Яна Гецеу - Я, Дикая Дика
Позже я спросила Ведьму — как получилось в Москву перебраться? — та ответила пожав плечами:
— Я же ведьма… наколдовала!
— Хых, мне бы так наколдовать! — усмехнулась я. Хотя, кто ж мне мешает, у меня денег хватит чтоб обойтись без колдовства. Надо об этом подумать!
— А ты давай к нам, перебирайся! — будто прочитала мои мысли Русова жена. Не исключаю, что она и это может! Стоит задуматься — а делает ли она так, ведь это не этично, а Ведьма девушка воспитанная. Да и надо ли ей копаться в чужой голове, своей грязи небось по самые помидоры! Живёшь с извращенцем — так разве отмоешься когда?
Чтобы как-то прореагировать, я кивнула, и подняв голову заметила, что Русый посматривает на жену не то вожделенно, не то умоляюще. Ведьма же будто не замечала, типа — что я тебе сделаю? Вот ведь дал же мне бог способность ловить всяческие оттенки чувств на лицах людей! Порой и телепатии никакой не надо. Так видно. Только мешает очень, что не знаешь никогда, права или нет, может, мне кажется?
Неожиданно Антоха настойчиво подхватив любовницу за талию, вынес гениальное предложение: им поехать к нему домой, догонять остатки ночи, и отоспаться в тишине и покое днем — завтра, оказывается воскресенье, а я и забыла счет дням, постоянно прогуливая универ! Влада пыталась слегка сопротивляться, но он подмигнув нам, потащил её к выходу, убеждая, что так всем лучше, и хата у него просторнее, и молодёжи хочется культурно поколбаситься, да и им тоже… она, конечно, согласилась, и слегка поворчав напоследок, светясь шальным «замужним» счастьем, скрылась за дверью. Антоха, весело подмигнув, пожелал нам как следует оторваться. Мы пьяным хором ответили:
— Взаимно!
Тут Русый вздохнул свободно. Опять же — потому что его избавили от мучительного присутствия мачехи, или ему просто неймётся догнаться до окоченения без взрослого надзора? Сам-то он ещё считай просто пацан, и жена его дура, раз такое позволяет. И я нихрена не лучше. Вот тебе и компания. Чего же было и ожидать от такой кучи пьяных подростков? Логично, что чуть позже Ведьма извлекла на свет какую-то ДиВиДишку, и таинственно подмигнув Русому, сказала:
— Ну, что продемонстрируем, что у нас есть интересненького?
— Ты про Белку? — уточнил он. — Давай! Дика, зырь сюды, это ваще такой рулё-оззз!! — закатил он глаза. Я с нетерпением уставилась на экран — и что же там такого, интересно? Порнуха?
Это и оказалась именно она. Но не просто так, а всмотревшись, я поняла, что узрела садо-мазо-порно с Белкой!! Минут пятнадцать я глазела как дура, открыв рот. Пока не нашла в себе сил спросить:
— Ведьма, это откуда? Это что… Белка и есть?? Ох и нихера себе!!
— Она самая, — усмехнулась Русица. — Друзья киношники подарили, достали где-то. Сверхраритет, понимаешь!
На экране нашу панк-сверхледи трахали просто дико, слов нет как! И она истязает кого-то, девку и парня, валяющихся у неё в ногах…
Особенно хороши анальные сцены! Дело даже не в самом процессе — довольно банален, а в том выражении лица, в тех эмоциях, в той игре которую показывает Белка. Так зажигательно, так… особенно! Наивно, а такое искреннее насилие создаётся посредством её этой игры! Нет, оно и понятно, что ничего не чувствовать, когда тебя трахают в попу нереально, но она точно играет, причём так мастерски! Ведь навряд ли выражение лица или эмоции при анальном сексе красивы… там ведь к чёрту обо всём забываешь — только как бы выжить при таком диком и непередаваемом переживании! А она играет, и это красиво, азартно, так насильственно, и горячо! Белка — просто прирожденная порно-звезда! И вот откуда эти её невообразимые секс-шоу, дикие выходки на сцене, её этот похотливо — сногсшибательный отвязно-невинный и дикий образ!
— А зачем ей надо было сниматься в этом? Ведь съёмка явно не любительская! Девочка работает! — спросила я Ведьму, завороженно глядя на экран. В это восхитительное лицо, в полуприкрытые глаза, следя за её движениями, как порно-богиня вскрикивая, облизывает тонким кошачьим язычком губки.
— Выживала… думаешь, её Москва так просто приняла? — усмехнулась Ведьма, подливая мне в бокал ещё коньячку. — Певица-то она блестящая, ничего не скажешь, но пока-а-а за это денежки пойдут, да при её ненормативном, сумасбродном творчестве! Непокорная она, пока пробивалась — тоже ведь каждый день кушать охота…
— А… понятно! — тока и смогла ответить я, погружаясь в собственные ассоциации, и воспоминания.
