Макар Бабиков - Отряд особого назначения
— Не дергайте, держитесь ровнее, а то и нам капут…
Пока пловцы барахтались возле шлюпки, волной откинуло и унесло весло. Яковлев греб одним, шлюпка крутилась на месте. Он вытащил его из уключины и стал попеременно грести то с одного, то с другого борта.
Наконец, добрались до катера. Плавающим в воде бросили спасательный конец. Первым ухватился Кашутин, его подвели к другому борту, там была меньше волна, и вытащили на палубу.
Потом поймал конец Радышевцев, стали поднимать на борт и его.
— Стой, нас опрокинете… — крикнули со шлюпки.
Подсумки Радышевцева зацепились за опоясывающий трос шлюпки, один борт ее поднялся, она накренилась, вот-вот перевернется. Алексей отпустил спасательный конец, нырнул, освободился от захватившей его веревки, снова вынырнул. Ему подали с катера отпорный крюк, он вцепился в него, как потом сам говорил, мертвой хваткой, оторвать можно было только с руками. Его вытянули на катер.
Выловили из воды Головина и Михеева. Потом подняли пассажиров резиновой шлюпки.
Катер врубил моторы на винты и дал полный ход.
Купальщиков на руках спустили в кубрик, сами они идти не могли, ноги и руки свело судорогами, у них не попадал зуб на зуб: вода-то всего четыре градуса. Раздели, растерли спиртом, натянули сухие тельняшки, робы, укутали одеялами.
— И вовнутрь спиртику дайте, кишки погреть, — попросил Кашутин, постукивая зубами.
Подали каждому по полстакана. Ребята прогрелись, уснули.
…Визгин докладывал командующему суточную сводку. Рассказал о походе группы к Титовке.
— Как чувствуют себя «нептуны», не заболели?
— Все нормально. Пошли на тренировки. Не чихают.
— Ты сегодняшнюю нашу газету читал?
— Так точно.
— Это твой майор Л. беседовал с корреспондентом о вашей недавней операции?
— Да, майор Люден.
— Почему не назвался своей фамилией?
— Я его спрашивал. Отвечает, из соображений конспирации.
— Если уж не хотел себя обнародовать, пусть бы корреспондент писал все от себя или от моряков, что ходили. А то загадки какие-то, газета не для того, чтобы так темнить. Я читал его доклад о той высадке. Он в поселок не спускался, сидел на сопке и наблюдал сверху, действиями фактически не управлял. А по статье в газете выходит, что он в бою участвовал.
— Говорит, что советовался в политуправлении…
— Там не знают всех деталей операции. Предупреди, чтобы больше Люден интервью не давал. Тем более это не его боевые успехи. А я скажу редактору, чтобы о разведке без твоего ведома не писали. Рядовые разведчики сходили в дело, в море наполоскались, а помалкивают, вроде ничего особенного и не совершили. Вот их и надо расспрашивать.
Сняв трубку прямого телефона, Головко связался с членом Военного совета Николаевым.
— Александр Андреевич! Люди Визгина в последнее время хорошо понаблюдали за Титовкой. Я теперь вполне уверен, что ни осенью, ни зимой немцы десантов оттуда не предпримут. Надо поощрить их от имени Военного совета. Отдай, пожалуйста, распоряжение, чтобы заготовили приказ о благодарности.
И, уже обращаясь к Визгину, сказал:
— Приказ объявите всему отряду.
Головко пригласил к себе начальника штаба флота и начальника оперативного отдела.
— Начальник разведотдела сейчас доложит обобщенные материалы по району Титовки. Послушаем, посоветуемся.
Визгин начал с сообщения общего порядка.
— На наше направление прибыла из Греции 6-я горно-егерская дивизия. 3-я дивизия отводится во второй эшелон. Отдельный пехотный полк, пулеметный и саперный батальоны, тяжелый артиллерийский дивизион теперь переподчинены 6-й дивизии.
Визгин с указкой подошел к карте.
— Вот здесь, — он показал на юго-западные скаты высоты несколько в сторону Мотовского залива и Пикшуева, — абсолютно достоверно обнаружена четырехорудийная батарея. Калибр определен артразведкой. Немцы ее старательно маскируют, укрывают сетями, стреляют очень редко и делают всего по нескольку выстрелов. А вот здесь, — указка уткнулась в точку, расположенную в нескольких сотнях метров от подлинной батареи, — раскрыта ложная батарея. Других артиллерийских сил там нет, нет и минометов.
— А каковы средства ближнего боя у береговой полосы возле этого участка? — спросил командующий.
— Ни дотов, ни огневых точек, ни опорных пунктов не воздвигнуто.
