Николай Коняев - Генерал из трясины. Судьба и история Андрея Власова. Анатомия предательства
Председательствующий: Подсудимый Жиленков, вы являлись автором Манифеста так называемого Комитета освобождения народов России?
Подсудимый Жиленков: Для разработки Манифеста была создана редакционная комиссия, председателем которой был избран я. Участие в подготовке проекта манифеста КОНРа принимали Малышкин, Трухин, Закутный, Ковальчук и Зайцев. Я лично принимал активное участие в обработке проекта Манифеста. После того как проект Манифеста был составлен, он был дан для просмотра Гиммлеру, который сделал несколько поправок, в частности, в проект Манифеста лично внес фамилию Сталина и упомянул правительства Англии и Америки. После чего Манифест был утвержден Гиммлером.
Формально Манифест КОНРа был принят на первом заседании Комитета освобождения народов России в Праге 14 ноября 1944 года, гдеучаствовало около 200 человек гостей: представителей разных немецких организаций, белоэмигрантов и 50 человек членов комитета. На этом заседании присутствовал представитель Гиммлера — Франк.
Председательствующий: С какой целью было открыто заседание комитета в Праге, причем так торжественно?
Подсудимый Жиленков: Все это затея немцев, на средства которых проводилось это заседание. В Праге же было организовано заседание с целью показать, что комитет якобы независим от немцев. К тому же некоторые члены комитета не верили в победу Германии над СССР и мечтали в будущем перейти на сторону англо-американских войск для проведения своей антисоветской деятельности.
Председательствующий: Имели ли вы лично встречи с Геббельсом?
Подсудимый Жиленков: Накануне падения Берлина Власов и я были вызваны Геббельсом. Это было
примерно в конце февраля — начале марта 1945 года. При этой встрече Геббельс обещал нам оказать материальную помощь для усиления пропагандистской антисоветской деятельности. Кроме того, он подбадривал нас тем, что скоро германское командование применит новый вид оружия, который сыграет решающую роль в победе над Красной армией. Никаких других установок мы от Геббельса не получили и мало верили в его обещания.
Председательствующий: Что вам известно о разведывательной и контрразведывательной работе КОНРа?
Подсудимый Жиленков: Я лично никакого отношения к этой работе не имел, но мне было известно, что по указаниям Власова обвиняемым Малышкиным был создан отдел безопасности, занимавшийся разведывательной и контрразведывательной работой, начальником которого являлся вначале изменник Родины Кулагин, а затем член КОНРа Тензеров.
Я лично в апреле 1945 года вместе с Власовым и Мальцевым присутствовал на первом выпуске агентов из разведшколы КОНРа, размещавшейся в лесу, в районе г. Мариенбада.
Я лично отговаривал Власова ехать на выпуск разведчиков, так как считал неудобным председателю Комитета заниматься такими делами. Он не послушал меня, и мы поехали. Там Власов произнес речь, в которой призывал агентов твердо верить в победу РОА.
Также мне известно, что такая же школа была в Братиславе, возглавляемая белоэмигрантом Ивановым, а затем, в связи с наступлением войск Красной армии, она была эвакуирована в Вену.
О том, что Власов утверждал смертные приговоры, я узнал лишь из материалов дела.
Что же касается предъявленного мне обвинения в том, что я являлся агентом гестапо, то это обвинение совершенно не отвечает действительности, ибо я был руководящим участником антисоветской деятельности, а не осведомителем гестапо. К тому же вся практическая деятельность КОНРа направлялась и руководилась Гиммлером, берлинским гестапо.
Подсудимый Власов: Подсудимый Жиленков не совсем точно рассказал суду о своей роли в его связях с СС. В частности, он показал суду, что лишь по моему указанию он связался с представителем СС. Это не совсем так. Жиленков первый имел связь с представителями СС, и именно благодаря его роли я был принят Гиммлером. До этого Гиммлер никогда меня не принимал.
Подсудимый Жиленков: Я не отрицаю показаний Власова, но хочу сказать, что только после моей поездки в район Львова и установления связи с представителем Гиммлера д’Алькеном при посредстве последнего нам удалось организовать встречу Власова с Гиммлером. Мне было известно, что Гиммлер называл Власова перебежавшей свиньей и дураком. На мою долю выпала роль доказать д’Алькену, что Власов не свинья и не дурак. Так, при моем активном участии была организована встреча Власова с Гиммлером.
