что в сверхсекретной группе или около нее — враг. От такого рода допуска у Биссела внутри холодело.
Именно поэтому Биссел решил ускорить встречу с полковником Шеффилдом Эдвардсом, начальником Управления безопасности ЦРУ и сегодня на одиннадцать часов вызвал его.
— Я понимаю, что прошло еще мало времени, полковник, но обстоятельства таковы, что уже сегодня я вынужден задать вам вопрос: удалось вам подобрать связующее звено в том вопросе, который недавно мы обсуждали с вами? — спросил Биссел Эдвардса, когда в назначенное время тот прибыл к нему.
Четыре дня назад — как годом раньше о том говорил ему Даллес — Биссел начал такой страховочный вариант: он поручил Эдвардсу подобрать из числа агентуры либо ЦРУ, либо ФБР — как действующей, так и бывшей — подходящую кандидатуру, имеющую выход на наиболее весомые фигуры коза ностра. «Запретив игорный бизнес, и тем самым лишив мафию источника огромных доходов, Кастро нажил себе много врагов, — сказал четыре дня назад Биссел в разговоре с Эдвардсом. — Смертельных и очень могущественных врагов, которые готовы пойти на сотрудничество хоть с дьяволом лишь бы уничтожить Кастро. На данном этапе наши интересы в этом вопросе совпадают, а так как в интересах безопасности государства мы должны использовать все возможности для устранения коммунистического форпоста у наших берегов, использовать интересы главарей коза ностра в отношении Кастро мы просто обязаны. Тем более что мы, ЦРУ, в вопросе ликвидации Кастро засвечены быть не должны. Но и отпускать дело на самотек, мы не имеем права; мы должны контролировать и направлять течение процесса».
Эдвардс утвердительно кивнул:
— Вас интересуют детали?
— Только в общих чертах. Детали вы изложите в своем плане операции. Сколько понадобится времени для его детальной проработки?
— Пять дней.
— Два. Я даю вам двое суток, полковник. На большее у нас нет времени. При Эйзенхауэре мы могли позволить себе некоторую… тщательность в подготовке; сейчас — нет, — пояснил решение Биссел, хотя Эдвардс и сам прекрасно понимал, чем оно вызвано.
Кеннеди, сменивший на посту президента США Эйзенхауэра, хотя и дал — под давлением Даллеса — согласие на проведение операции по Кубе, тем не менее продолжал колебаться и сомневаться в ее успехе. В связи с этим Даллес был вынужден даже пойти на определенный ход: от владельца кофейной плантации в Гватемале, на которой находился центр подготовки основных сил десанта, был инспирирован ультиматум, в котором плантатор требовал убрать с его территории базу не позднее конца апреля. «Это повлечет переброску кубинских оппозиционеров в США, — заявил Даллес президенту. — А в таком случае стопроцентной гарантии сохранения секретности я дать не могу; вероятность утечки информации станет практически неизбежной. Это не только всколыхнет мировую общественность, будет потерян весь смысл операции».
— Это бывший агент ФБР. Некто… Роберт Мэхью, — заглянув в «шпаргалку», сказал Эдвардс. — Не последняя фигура в мафии. Умен, хитер. Сохранил старые связи и продолжает поддерживать тесный контакт с главарями коза ностра — Сэмом Джанканой, Сантосом Трафиканте, Джоном Розелли. В своем кругу это очень влиятельные люди. Однако наш выбор пал на Мэхью не только по этим причинам. С приходом к власти Кастро на Кубе он сам понес значительные материальные убытки, следовательно, у него тоже есть личная заинтересованность в ликвидации как самого Кастро, так и существующего там режима. Это — если коротко, — закончил свой доклад Эдвардс.
Биссел помолчал, затем поднялся, прошелся по кабинету, сказал, глядя задумчиво перед собой:
