Яна Гецеу - Я, Дикая Дика
— Ага… — он поспешно вышел, смущенно оглянувшись.
«Чё за фигня?» — подумала я, кое-как причёсываясь. Было больно, волосы свалялись к чёрту, и я передумала прихорашиваться. В конце-концов, сам пришёл. Я его не звала. И напялив один лишь безобразно растянутый серый свитер (который так нравится Ветру, когда под ним больше ничего нет), сменила трусики, и пошкандыбала на кухню так. Оттуда торопливо вынырнула Петровна, и быстренько навешав мне каких-то указаний, что сварено и где лежит, и как-то подозрительно подмигнув — мол, она на сегодня всё, учапала восвояси. И чё она имела в виду? Что я с ним сейчас же трахаться побегу?? Идиотизм. Вот её-то не позвали!
— Ну, это… — начала тупить я немедленно, как тока уселась напротив Гоблина за стол. — Как дела-то?
— Хорошо, — кивнул он, робко глянув на меня. — А у тебя?
— Ага, — широко зевнула я. — Чё хотел-то?
— Уж прям так сразу… — проворчал он.
— Чего? — переспросила я невинно, закидывая ногу на ногу. Он покосился на мои обнажившиеся бедра, и кашлянул.
— Давай-ка чаю что ль, хлебнём! — а я сегодня на редкость гостеприимна, не находите?
— Давай! — вскочил он, будто тока этого и ждал. — Где заварка у тебя?
— Да там, — лениво махнула я растянутым «Пьеровским» рукавом. «Арлекины и Пьеро, сволочи и мрази …»
— Или, может, хлебнём? — озвучила я более удачную мысль. — С утра уже? — повернулся он, при том ирокез удивительно симпатично упал ему на правый глаз. «Кросафчег, аднака!»
— Угу, — кивнула я невинно. — Знаешь ли, моя личность с похмелья нехилого, мутит меня не по-детски!
— А… ну тогда, давай… где?
— Там, в холодильнике!
Он полез добывать бухло, так смешно запутавшись в отделениях огромного чуда новейшей техники! Впору бы засмеяться, но я не стала — не все живут так хорошо, как мы!
Пока пили кислую сливянку, он всё мудился чё-то, пытаясь быть непринужденным, вынуждая меня своей этой неловкостью пить всё более крупными глотками. Жмётся, то-да-сё, пытается чё-то общее про нас вспоминать. А чего, не было у нас ничего! Меня это уже бесит! Преодолев тошноту, и чтоб скрыть раздражение, хлебнула сразу полный стакан. Гоблин посмотрел на меня с тоской, и тоже постепенно раздухаряясь, хлебнул как под забором — с выдохом, и одним глотком. Баттл кончился. Ну-у-у??
Стукнув стаканом по столу, он вдруг решился:
— Дика… будь моей девушкой! Я тебя люблю, всё время о тебе думаю!
Вот тебе и здрасти. Хороша картина — я вся мятая, с похмела, в свитере этом жутком.
— Ты думаешь… — начала я, не зная, что собираюсь сказать. — Дай покурить! — тоже мне, отмазалась.
— Нет, Дика, ты не сразу… — горячо сказал он, и сел ближе. — Ты подумай!
— Гоблин… ну… ты сказал…
— Эх, я понимаю, — опустил он голову, — наверное, не стоило так сходу…
— Не, чувак, всё нормально! — попыталась коряво успокоить я. — Я это… ну ладно, давай, подумаю. Может, пока, друзьями…
Чё вот делать с ним? Пипец. И так по-идиотски себя чувствую — драная, блядущая, не люблю его. Ничего общего. Помолчали, каждый о своём.
— Да, трахаешься ты мастерски, признаю, всё зашибись, но… — я нервно курила, подбирая слова, чтоб не обидеть. Он ждал, поглядывая на меня, из-под своей красивой чёлки. И я задумалась цинично — что-то Ветер в последнее время стал сдавать, в плане секса, а Гоблин — чувак что надо, так может с ним трахаться… ну, и предлагаю ему:
— Слушай, Гоблин… кста, тебя как зовут в реале?
— Динис.
— Дин, стало быть! — усмехнулась я, так мне понравился этот звук.
— Типа того, — невесело кивнул он.
— Дин, давай тока секс!
Он весь вскинулся, как обожжёный:
— Как?? — вот будто я вообще чёрт знает что сказала! — А сердце? Может, конечно, тебе это и неважно…
Я оборвала его:
— Ну, как знаешь!
Тогда он вроде как собрался уходить, но уже в дверях, горячо глянув на меня своими красивыми щенячьими глазами, передумал:
— Ну давай! — и привлёк меня к себе, залезая под свитер: — Прямо сейчас!
