Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Кронин Арчибальд Джозеф

– Да, это редактор «Хроники». А, доброе утро, господин начальник полиции. Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?

Наступила пауза. Поскольку в редакции не было отводной трубки, Данн не мог слышать того, что говорилось на другом конце провода. Он слышал лишь одного из собеседников, а о том, что говорит другой, мог судить по выражению лица Макивоя.

– Мне это крайне неприятно, господин Дейл. Но о какой, собственно, статье вы говорите? Ах о деле Мэтри. Ай-яй-яй! Надеюсь, она не слишком вас огорчила? – Лицо редактора продолжало оставаться бесстрастным. – Право, не понимаю, против чего тут возражать. Наша обязанность рассказывать о любых событиях. Ничего другого мы и не делаем. Что-что? Нет, сомнений на этот счет у нас нет. Зато есть кое-какие любопытные факты. – Последовала более продолжительная пауза, и Макивой заговорил уже менее любезно: – Мы не боимся обвинения в диффамации или в чем-либо подобном. Мы считаем, что публика должна знать об этом деле. И, клянусь Богом, позаботимся о том, чтобы она узнала!

Опять пауза. Глаза редактора сверкнули за стеклами пенсне.

– Я бы на вашем месте не стал этого делать, Дейл. Видите ли, мы можем напечатать остальные статьи в газетах Говарда Томпсона, то есть в пяти провинциальных и в одной лондонской ежедневной. Они уже предлагали нам купить весь материал Данна. Нет, на вашем месте я не стал бы этого делать. И постарайтесь держать себя в руках. Вам еще потребуется самообладание. Кстати, если хотите прочесть признание инспектора Сванна, то оно будет опубликовано в нашей очередной статье. Вы найдете ее завтра в «Хронике».

Лицо Макивоя, когда он опустил трубку на рычаг, пылало. Он закурил сигарету, чтобы немного успокоиться.

– Дейл взбешен. Да оно и понятно. Я счел за благо продемонстрировать ему нашу непреклонность.

– Дейл – неплохой малый, – заметил Данн. – И в общем, честный. Он действует сейчас под нажимом тех, кто стоит над ним. Но сделать он все равно ничего не может.

– Мог бы, – возразил Макивой. – Но не станет. Ополчившись на нас, они фактически признают свою вину. Мы их приперли к стенке. Могу поспорить на бокал вина, что завтра или послезавтра сам босс пожалует к нам. – Он взял листок бумаги, который только что положили ему на стол. – Так или иначе, бизнес от этого не страдает. Мы напечатали сегодня лишних двадцать тысяч экземпляров. И все раскуплены.

На следующее утро дело Мэтри было уже у всех на языке. Почта принесла целый мешок писем от читателей «Хроники», несколько газет высказалось по поводу статей Еретика. Комментарии в большинстве своем были весьма осторожные, а бланкширская «Гардиан» даже решила сделать внушение Данну: «Мы опасаемся, что наш уважаемый коллега, взяв на себя миссию исправить мир, зашел в данном случае слишком далеко». Однако в лондонской «Трибьюн», либеральной газете с весьма солидной репутацией, на эту тему была опубликована передовица, которая начиналась так: «„Уортлийская хроника“ выступила с серьезнейшими обвинениями, и если эти обвинения верны, то они не могут не потрясти всю страну». И заканчивалась: «Как и все предыдущие статьи, вышедшие из-под талантливого пера Еретика, здесь каждое слово исполнено горячей убежденностью. Мы с величайшим интересом ждем дальнейших статей этой интересной серии».

– Началось. – Макивой протянул Данну вырезки. – Обождите, что еще будет, когда они прочтут про Сванна. Кстати… на вашем месте я не задерживался бы вне дома допоздна.

– Ну что вы! Они никогда не осмелятся.

– Конечно нет, – подтвердил редактор каким-то странным тоном. – Но вы можете простудиться.

Раздался стук в дверь. Вошел молодой человек – секретарь Макивоя.

– Извините, сэр. У телефона секретарь сэра Мэтью Спротта. Сэр Мэтью был бы вам очень признателен, если бы вы зашли к нему сегодня в любое время.

Данн и Макивой обменялись взглядами. Макивой вытянул ноги под столом.

– Скажите секретарю сэра Мэтью, что, к сожалению, это невозможно. Мы очень заняты. Но если сэр Мэтью пожалует к нам, то мы будем рады его видеть.

– Хорошо, сэр. – И секретарь вышел.

– Он ни за что не придет, – заметил Данн.

– Может быть, и нет. – Макивой передернул плечами. – Но вот уже пятнадцать лет, как он держит людей в страхе. Пора постращать и его.