Я ведь два года подряд, с семнадцати до девятнадцати, ни о чём и думать не могла, только об анальном сексе… скажете, так не бывает? А вот и очень даже бывает! Но не могла же я своему тогдашнему культурному мальчику сказать — «а трахни-ка меня, милый друг, ну, туда… в попу, короче!» Это ведь никому вот так не доверишь! Или порнушницей надо быть, или шлюхой, или если ооочень большая степень доверия между партнерами! Я так мечтала, всё думала — как оно, больно наверное? И поделиться не с кем… только на уровне «хи-хи» да «ха-ха» возможно в моём кругу общения, или отвязно слишком, а не так, чтоб реально расспросить! Я и в инете искала инфу, а там разное пишут — что вот мол, больно до дикости! А другие — не-а, нормально, или даже супер!
Всё это понятно, но мне-то что было делать? Молчать только. Ночами просыпаться мокрой и окаменевшей от пережитого только что, не в реальности. И ничего не делать наяву. Кому же я могла так доверять? Да и рот не откроется такое сказать… мало того, я и не знала — надо ли мне это на самом деле? А вдруг нет? А я уже решилась, как же потом? Наивняк.
Пришёл Ветер, и всё сделал молча и без всяких вопросов и предложений. Потом ещё удивлялся — «а ты разве ещё не…? Что-то у тебя там довольно не узко! Точно нет?» Я аж дар речи потеряла — как же так? Я тебе доверилась, позволила такое, а ты?! Да нет же, нет конечно! Первый ты у меня! И единственный в этом роде. И пошли нахрен все остальные.
— Хочешь, забирай! — вывела из мига прошедшего в реальный Ведьма.
— А? — встрепенулась я. — Диск что ль? Хочу! Конечно!
— Угу, — кивнула она, вытаскивая раритетище — моё уже! — из компа. — Тока больно никому не показывай!
— Тебе оказано большое доверие! — хохотнул Русый.
— Вот именно! — совершенно серьёзно кивнула его жена. — На самом деле, поаккуратнее, понимаешь же сама! — передала она моё новое богатство.
— Непременно! — также серьёзно приняла я подарок. Ветру только покажу, уж точно! А Ленка обойдётся… её Ветер тоже также трахает, уж точно! Но куда ей до моего кайфа, с её-то узкими костями! Для такого дела, чтоб безболезненно, нужно "седло" не меньше моего. Терпит небось, сука. На а/с даже шлюхи специализируются не худые. Так что… ох, и злая я стала с ними, этой грёбанной парочкой Ветер и Ленка!
Тем временем на стол посредством гостеприимной Ведьмы явилась тёмная и мутная бутылка. Решив вопрос, повисший в воздухе, о том, что надо догоняться. А там хоть трава не расти.
Засыпая, я подумала что…
А домашняя брага шуршит в горле похожим на сперму манером…
Отойдя, вспомнила вчерашний разговор с Ведьмой… я напившись до горла, сидела напротив них, счастливых, за столом, подперев шаткими руками пьяную голову, и смотрела на них, счастливых — Ведьма и Русый, Влада и Байкер… как его? А, Антон! Антоха. Улыбаются, прикалываются чего-то, довольные все, обнимаются, бля… и так мне хреновато стало, так одиноко! У меня-то никого, по сути нет. Ветер? Он не со мной. Голимый трындёж все его речи, про сердечное отношение ко мне. Вот где он сейчас? Где он, когда эти четверо любят и понимают, делят все горести и радости? Не знаю. Или с Ленкой, или сам с собой, с глюками своими. А я тут сижу. Не в тему среди всей этой любви и радости. Пропёрло меня, вышли с Ведьмой приватно покурить на кухню, я и спрашиваю:
— Скажи, дорогая моя, что ж делать-то мне, как любовь свою найти? Ты ж ведьма! Ведь не обошлось, наверняка, без штучек твоих, когда Русого прикарманила? Любовь у вас не просто так… знаешь, небось чего?
Она усмехнулась сладко и говорит: «Берешь чувака», типа у нее такой был. Игрушку, значит. Медвежоночка там, или собачку, плюшевого, не сильно большого. Лучше на цепочке, вроде такого, как на рюкзачках девочки-подрости таскают — легче прицепить к себе будет, и держать проще — поводок считай, уже на нём! Подбирай, говорит, так, чтоб что-то в нём было такое… характер просматривался через забавную мордашку, такой, как тебе нужен. Чтоб душа потянулась к нему. Ну, смотри просто внимательно, и прикидывай, чтоб и внешность такая примерно, как хочешь — толстый, тоненький, глазастый, длинноногий или какой там тебе глянется. Я рот открыла, запоминаю, поверила почему-то:
— Ну, а дальше-то что?
— Дальше, — говорит, — ничего.
И затянулась хитро так.
— Ничего? — удивляюсь.
— Да, именно ничего. Просто носи с собой везде, говори с ним, прикидывай всякие истории, характер придумай, гуляй везде. Говори всем, что вот Чувак твой. И жди, скоро ОН и появится, человек! «У меня, — говорит, — был такой, усатенький, татуированный, худенький и цвета близкого к русому… глаза удивлённые-удивлённые, огромные! Такая лапа, жуть!» И курил с ней, и мордой в пиво макала она его. И ходили везде вместе, даже в универ. Когда Русый объявился, чувак потерялся. Они в лифте целовались, а когда вышли — смотрит, а Чувака нет… зато настоящий с ней! До сих пор благодарна ему. Вот, мол, и совет тебе, попробуй!
