Андрей Ханжин - Рассказы
Правильно, муж всегда всё узнаёт в последнюю очередь.
К моменту свидания половина лагеря, включая вертухаев, шушукалось о том, что у Леликовой Ирки «открылось ясновидение». Будто её уже и спецслужбы вербовали и бандиты перед налётом советоваться приходят, и вообще, в районе Оболони Ирина — самый популярный человек.
Лёлик — классическая ситуация — этих шушуканий не слышал. Поэтому очень удивился, когда утром перед свиданием Олег протянул ему две фотографии — свою и Людкину. «Пусть она про нас скажет». Олег был изображён на фотографии по колено в воде, в плавках и бесформенной медузой в руках. Фоном шёл бетонный забор какой-то промышленной территории. Людка на фото поедала гигантский арбуз.
Трое суток, дожидаясь окончания свидания, Олег пребывал в нервном напряжении. Астроному он поведал тайну: «В детстве у меня была болезнь сердца, но местный знахарь, Игнат, выходил меня. Упражнения для меня придумал… Отжиматься на вдохе, много чего. Вот если Ирка скажет Лёлику про это, то и всему остальному поверю».
На исходе третьих суток Лёлик вернулся в лагерь. Но направился не к себе в барак, а в соседний — к Астроному.
«Ирка сказала, что Олег в детстве сердцем болел…»
«Ну, и…»
«Она сказала, что Олег с Людкой вместе жить не будут. Говорит, что Олега ещё раз посадят и выйдет он только в 36 лет».
Олегу было 23. И четыре месяца до освобождения
«Лёлик, ты вот про сердце ему расскажи, а про Людмилу и про 36 не надо».
«Сам знаю. Может и про сердце не надо?»
«Надо. Заподозрит. Мусора вон говорят, что Ирка их жёнам сглазы поотворачивала. Олег верит».
Олег верил. И заподозрил. Слишком уж хорошо эти трое изучили друг друга в условиях ограниченного пространства. Лёлик словесно петлял, отводил глаза, юлил, изъяснялся невнятно, часто курил, но не отпетлял: Олег затащил его в каптёрку, выгнал шныря и сказал: «Не смотря на то, что ты мне брат, я тебе сейчас печень до цирроза отшибу, если ты правду не скажешь».
Так бы точно и произошло.
Лёлик раскололся. Но желая пощадить приятеля, стал объясняться чересчур путано, рёк как художник — образами. И Олег сделал выводы, что Людка ему изменяет. Сообщение на тему грядущего срока он как-то упустил, оставил без внимания. Всё затмила надуманная измена любимой.
Четыре месяца он промаялся, сломал завхозу челюсть, порвал три груши, отравил аквариумных рыбок дихлорэтаном, и извёлся вконец, пока не услышал из лагерного репродуктора: «Осуждённый Олег Вандаченко! Прибыть на вахту для освобождения!»
Астроном сказал ему напутствие: «Сразу не лезь никуда. Осмотрись».
«Клянусь, брат, чёрный хлеб буду хавать, но пока не врублюсь, что там у них на воле, никуда не воткнусь».
За воротами его встретила Людмила. Сразу от зоны он повёз жену к ясновидящей Ирине. Та от сказанного отреклась, свалила всё на «выдумщика мужа» и уверила сомневающихся, что жить они будут долго счастливо и в любви. Иконки подарила.
Олег успокоился.
Через десять дней Астронома вызвали на вахту для получения передачи. По её масштабам он понял, что Олег ни секунды не ждал, ни о чём не размышлял и не к чему не присматривался. Классический набор продуктов, сигарет и шмоток с киевского рынка «Юность». Почему так называют рынки? Юность капитализма что ли? Взятый за горло барыга — что же ещё мог сделать Олег за десять свободных дней.
А ещё через месяц на короткое свидание к Агроному приехала Людмила. Глаза у неё сверкали. Суть она изложила кратко. Олег и с ним ещё один, Волчок, владелец отвратительно-красного «Мерседеса» 126-й кузов, прижали барыгу. Точно — с рынка «Юность». Барыга согласился заплатить, сказал куда подъехать и тут же кинулся жаловаться крыше. Крыша цинканула мусорам — наезд-то копеечный, а мусоров подкармливать надо. Мусора устроили засаду у подъезда барыги, куда Олег с Волчком подкатили на чудовищно-красном «мерине».
Самостоятельности им хотелось.
Волчок остался в машине.
Олег зашёл в застеклённый, хорошо просматривающийся подъезд. Но не сразу отправился к квартире, а решил просечь обстановку, вжался в тёмный угол и стал смотреть во двор.
И вот ведь — случай.
