Дмитрий Линчевский - Драгунский секрет
— Точно, — согласился прапорщик, — давно бы все ефрейторами ходили.
— …Поэтому, наша задача, взять Грозный в кратчайшие сроки, — подводил итог сказанному генерал.
— Если это ваша задача, то вы ее и выполняйте, — пробурчал капитан, глядя себе под ноги.
— Ага, — недовольно прошептал хмурый сержант, — собирайте сынков московских тузов и вместе с ними — вперед…
Денис потихоньку отошел в сторону. Настроения в войсках ему были понятны. Воевать никто не хотел. Неудивительно — общая нестабильность, бездумное руководство, разваленная армия. Все объяснимо. Но что-то здесь было не так. Чего-то в этой песне не хватало. Чего? Прикурив сигарету, он взглянул на небо. Там висело единственное, похожее на плаксивую рожицу, облачко.
— Ты где пропадаешь? — прервал его раздумья подбежавший Стас. — Я тебя уже везде обыскался.
— Что за срочность?
— Собирайся, нас в Моздок посылают.
— Зачем?
— Довооружиться, амуницию разную получить.
— Почему нас?
— Откуда я знаю — назначили и все.
— А как же здесь?
— Ничего здесь не случится. Войска бузят, ищут причины, чтоб не идти на штурм. Поехали…
БТР уже стоял заведенным. Из выхлопных труб (вынесенных наверх и укрытых защитной сеткой), словно из ноздрей бронтозавра, вырывался густой, с капельками влаги, пар. Бойцы на самом деле относились к машинам, как живым существам, сравнивая их: кто с боевыми слонами, кто с огнедышащими, послушно выполняющими команды хозяев, драконами. Когда они подрывались на минах и лежали на земле обгоревшие и покореженные, у некоторых, особо сентиментальных, натур, порой, даже влажнели глаза.
Командир давал последние указания сидевшему на корме боксеру.
— «Шмелей» и «Мух» набери побольше.
— Наберу, — кивнул Сергей.
— Палатки не забудь.
— Не забуду.
— Сухпай — обязательно.
— Обязательно.
— И понаглей там с ними, иначе ни черта не выбьешь. Скажи, мол, пока не дадите, никуда отсюда не уеду.
— А если у них чего-нибудь нет?
— Не волнуйся, есть. А если нет, то подвезут. Там транспорт с большой земли три раза в неделю приходит.
— Мне ждать, что ли, пока подвезут?
— Ждать, конечно! — отрезал командир, предупреждая возраженья. — Ты мне здесь без «Шмелей» и генератора не нужен.
— Война без нас не кончится?
— Не кончится. Войска пока меж собой разобраться не могут, решают, кому центр штурмовать. Ну, где там твои сателлиты?
Услышав эти слова, к машине подошли бойцы, имевшие проблемы с кавказской кухней. Что до последней, то ее здесь никто не видел, рацион был до отказа наполнен консервами, консервами и еще раз консервами. Изжоги, несварения, боли в желудках стали верными подружками всех спецназовцев.
— Товарищ полковник, отправьте нас, пожалуйста, в Моздок, — попросили собровцы, переминаясь с ноги на ногу.
Командир с лукавым прищуром улыбнулся.
— Боюсь, что вас мы точно не дождемся.
— Зря вы так думаете, мы шустрые.
— Вот хорошо, ребята, что вы это сказали. У меня как раз армейский комбриг шустрых спрашивал. Говорит, надо кого-то впереди пехоты на Минутку пустить, чтоб солдаты живой пример видели. Сейчас подождите, машину отправлю и вас пристрою. — Он вскинул взгляд на боксера. — Ну, где твои орлы?
Денис и Стас уже карабкались на броню.
— Мы давно уж здесь, просто ждем, когда вы кончите.
— Я кончу, когда домой приеду. Давай, понужай с ветерком.
БТР, по-львиному рыкнув, мощно взял с места. Грязь ошметками полетела из-под колес… Командир и группа шустрых бойцов дружно принялись отряхиваться…
В Моздок прибыли под вечер. После нескольких ночей, проведенных в поле (первая прошла под открытым небом, остальные — в тесной палатке), город показался Денису воплощением земного рая. Ни взрывов, ни стрельбы, ни грязи. Мир, тишина, асфальт, гражданские люди, кафе, магазины. Чем не счастье? Остановившись на знакомой овощебазе (тоже — верх уюта), побросали на кровати бронежилеты, наспех почистились, надев вместо «Сфер» спортивные шапочки, пешксм отправились в штаб. Он находился неподалеку. По пути заглянули в продуктовый магазин за сигаретами, заодно купили килограмм шоколадных конфет (сразу съели). После баночной перловки на сладкое тянуло, как беременных на соленое. В штаб прибыли вовремя — ровно в 18–00.
«Это у вас днем и ночью война, а у нас — строгий порядок», — казалось, было написано на лицах выходивших из здания военных.
— Ну, не гадство?! — сплюнул на крыльцо Сергей, стукнув ботинком по ступеньке. — Там люди из последних сил… а они здесь…
— Война войной — обед по распорядку, — напомнил старую пословицу широкоплечий Макс. — Думаю, нас это тоже касается.
— Мысль неплохая, — подтвердил наводчик Андрей, потирая одной рукой живот, а второй — горло.
— Действительно, — согласился Стас.
Мнение Дениса никто не спрашивал. Все, дружно махнув руками, решительно направились в маленькое кафе, видневшееся на противоположной стороне дороги.
— Нас туда пустят в таком виде? — спросил Сергей, отбивая комья грязи с коленей.
— Ты считаешь, к ним во фраках приходят? — усмехнулся Макс.
— Не во фраках, но…
— Я думаю, им плевать на одежду — лишь бы деньги платили.
Кафе стояло между дорогой и дырявым забором, из-за которого доносился лязг гусеничных тракторов и рев тяжелых машин.
— МТС, — заключил Андрей, прислушавшись к шуму. — Здесь, наверное, трактористы после работы релаксируют.
— То, что надо, — кивнул Макс, открывая железную дверь, — значит, точно, не выгонят. Заходи по одному и кучками.
Внутри было многолюдно. Публика пестрая, в том числе, военная. На потолке — рисунок парящего орла, на стенах — очертания гор. Если прищуриться (а перед этим хорошенько выпить), то можно представить себя на дне небольшого ущелья. Свободным оказался крайний столик у входа, за него и сели, пристроив в ногах запыленные автоматы.
— Стас, ты предохранитель проверил? — на всякий случай уточнил Сергей.
— Что я, салага какой? — недовольно буркнул Стас и… щелкнул снятым предохранителем.
— Ты точно нас когда-нибудь угробишь. Надеюсь, хоть патрон был не в патроннике?
— Кхм, кхм.
— Точно, блин, угробишь.
Официант-осетин появился неожиданно и бесшумно.
— Что будете кушать? — спросил он голосом, преисполненным чувства собственного достоинства.
Сергей деловито раскрыл меню.
— Сразу — бутылку водки и лаваш. Потом: манты, осетровый шашлык, борщ со сметаной, картошку-фри, яичницу, хлеб, зелень.
— Все?
— Вы сначала это приготовьте, дальше посмотрим.
— Считайте, уже готово. Это на всех?
Собровцы посмотрели на него таким голодно-выразительным взглядом, что осетин, криво улыбнувшись, сделал вид, что нарочно пошутил. — Слушаю остальных…
Нелишне заметить, что на Кавказе выражение: «Считайте, уже готово» имеет не временное, а сугубо рекламное значение. Правда, бутылку водки и лаваш принесли быстро.
Денис после первой же рюмки блаженно подумал: «Если мне посчастливится очутиться в Раю, то пусть там будет так же хорошо, как сейчас здесь». И в этих мыслях он был не одинок.
— Когда-нибудь потом, — закусив кусочком лаваша, промурлыкал Андрей, — мы будем сидеть в сверкающих столичных или забугорных ресторанах и, с тихой грустью, вспоминать эту грязную прифронтовую забегаловку.
— Будем! — сказали все хором и задушевно чокнулись.
Стас, опустошив рюмку, с хрипотцой в голосе произнес.
— Дома, один наш друг говорил то же самое, только о холостяцком столе.
— Каждому свое, — махнул рукой Сергей, — некоторые и третий тост за дам поднимают — ботаники, о чем говорить.
К слову сказать, в зале не было ни одной девушки. То ли грязный вид забегаловки отпугивал слабый пол, то ли опять действовал строгий осетинский уклад.
Тем временем, в дверях кафе появился седой старик в высокой каракулевой шапке, полувоенном пальто, сверкающих (в такую-то грязь) хромовых сапогах. Окинув внимательным взглядом зал, он подошел к столику, за которым расположились собровцы.
— Здравствуйте, ребята.
— Здравствуйте, — вежливо ответили бойцы.
— Вы оттуда?
— В каком смысле? — не понял Денис.
— С передовой?
— Оттуда, отец, оттуда, — добродушно сказал Макс, — присаживайтесь, если есть время и желание.
— Благодарю за приглашение, — кивнул старик, опускаясь на свободный стул. — Не беспокойтесь, я ненадолго.
— Вам налить? — спросил Стас, подняв бутылку.
— Нет, спасибо. Хочу просто поговорить.
— Слушаем, — настороженно буркнул Макс.
— Уже воевали, ребята, или еще не довелось?
— Так, пару раз постреляли, серьезных дел пока не было.
— Молодцы, что честно признаетесь. Другие, — он кивнул на один из столиков, за которым сидели подвыпившие военные, — нос из штаба не высовывали, а рассказывают больше, чем ветераны Великой Отечественной.