Председательствующий: Подсудимый Жиленков, как вы установили преступную связь с американской разведкой?
Подсудимый Жиленков: Я был командирован Власовым в Италию для установления связи с белоказаками. В связи с создавшейся военной обстановкой я вынужден был остановиться в Тироле, куда через некоторое время прибыли американские войска. При встрече с американцами я обратился к ним с просьбой о принятии под их опеку членов КОНРа. Американцы меня и Малышкина пленили. Так я оказался на территории, оккупированной американцами. Тамя начал искать себе нового хозяина и стал писать для американской разведки секретные сведения о Советском Союзе, а также написал ряд клеветнических документов о послевоенной политике ВКП(б) и Советского правительства. Кроме того, написал биографии и клеветнического содержания справки на некоторых лиц, интересовавших американскую разведку.
Председательствующий: Значит, и в зоне американских войск вы не прекращали своей антисоветской деятельности?
Подсудимый Жиленков: Да. Не прекращал этой деятельности, потому что хотел уйти от ответственности перед советским правосудием за совершенные мною преступления против партии и Советского правительства.
На вопросы члена суда Данилова подсудимый Жиленков ответил:
После встречи Власова с Гиммлером последний поручил Власову, в целях усиления вражеской работы против СССР, объединить вокруг комитета все антисоветские формирования, существовавшие в Германии и на территории, оккупированной немецкими войсками. С этой целью Власов, Малышкин и я вели переговоры с руководителями различных националистических организаций — ОУН и другими — о вхождении их в состав КОНРа. В частности, представитель ОУН Бандера заявил нам, что он с «москалями» работать не будет.
Я признаю, что Комитет освобождения народов России, по существу, является сбродом бандитов и ярых антисоветчиков.
На вопросы члена суда Каравайкова подсудимый Жиленков ответил:
В ряды Красной армии я был призван в июне 1941 года, и сразу же мне было присвоено звание — бригадный комиссар. В должности члена Военного совета 32-й армии я проработал лишь около 6 месяцев, а затем был пленен немцами и впоследствии оказался отъявленным врагом Советской власти.
Как член Военного совета я часто выполнял свою роль, призывал бойцов честно бороться против немцев и в плен к ним не сдаваться. Сам же оказался двурушником и предателем Родины. В этом я признаю себя полностью виновным.
Струсив и боясь за свою шкуру, я дал согласие немцам работать против СССР. За предательскую деятельность мне ничего немцы не обещали. Служил им я не идейно, а потому, что боялся ответственности перед Родиной за совершенные мною перед ней преступления.
От советского суда я ничего не скрываю и в процессе предварительного следствия честно рассказал о всей своей и других лиц антисоветской деятельности.
Председательствующий: Подсудимый Закутный, свои показания, данные в процессе предварительного следствия, вы подтверждаете?
Подсудимый Закутный: Полностью подтверждаю.
Председательствующий: В чем вы признаете себя виновным?
Подсудимый Закутный: Я полностью признаю себя виновным по всем пунктам предъявленных мне обвинений.
Председательствующий: Расскажите кратко суду, в чем конкретно вы признаете себя виновным?
Подсудимый Закутный: Попав в окружение и впоследствии в плен к немцам, я отвечал на все вопросы, которые мне задавались немцами на допросах. В Лодзинском лагере военнопленных я отвечал немцам на вопросы, главным образом касающиеся политической жизни в СССР. Затем меня перевезли в Берлин, где немцы предъявили мне документы об укрепленных районах СевероКавказского фронта и секретное наставление. Просили дать правдивые показания. Я ответил и, таким образом, выдал немцам известные мне данные об укрепленных районах СССР. Так началось мое падение.
Дальнейшее мое падение заключается в том, что я дал согласие о переводе меня в особый лагерь военнопленных, где проводилась идеологическая обработка военнопленных генералов и офицеров Красной армии под руководством белоэмигранта Байдалакова. Последний неоднократно обрабатывал меня в антисоветском духе и предлагал войти в состав антисоветской белогвардейской организации национал-трудовой союз «Новое поколение». Я отказался от вступления в эту организацию по мотивам, что мне, как бывшему члену ВКП(б) с большим партийным стажем, не будет доверия, ибо у меня осталась идеология, против которой боролась организация, возглавляемая Байдалаковым. Но я занимался антисоветской агитацией и пропагандой, которую проводил среди военнопленных солдат и офицеров Красной армии.