Опера уголовного розыска сидели в засаде по кустам и за грибком возле песочницы. А по двору случайно брели два обыкновенных постовых мусора, не ведающих ничего, ни об Олеге, ни о поджидающей его засаде. Просто местные стражи.
Завидев незнакомого парня в спортивном костюме, тенью проскочившего в подъезд, они решили — так, на всякий случай — проверить куда пошёл, зачем пошёл… Не нагадить ли решил незнакомец на вверенной территории?
И попёрлись в подъезд.
Проверили.
Первого Олег вырубил коротким боковым слева.
Второго опрокинул ударом ноги.
Видя такой непредполагаемый расклад, опера открыли беспорядочную стрельбу по «Мерседесу», и Волчка спасло только то, что он немедленно рухнул под сидения.
Взяли обоих. Но самого факта получения денег от барыги не произошло. Да, всем всё понятно, но главных козырей нет. Опера выволокли барыгу и тот ткнул пальцем в Олега…
Олег с артистизмом поклялся, что Волчок — просто водила, который «не при делах». Волчок прогнал то же самое. Арестовать в принципе не за что. У Волчка отобрали паспорт, документы на машину, ключи и отпустили «пока».
Лежащего на асфальте Олега подняли и погрузили в багажник оперативной «Волги», и, согласно древнему легавому обряду, повезли пытать в Таращанский лес. Там всех пытают. Иногда, с последующим отрезанием головы.
Гангстер убедительно утверждал, что он студент института физкультуры, что он вообще случайно — первый раз, что он всё полностью осознал и готов материально возместить захватчикам убытки от потраченных на его изловление усилий.
Что оставалось делать мусорам, если не поверить студенту? Сажать его, по сути, не за что. Поверили. Обговорили сумму.
Но так как отхуячен он был прилично — обширные гематомы, перелом рёбер — решили отвезти его в ближайший сельский медпункт. Сопровождающими отправились двое: опер с диктофоном и «беркутовец» с автоматом.
Олегу показалось, что его разводят: зафиксируют травмы, а потом в присутствии фельдшера арестуют. И фельдшер документально подтвердит, что задержанный получил травмы до ареста.
Вырубив и опера, и «беркутовца», и прихватив с собой автомат, Олег ушёл через окно приёмного покоя.
Двое суток просидел в лесу. А на третий день вернулся в Киев, приехал на площадь Хмельницкого, и засунул короткоствольный автомат Калашникова в урну возле центрального входа в Министерство Внутренних Дел. О чём и сообщил ментам по телефону: «У вас под дверью автомат…»
Всю эту идиотскую историю Людка изложила Астроному.
«Что я могу сделать?»
«Поговори с Мареком, Олег сказал, что Марек может помочь. Убеди его. Завтра я снова приеду… За ответом».
Марек.
Надо знать-таки Марека!
Марк Эммануилович Мартынов. Крещёный — золотой крест на пузе грамм в двести весом. 54 года — это возраст. Срок всего четыре пасхи строгого режима. Полтора центнера дядька.
Его взяли при сопровождении грузовика с гранатомётами. Менты решили, что добудут компромат на кагебешников, кому, собственно, и принадлежал груз. Но Марек не назвал ни одной фамилии, не дал даже малейшего намёка на принадлежность грузовика, всё потянул на себя и получил в итоге четвёрку. Чекисты с мусорами разобрались — мусора остались должны. Но и Марека комитетчики не бросили, создали всё возможное для наикомфортнейшего пребывания осужденного Мартынова в зоне. Плюс прямой телефон Управления.
При встрече, начальник колонии первым тянул клешню для пожатия. Побаивался.
В лагере Марек устроился нарядчиком. Замечательная должность — козлиней не бывает. К Олегу он относился с великой симпатией, не только за уважительную мзду, но и за обязательность характера. Астронома он выслушал крайне внимательно.
С Людмилой на следующий день Марек встретился сам.
«Тебе нужно пойти к мусорам, — сказала Людка Олегу. — Вот номер кабинета и фамилия».
И Олег снова появился на площади Богдана Хмельницкого.
Трёхзвездный правоохранитель, без мизинца на левой руке, не задавал вообще никаких вопросов по интересующему Олега делу. Он лишь уточнил, правда ли, что отец его супруги служит егерем в заповеднике под Белой Церковью?
Олег подтвердил.
«Ну и отлично! Через пару недель мы бы поохотились!.. С банькой, все дела чтоб, к баньке прилагающиеся, так сказать… Пятеро нас будет. В пятницу вечером приедем, в воскресенье вечером отбудем».
Гангстер кивнул: понимаю. И уже в дверях услышал: «Случай тут недавно один был… Парень один автомат у «беркутовца» отнял. Автомат мы обнаружили. А вот парня найти не можем пока. Наверное залётный был. Ушёл с концами».