В следующих двух статьях весьма недвусмысленно говорилось о том, что на суде не был учтен срок беременности убитой и что представитель обвинения весьма странно вел себя по отношению к свидетелям. Вот тут уже хлынула лавина. Почта мешками прибывала в «Хронику», и столько шло телеграмм, что Макивой посадил в соседнюю комнату специальную группу для сортировки корреспонденции, в то время как сам он и Данн, сняв пиджаки, работали у него в кабинете. Телеграммы были самые разные – от сумасшедших, от обществ по борьбе с одним, с другим и с третьим, иные были оскорбительного содержания (возмущенные авторы заявляли, что статьи Еретика подрывают основы закона и порядка), но в основном корреспонденты со всех концов страны от души желали газете успеха в ее начинании. Однако среди мусора попадались и жемчужные зерна. Так, например, преподобный Фостер Боулз, известный публицист и проповедник Лондонской епархии, прислал следующую телеграмму:

ГОРЯЧИЕ ПОЗДРАВЛЕНИЯ СВЯЗИ ВАШЕЙ ВЕЛИКОЛЕПНОЙ КАМПАНИЕЙ ТЧК СЛЕДУЮЩЕЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ ВЕЧЕРОМ ВЫСТУПАЮ ПРОПОВЕДЬЮ ДЕЛУ МЭТРИ ДА БЛАГОСЛОВИТ ВАС БОГ БРАТ БОУЛЗ

– Он-то чего суется? – не без ревности буркнул Данн. – Хитрая лиса – сам только и умеет, что сотрясать воздух.

Макивой с шутливым неодобрением покачал головой:

– Где ваша любовь к ближнему, брат мой? Боулз как раз то, что нам нужно. Уж если он поднимет звон, так не только в Лондонской епархии, но и далеко за ее пределами будет слышно. Он втемяшит это в головы тысячам людей на Олд-Кент-роуд.

Макивой взял следующую телеграмму:

– А вот, смотрите-ка.

ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОДОБРЯЮ ВАШУ КАМПАНИЮ В ПОДДЕРЖКУ МОЕГО ЗАПРОСА 19 НОЯБРЯ ТЧК ВВИДУ ПРЕДСТОЯЩИХ ВЫБОРОВ ВЫСОКО ЦЕНЮ ВАШЕ ПРИЗНАНИЕ МОИХ УСИЛИЙ ТЧК ВСЕ-ТАКИ Я ПЕРВЫЙ ЭТО НАЧАЛ ТЧК БУДУ ПРОДОЛЖАТЬ ДОБИВАТЬСЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ – ИСКРЕННЕ ВАШ ДЖОРДЖ БЕРЛИ

– Славный старина Джордж, – без тени улыбки заметил Данн. – И он хочет участвовать в благом деле.

– И нанести ответный удар Анкастерам. Они его тогда так крепко стукнули, что он чуть не вылетел из игры. «Буду продолжать добиваться справедливости». Это мило. – Редактор взял другую бумажку, пробежал ее глазами, затем передал через стол Данну. – А на это что вы скажете?

Данн, нахмурившись, прочитал телеграмму от редактора «Трибьюн»:

ДОРОГОЙ МАКИВОЙ УЧИТЫВАЯ БОЛЬШОЙ ИНТЕРЕС ДЕЛУ МЭТРИ ПРЕДЛАГАЮ НЕМЕДЛЕННО ОПУБЛИКОВАТЬ СТАТЬИ ЕРЕТИКА СОГЛАСЕН ЛЮБУЮ ЦЕНУ ИСКРЕННЕ ВАШ ЛЛОЙД БЕННЕТТ

На минуту в кабинете воцарилась тишина. Оба были газетчиками и думали об одном и том же… Макивой полистал блокнот, затем поднял голову:

– Я знаю, что вы сейчас чувствуете. Вы – рыбак и нашли чудесный уединенный пруд, и вдруг на противоположном берегу появляется какой-то субъект и говорит: «Дай-ка и я попытаю счастья!» А все-таки это большой комплимент… «Трибьюн»… и Ллойд Беннетт – мастер удить рыбу… Вы, надеюсь, меня понимаете…

Данн вскочил, подошел к окну и остановился возле него – спиной к редактору.

– Тут ведь дело не только в личном тщеславии, – наконец сказал он. – Придется принять предложение.

– Прекрасно, – отрубил Макивой. – Я так и думал, что вы согласитесь. Но цену мы заломим фантастическую.

– Да замолчите вы, Джимми. – Данн все продолжал стоять у окна. – Это ведь не наш материал. Мы тут с вами устраиваем скачки и, точно два букмекера, подсчитываем да рассчитываем… в то время как этот несчастный парень, проделавший всю работу и в поте лица раскопавший зерна правды, лежит в больнице без двух ребер и с дыркой в легком. Нехорошо получается.