Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Кронин Арчибальд Джозеф

Похоже, крики эти были слышны даже в доме священника, куда развеселившийся Десмонд вернулся с приятным чувством выполненного долга и весьма довольный собой.

Проходя мимо боковой двери церкви, он вдруг заметил одиноко стоявшую маленькую девочку. Чтобы привлечь его внимание, она робко махнула ему рукой. Десмонд тут же подошел к девочке, узнав в ней лучшую ученицу в группе, которую готовил к первому причастию. Он также заметил, что девчушка стоит вся зареванная. Он обнял ее за хрупкие плечики:

— Пегги, почему ты плачешь? Что стряслось?

— Я не могу пойти к Святому причастию, отец. У меня нет хорошего платья, — снова залилась слезами девочка.

Тут Десмонд припомнил свои слова насчет того, что девочки, чтобы порадовать Господа, должны быть в белых платьях.

— Пегги, все это не так уж важно. Ты можешь пойти в чем есть.

— В чем есть? Но другие девочки меня засмеют.

Только теперь Десмонд заметил, как бедно она одета.

— А ты просила свою маму купить тебе платье?

— Да, — горько всхлипнула Пегги. — Мама сказала, что коли я хочу новое платье, то надо просить Иисуса, а не ее.

Десмонд не знал, что сказать. Здесь он явно допустил непростительную оплошность. Хорошему пастырю не подобает отдавать распоряжения перед лицом такой вопиющей нищеты. Но ребенок не должен страдать. Десмонд улыбнулся и нежно похлопал ее по худенькой спинке:

— Пегги, я хочу, чтобы сегодня вечером ты, прежде чем лечь в постель, встала на колени и, как велела тебе твоя мама, попросила Иисуса дать тебе новое платье. — Поймав удивленный детский взгляд, он добавил: — Только никому не говори. Просто помолись. Обещаешь?

— Да, отец, — испуганным шепотом отозвалась Пегги.

— А теперь иди, а завтра посмотрим, что будет.

Десмонд решительно вошел в дом, где миссис О’Брайен, встретив его в дверях, спросила:

— Ой, как я рада видеть вас живым и здоровым! Там на улице такой шум и гам. Что, ради всего святого, еще стряслось?

— Да так, маленькие неприятности у вашего друга сержанта Даггана. Уверен, он потом сам вам расскажет. Ладно, это все пустое. Вот полкроны, что я у вас давеча занимал. А в ответ…

— Что значит в ответ? Разве это не мои полкроны?

— А в ответ, — обаятельно улыбнулся Десмонд, — я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали…

Минут пять он горячо убеждал ее, затем, не слушая никаких возражений, взбежал по лестнице и скрылся в кабинете.

В тот вечер за ужином каноник, с ухмылкой на губах и хитрым прищуром, означавшим, что он сейчас выдаст очередную неуклюжую шутку, наклонился к Десмонду:

— Говорят, ты делаешь большие успехи в деле поиска утраченной собственности.

Глава 9

Утро Светлого Христова Воскресения выдалось на славу — рассвет окрасил небо золотыми и розовыми тонами. Возможно, Господь услышал молитвы Десмонда, а возможно, у ирландского прогнозиста погоды, как ни странно, было хорошее настроение. Впрочем, как и у каноника, радовавшегося Воскресению Христа, а еще концу Великого поста и связанных с ним мучений. Он поздравил своего викария, традиционно приложившись к его щеке.

— Десмонд, торжественную мессу будешь служить ты, а я буду помогать, — заявил он зардевшемуся от неожиданности Десмонду и продолжил: — Ты заслужил это право, приятель. Никто больше тебя не пекся о ребятишках. И вообще, ты мне вроде как пришелся по душе.

Из Маунт-Вернона прислали охапки весенних цветов. Высокий алтарь, богато украшенный нарциссами и пасхальными лилиями, благоухал и поражал воображение роскошным убранством. Майкл, церковный служитель, принарядившийся по случаю Пасхи и даже с бутоньеркой в петлице, доложил, что в церкви яблоку негде упасть.

— В жизни такого не видел. Они даже в проходах стоят.

— Ты как, не слишком волнуешься? — спросил каноник у Десмонда и, когда тот покачал головой, добавил: — Я интересуюсь, потому что мадам вернулась. Надеюсь, она все же заметит, что перила алтарной преграды никуда не годятся!