— Значит, немцы не ожидают наших десантов на этом участке, не готовятся к ним?
— Можно полагать, что именно так. Противник убежден, что нам теперь не до десантов. Поэтому не держит здесь даже постоянных наблюдательных постов. Но возможность прорыва наших кораблей в губу Титовку они не исключают, поэтому выставили посты на острове Титовском и на западном берегу губы.
— Гарнизон противника в Титовке, — продолжал Визгин, — невелик. Там квартирует 67-й самокатный батальон 2-й горной дивизии. Наблюдение и расчеты показывают, что немцы могут подбросить сюда из Кутовой одну роту, не более чем через час она окажется в Титовке. С фронта у Западной Лицы они снимут и переправят на машинах две-три роты. На это затратят часа четыре. Из Петсамо могут подкинуть батальон. Это подкрепление окажется здесь через четыре-пять часов. Таким образом, за пять часов в Титовке может быть собрано до полка.
Начальник оперативного отдела штаба, слушая сообщение Визгина, высказал соображение, что наш десант за это время смог бы полностью развернуться, занять выгодные рубежи, получить пополнение и питание морем.
Начальник штаба флота Кучеров добавил, что если предпринимать десантную операцию, то полком не обойдешься, надо иметь сил вдвое больше, а также солидное артиллерийское прикрытие и с кораблей, и с Рыбачьего. Как только противник почувствует, что десант высажен с целью отрезать его войска у Лицы и изолировать Лицу от Петсамо, он предпримет решительный контрудар, перебросит войска из Норвегии, кинет сюда авиацию. Флотский десант можно высаживать только при активной помощи стрелковых подразделений. В противном случае возможен провал десантной операции.
Командующий флотом быстро прекратил дискуссию о десанте.
— Сейчас не может быть и речи о крупной десантной операции. Данные разведки говорят о том, что немцы не собираются наступать. А это очень важно. Не зря говорят: баба — с возу, кобыле легче. Выходит, что на сегодняшний день руки у нас свободны, но почивать на лаврах ни в коем случае нельзя. Надо и впредь высаживать разведывательные группы, совершать набеги, устраивать диверсии.
Визгин получил указание внимание к Титовке не ослаблять. И в то же время следить за тем, что творится в районе Петсамо.
Глава VII
В кабинете Визгина собрались его заместитель подполковник Добротин, батальонный комиссар Орлов, капитан-лейтенант Кондрашков, майор Люден. У многих свежие нашивки на рукавах, свидетельствующие о недавнем повышении в званиях.
Настроение у людей приподнятое. Не надо объяснять, что получение воинского звания — дело не обыденное, каждый его ждет, особенно радуется, если присваивают его досрочно. Это — признание успеха по службе. За первые три с половиной месяца войны это было первое крупное поощрение работников отдела.
Визгин напомнил, что на Варангер заброшен отряд Кудрявцева, и спросил:
— Какова готовность других групп для высадок с моря?
— Две группы готовы, товарищ капитан второго ранга. Тренировки закончены, всем необходимым обеспечены. Одну группу готовил Веселков, — ответил Люден.
— Как он себя чувствует? — спросил Визгин.
— Вполне благополучно, в строю, работоспособен.
Вопрос о Веселкове начальник отдела задал не случайно.
Перед войной Иван Михайлович Веселков возглавлял небольшую группу разведчиков в Петсамо и Лиинахамари. На их глазах происходило развертывание финнов по мобилизации, они видели военные приготовления. Как только Финляндия вступила в войну на стороне Германии и горнострелковые войска пошли к советской границе, всех интернированных отправили в сторону шведской границы.
Провезли их через ряд европейских стран, через Балканы в Турцию. И только оттуда уже вернули на Родину.
Высадим эту группу, — докладывал Люден, — с торпедного катера в Саг-фьорде. Разведчики углубятся на материк, обойдут Яр-фьорд, затем прокрадутся по правому берегу Бек-фьорда и вот из этой точки севернее Мильсхейма будут наблюдать за Киркенесом и Бек-фьордом. На обратном пути хотим им поручить взорвать мост.
— Зачем? Что вас все тянет стрелять, взрывать?
В вопросе Визгина, обращенном к Людену, чувствовалось раздражение.
— Я уже не раз вам говорил, что бойцы должны скрытно разведать и так же скрытно возвращаться.
— Теперь доложите о второй группе, — обратился начальник отдела к Добротину.
— Группу готовил политрук Зязин. Командует ею норвежец Нистрем. Вы его знаете, он уже ходил в дальние маршруты. Мы хотим высадить их тоже с торпедного катера. Они возьмут под надзор вход в залив Петсамо. Разведчики задание усвоили хорошо. С катерами все отработано.
