Курбандурды Курбансахатов - Сияние Каракума (сборник)
— Курт и душу продаст за рубль!..
Все, не сговариваясь, повернулись и молча пошли обратно, а Курт остался торчать колом на склоне бархана. Всплывшая над горизонтом полная луна ярко освещала местность. Одинокая фигура Курта была видна далеко-далеко. Люди вернулись на кош, легли снова спать, а он всё стоял, не зная, как быть ему дальше.
К Айгуль в этот вечер Довлет так и не дошёл.
Довлет лежал, подложив под голову кулаки, на остывающем после знойного летнего дня песке и думал: «Придёт или не придёт?.. Наверное, вчера обиделась. Но не мог же я на виду у всей бригады идти…»
Он смотрел в усеянное яркими звёздами небо и слушал таинственную тишину Каракумов. Млечный путь… Он разрезал небосвод пополам. Похож он на забытую караванную тропу.
А куда ведёт эта тропа? В Индию? В Китай? Может быть в Египет? Было время, — гружёные дорогими товарами караваны шли с запада на восток, с востока на запад… Между прочим, один из главных путей пролегал в наших местах. Может быть вот здесь, где я лежу сейчас, когда-то делали привал изнурённые долгой дорогой погонщики верблюдов. И кто-то из них вот так же, как я, любовался этими звёздами…»
Мечты унесли Довлета в глубь средневековья. Ему даже почудилось, что слышен звон колокольчиков: «бом-бом, дзинь-дзинь»…
Он закрыл глаза и стал слушать, мысленно представляя, как идут вереницей уставшие верблюды, как понукают их не менее уставшие погонщики. Далёк и труден путь, но идущему покоряется даже самая дальняя и тяжёлая дорога. Какие города и страны уже прошёл этот караван. А какие ещё предстоит ему увидеть.
«Бом-бом, дзинь-дзинь…» Колокольчик звучал уже где-то совсем рядом. Довлет открыл глаза и чуть не вскрикнул от неожиданности: освещённая сзади луной, в трёх шагах от него стояла Айгуль, рядом с нею темнела громада верблюда.
— Ты пришла?
— Да.
— Прости, Айгуль, я не смог вчера…
— Знаю.
— Я бы пришёл, честное слово… но Курт…
— Не говори об этом, Довлет. Не надо…
Голос её дрогнул, она заплакала.
— Меня… меня, — рыдания не давали девушке выговорить слова, — выдают за Курта…
— Да.
— Неужели ты любишь его, Айгуль?
— Нет… Я ненавижу его, по…
Довлет почувствовал облегчение:
— Если не любишь, — не иди, да и всё.
— Легко сказать. Но Курт уже внёс калым. Наши согласны… Уже назначили и день помолвки. Я не знаю, что мне делать. А тут ещё вчерашнее. Провалиться бы сквозь землю, — и она стала рыдать ещё сильнее.
— Не плачь… Не плачь, Айгуль, — Довлет подошёл к девушке и ласково погладил по плечу. — Надо что-то придумать.
— Ничего тут не придумаешь…
— Давай-ка, Айгуль… Вот закончится стрижка… Давай убежим.
— Нет. Бежать из дому я не могу. Не-ет… Ты лучше помоги мне. Если хочешь мне добра — помоги.
— Я готов, Айгуль. На любую жертву пойду…
— Если так, то слушай. В Караметниязе работает бульдозеристом парень один… Его зовут Ягмуром. Передай ему вот это письмо.
Айгуль извлекла откуда-то из-за ворота платья сложенный вчетверо тетрадный листок.
— Передай ему. Садись на этого верблюда. К утру ты будешь в Караметниязе. Верблюд туда дорогу знает хорошо. И если всё благополучно — завтра ты сможешь и вернуться. Если же ты не передашь… Я пропала, Довлет, пропала…
Ему показалось, что на плечи ему взвалили страшный груз. Ноги Довлета тряслись мелкой, противной дрожью, и он чувствовал, что, если ничего решительного не предпримет сейчас же, — рухнет на песок.
«Ягмур… Значит, не я… Если не Курт, то Ягмур…» — мелькали в его мозгу отрывки мыслей.
— Ну чего ты стоишь?
— Я… я…
— Не теряй драгоценного времени, Довлет.
— Я не могу ехать, — вымолвил наконец он.
— Не можешь? Почему?
— Я не могу отдавать в чужие руки… своё счастье.
Не могу!.. — и он, резко повернувшись, зашагал прочь, оставляя на песке глубокий след.
Отойдя шагов на десять, он остановился, обернулся и вдруг побежал обратно:
— Айгуль! Подожди!..
У него шумело и гудело в голове, звенело в ушах. Почему-то вспомнились вдруг слова учительницы истории Шекер Бердыевны: «Лучшая красота человека — это его человечность!»
— Давай, давай письмо, — сказал, тяжело дыша, Довлет. — Я поеду в Караметнияз.
Перевод Н. Золотарёва
Примечания
1
Джарчи — глашатай.
2
Гиджак — туркменская скрипка.
3
Гозель, джемал — красавица.
4
Перман — фирман в туркменском произношении, здесь документ.
5
Пыгамбер — предсказатель.
6
Кулпаки — ритуальные косички на выбритой голове маленьких девочек.
7
Насвайка — наскяды, маленькая высушенная тыквочка, в которой носят нас — жевательный табак.
8
Кап-гора — мифическая гора, точнее — кольцо гор, окружающее землю и служащее опорой небесному своду.
9
Еламан — букв «безопасная дорога».
10
Набат — восточное лакомство, кристаллический сахар.
11
Санач — кожаный мешочек для муки.
12
Курбан-байрам — один из главных мусульманских праздников.
13
Кяриз — подземная галерея, точнее — система галерей и колодцев, через которые выводятся на поверхность грунтовые воды.
14
Гуль — роза.
15
Келебашаяк — варёные бараньи ножки, голова и внутренности.
![Урсула Ле Гуин - Индеец с тротуара [Сборник]](/uploads/posts/books/276971/276971.jpg)
![Пол Андерсон - Кокон [ Межавт. сборник]](/uploads/posts/books/72467/72467.jpg)