В этот момент послышались звуки органа, церковный хор запел вступительный хорал, и процессия медленно вошла под церковные своды. Десмонд в торжественном, белом с золотом, атласном облачении шел в сопровождении восьми маленьких алтарных мальчиков, одетых в монашеские рясы, и каноника, демонстрирующего величественное смирение.

Первый взгляд Десмонда был на его причастников, сидевших на передней скамье. Все было именно так, как он и хотел: мальчики — с белыми с золотом нарукавными повязками, девочки — либо в белых накрахмаленных передниках, либо в белых летних платьицах, но одна была одета особенно красиво — на ней была туника из белой вуали.

Десмонд, весьма довольный увиденным, взошел на алтарь, преклонил колена, и месса началась.

Церемония шла своим чередом, каждое движение было выверено, медленно и торжественно разворачивали гобелен, тканный золотыми и алыми нитями. И только когда каноник начал читать отрывок из апостольского послания, Десмонд осмелился посмотреть на почетное место на передней скамье и тут же поймал пристальный взгляд мадам, не сводившей с него глаз. Вид у нее был вполне счастливый — похоже, она привезла хорошие новости из Швейцарии, — и ей очень шел синий твидовый костюм, в котором она выглядела, как всегда, обворожительно.

Служба тем временем продолжалась, колокол известил об освящении Святых Даров и о Святом причастии. Дети поднялись со скамьи и чинно преклонили колени перед перилами алтарной преграды, после чего Десмонд подошел к ним, чтобы лично дать им их первое в жизни причастие. Затем к нему потянулись родители детей и остальные прихожане. К Десмонду присоединился каноник, чтобы помочь причастить всех желающих. Наконец, самой последней подошла мадам, которая, опустившись на колени, подняла глаза, чтобы поймать ласковый, полный чистой любви взгляд отца Десмонда.

И вот месса закончилась, снова зазвучал орган, и хор исполнил заключительный гимн «Наш Господь Христос воскрес». Когда они уже разоблачались в ризнице, каноник прошептал:

— Прекрасно, приятель! Ни одного неверного шага.

Детей отвели в школьный зал и усадили за длинный стол, чтобы под присмотром школьного учителя угостить их пасхальным завтраком, состоящим из овсяных хлопьев, яичницы с беконом, чая с тостами и фруктового торта. Мадам уже была там. Она принесла в подарок каждому ребенку маленький требник «Ключи Царства Небесного». А вскоре к ней присоединились Десмонд с каноником.

— Не вставайте, — остановил детей движением руки каноник. — Завтракайте спокойно. И благослови вас Господь! — Затем он поклонился мадам Донован. — Счастлив видеть вас снова дома, мадам. Церковь сегодня была прекрасна. И все благодаря вам.

— Месса была прекрасна, — повернулась к Десмонду мадам Донован. — Можно сказать, безукоризненна. Я была глубоко тронута. А эти очаровательные дети. И так хорошо подготовлены…

— О да, мадам, — перебил ее каноник. — Чудесное зрелище. Вот только если бы перила, перед которыми встают на колени эти прелестные создания, были бы получше…

— Успокойтесь, каноник, — рассмеялась мадам. — Вы получите ваши перила, и даже раньше, чем думаете. Кстати, как у вас обстоят дела с «Маунтин Дью»?

— Мадам, во время поста я не выпил ни капли. А вообще я позволяю себе только чуть-чуть, на два пальца, и только раз в день. Десмонд свидетель. И все же у меня такое чувство, что мои запасы скоро кончатся.

— Вам сейчас же пришлют еще один ящик прямо из Дублина.

— Благодарю щедрейшую из женщин, — низко поклонился каноник.

— А как насчет вас, Десмонд? Вы согласитесь принять приглашение на чай?

— Всенепременно, мадам.

— Боже милостивый! — улыбнулась Десмонду мадам. — Мы с вами, точь-в-точь как герои одной из этих жутких опер Кавалли. «Орминдо», например. Можете приходить к четырем.

Когда она покинула зал, Десмонд не пошел следом за каноником, а обошел кругом длинный стол. Поравнявшись с девчушкой в белой тунике из вуали и встретив ее сияющий взгляд, Десмонд наклонился к ней и шепнул: