Анатолий Чехов - Тропа Кайманова
Обзор книги Анатолий Чехов - Тропа Кайманова
Этим романом автор завершает свою трилогию (ранее вышли романы «Черный беркут» и «Каракурт») о героизме пограничников в годы Великой Отечественной войны. События разворачиваются на южной границе Советского Союза, в Туркмении. В сопредельной стране гитлеровцы создали свои опорные базы, аэродромы, проложили дороги, завезли вооружение и боеприпасы. Вражеская разведка, нагнетая напряженную обстановку, стремится ввергнуть в войну дружественный нам народ. Советские пограничники помогают Родине обезвредить замыслы врага.
1976 ru FB Editor v2.0 28 April 2012 Скан - AAW, создание Fb2, OCR - angry_bob AE28E030-7732-4B2C-BA50-48F65AF3CC08 1.0 А.В.Чехов. Тропа Кайманова Военное издательство Министерства обороны СССР Москва 1976 Анатолий Викторович Чехов ТРОПА КАЙМАНОВА Роман Редактор А. П. Рогова Художник Л. С. Кассис Художественный редактор И. Г. Сальникова Технический редактор М. В. Федорова Корректор К. В. Смирнова Г-81156 Сдано в набор 24.2.75 г. Подписано к печати 26.5.76 г. Формат 84Х108/32, 11 1/4 печ. л., 18,900 усл. печ. л., 19,743 уч.-изд. л. Бумага тип. № 2. Тираж 65.000 экз. Изд. № 4/4326 Цена 79 коп. Зак. 1136 Воениздат, 103160, Москва, К-160 1-я типография Воениздата 103006, Москва, К-6, проезд Скворцова-Степанова, дом 3Анатолий Викторович Чехов
ТРОПА КАЙМАНОВА
Роман
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
НАКАНУНЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
УБИЙСТВО В АУЛЕ КАРАХАР
Дымок еще клубился над плоской глинобитной крышей кибитки. Торцы потолочных балок были закопчены и обуглены, — видно, пламя вовсю выхлестывало наружу. Стены в потеках воды, земля затоптана, но ни один из стоящих неподалеку жителей аула Карахар не признался, что тушил пожар. Что вы!.. Никто даже и не видел, как горела кибитка Айгуль. Заместитель коменданта Даугана старший лейтенант Кайманов молча оглядывал стариков, женщин, подростков, застигнутых врасплох на улицах аула. Было их не больше двенадцати — пятнадцати человек. Все молчали.
Кайманов понимал, что своим поведением подает пример и молодому начальнику заставы лейтенанту Аверьянову, и двум сотрудникам республиканского уголовного розыска, примчавшимся из Ашхабада.
— Якшимурад, — как можно спокойнее обратился Кайманов к старейшине, — скажи, яшули[1] что здесь было? Кто выносил из кибитки трупы, тушил пожар?
На Якшимураде старый, засаленный халат, баранья папаха — тельпек, спасавшая голову от нестерпимого августовского солнца. Аксакал степенно огладил редкую седую бороду, коротко развел руками.
— На ишаке в горы ездил, дрова собирал, не видел...
— Но ведь ты старший. Люди тебе сказали?
— Наверное, не успели, — осторожно ответил Якшимурад. — Только затушили, вот и вы приехали...
Лейтенант Аверьянов не выдержал:
— Погибла ваша односельчанка, зверски зарезали трехлетнюю девочку, а вы молчите.
Кайманов жестом остановил его.
— Русский они плохо понимают, надо по-курдски или туркменски, — проговорил он вполголоса. — Предоставьте уж мне.
— Товарищ старший лейтенант, — обратился к нему один из штатских, — я думаю, ничего вы не добьетесь. Надо начинать осмотр.
Кайманов не хотел сдаваться.
Он много раз видел смерть, но, так же как и следователь, и лейтенант Аверьянов, только прибывший из училища, был потрясен бессмысленной жестокостью преступления, совершенного два-три часа назад.
У стены дома лежали прикрытые домотканым холстом трупы: женщины, которой чем-то тяжелым проломили затылок, и маленькой залитой кровью девочки. И такое — в пограничной зоне, не так уж далеко от заставы и комендатуры.
— Вот ты, — обратился Кайманов к женщине, которая стояла поодаль. — Я вижу, у тебя руки в саже. Расскажи, баджи[2], как было?
— Угли из тамдыра выгребала, чурек пекла, не знаю, не видела, — закрывая рот яшмаком[3], ответила женщина.
Непроницаемые лица, скупые движения, в глазах настороженность.
— Огланжик![4] — Кайманов повернулся к двум переминавшимся с ноги на ногу подросткам. — Вы пионеры. Ваши отцы на фронте. Неужели не захотите помочь нам, военным, узнать, что тут произошло? Ведь какая-то последняя сволочь пришла в аул, подняла руку на Айгуль и ее дочку Эки-Киз!
Мальчишки, глянув друг на друга, показали Кайманову спины в залатанных рубашках и во всю прыть припустили по горбатой каменистой улице аула.
— Запугали... — тихо проронил Аверьянов.
— Ты уверен, лейтенант, — вполголоса спросил его Кайманов, — что на твоем участке не было нарушения границы?
— У меня, товарищ старший лейтенант, через кордон мышь не проскочит.
— Через кордон ладно... А если со стороны тыла кто пожаловал?
— Со стороны тыла тоже проверено, — обидчиво сказал Аверьянов. — Почему вы не допускаете, что убийца — свой?
Кайманов с досады и от сознания справедливости доводов лейтенанта едва сдержался, чтобы не выругаться.
По шоссе всего в нескольких километрах отсюда непрерывным потоком идут машины, тягачи, повозки, скачут верховые. Аул Карахар расположен неподалеку от этой дороги — туда чуть ли не каждый день наведываются военные. В погранзоне наряды проверяют ущелья и тропы, подходы к населенным пунктам. И все равно кто-то посмел совершить такое дерзкое убийство!.. И кого убили?! Женщину, муж которой погиб на фронте, а она одна-одинешенька горе мыкала с маленькой дочкой в далеком ауле.
Не раз и не два сам Кайманов, распределяя семьям фронтовиков джегуру или мясо убитого на охоте архара, видел в списках ее имя. Не уберегли... Но кто знал, что именно ее надо было беречь? А ведь стоило, наверное, поинтересоваться, есть ли у этой семьи враги, получала ли Айгуль какие письма, заходил ли к ней кто-нибудь?.. Сейчас все нити утеряны: в железной печке — ворох бумажного пепла, полдома изнутри выгорело...
Толпа между тем заметно редела. Вслед за мальчишками потянулись женщины. Наконец осталось всего несколько человек, с ними Якшимурад.
— Начальник, разреши, я тоже пойду, — сказал он. — До вечера надо дрова домой привезти. Кроме меня, некому...
Смотрел Якшимурад из-под седых бровей настолько пристально, что Кайманов понял: сейчас ничего не скажет.
Старший лейтенант, разрешая, махнул рукой. Площадка перед обгоревшим домом погибших Айгуль и Эки-Киз мгновенно опустела.
Взгромоздившись на своего ишака, ссутулившись, Якшимурад направился вдоль склона горы по узенькой тропинке.
Кайманов обошел вокруг кибитки в надежде найти хоть какой-нибудь след, оставленный преступником. Но что тут можно было увидеть после такой суеты во время пожара! Повсюду отпечатки чарыков, полустертых галош, темные пятна от расплескавшейся воды.
— Приступайте к осмотру, а мы еще раз проверим линию границы, — сказал Кайманов сотрудникам угрозыска. — Поехали, лейтенант, — поднимаясь в седло, добавил он.
Аверьянов тоже сел на коня.
— Весь участок проверен, — сказал он. — Как только позвонил мне капитан Ястребилов, я тут же запросил наряды. Границу никто не нарушал, на КСП следов нет.
— Я все-таки думаю, что убил не свой, поэтому еще раз проверим подходы с тыла. Смотрел ли отщелок у сухой арчи, где старый родник?
— Наряд проверял.
— А сам?
— Сам еще не успел.
— Ладно, не обижайся, проверим вместе...
Какие основания были у Кайманова называть именно старый родник и сухую арчу? Да никаких. Просто любой, кто пробирается издалека, стремится выйти к роднику, отдохнуть в тени. Кроме того, логика подсказывала, если убийца подходил с тыла, самый удобный путь к аулу по отщелку от сухой арчи.
Неприятным для Якова Кайманова в этой истории было еще и то, что об убийстве в ауле он узнал не от лейтенанта Аверьянова, а от своего непосредственного начальника коменданта Даугана капитана Ястребилова. Ястребилов позвонил на заставу и приказал нарочным вернуть с полпути старшего лейтенанта Кайманова, направлявшегося со спецзаданием в таможню.
Яков даже плечами передернул, вспомнив, как бесцеремонно разговаривал с ним по телефону комендант.
— Товарищ Кайманов! Вы там на лошадке прогуливаетесь, а у вас под носом совершено тягчайшее преступление!
— Какое «тягчайшее преступление»? — как можно спокойнее спросил Кайманов, хотя ему очень хотелось одернуть Ястребилова.