— А потом посмотрим, — прошептала я, обнимая его. Он мне реально нравится!
Я усмехнулась самодовольно — победа! Как же, уйдёт он! От меня-то? Хы!!
После поехали кататься. Мой новый любовник был весел и заботлив, всё интересовался, не холодно ли мне? Купил шоколадку, целовал пальцы. Расставаясь, я обещала подумать над вопросом разнообразных отношений. Гоблин и тому рад — по крайней мере честно! Вот, и думаю, думаю… душевный он, прикольный. Ради меня на всё готов, и катает, и развлекает, и симпатичный — чем не пара? Даже в универе учится.
А Ветер сам даже не звонит… вдруг я уже умерла?
Дома, раздеваясь в ванной перед огромным зеркалом, вдруг психанула — да для кого же я худею, блядь, волосы зачернила обратно — я же брюнетка природная, ему так нравится больше. Для кого все офигенные наряды попрятала, полный шкаф принцессовских платьев, развратских, а хожу в одних джинсах!
Надумала — ладно. Быть мне «Гоблин`с гёрл-френд»!
Сегодня для расслабления и снятия стресса, накупила белья, и выпендриваюсь у зеркала. Синие стринги, красные кружевные. А самые прикольные — такие нежно-салатовые, немножко как шортики, и ещё одни — псевдо-детские, бежевые и на тоненьких резиночках, с грибочками.
Закончилось как всегда, коньяком — Ветер не мой, нахрен перед ним выпендриваться? А другие облезут! Идиотская картина — сижу в бельё, и чокаюсь с зеркалом. Пусть хоть Гоблин радуется…
И, блин, тайно всё равно лелею надежду — ему нечего делать с Ленкой, он уйдет от неё совсем, и придёт ко мне, и мы вместе уйдем куда-нибудь, подальше от всех…
Гуляем с Гоблином пешком — тоже бывает! Таскаемся никакущие, расхристанные, грязные — он потакает моему пристрастию к дешёвому алкоголю. Ночуем в подвалах, нах домой! Изредка, конечно, не очень-то уютно нынче на улице, зима почти уже с нами! До дикости нагло раскуриваемся прямо в парке, где и купили у дилера — скромного светловолосого парниши-студера. Развалились на лавочке, ржём, я залазию ему на колени верхом, развратно целуемся и лапаем друг друга (drug-drug`a, как приперло поржать мне), запускаем грязные пальцы в джинсы один другому, изгаляемся, изображая кукольный секс, стонем и вопим — нас несёт со страшной силой! Блюстители хотели нас согнать, но как-то получилось, что никакая-развесёлая я уговорила их оставить всё как есть, и нас в покое, хотя Гоблинус уже думал валить поскорее и подальше. Я потащила его домой — трахаться. Лишь бы не замечать тоски и мучения этого уродского — я неделю не видела ни Ветра, ни хотя бы намека на него Гдеты… И долбанный этот дискомфорт между ног не прекращается — надо бы купить таблеток. Верно говорят — не трахайтесь без любви, для здоровья вредно. А если её у меня ваще нет, любви этой? Невзаимная ведь несчитово.
Встречались мы с Гоблином практически каждый день. Я немного устала от него уже, но бедный влюбленный дурак жить без меня не мог, и звонил без конца, умоляя прогуляться с ним ещё и ещё раз. Ветер как назло молчал, и я соглашалась от скуки, чтоб ни о чем не думать. Развлекать девушку Гоблину удавалось отлично — он таскал меня то на природу в обледенелые леса, где так чудесно дышится, то к байкерам на попойки. А однажды сгоняли в соседний Стерлитамак, маленькую вторую столицу Башкирии, где дружочек накупил мне всякой рокерской ерунды в магазинчике «Хобгоблин» (в Уфе такого почему-то Уфе такого нете всякую рокерскую ерунду в магазинчике " о чем не удмать. нет, один только «Саунд»). В общем, тусили мы неплохо. Я была довольна «приобретением». Не хватало лишь малости малой — ответной любви… Но я её и с Ветром не испытывала, так что не привыкать. А главное — в сексе Гоблин не проигрывал Ветру нисколько. Он легко соглашался на любые мои эксперименты. Но садо-мазо я ему не предлагала, по крайней мере жёсткого. Так, в лёгкую, скорее в качестве прикола — да. Но не всерьез, как с Ветром, до боли и крови, до слёз и кошмаров… я просто отдыхала. И возвращаться совсем не тянуло, хотя подспудно я чувствовала — это ненадолго. Проверено — не живётся мне спокойно, не сидится на попе, тянет на всякие мерзости. Но я бы хотела протянуть подольше с возвращением… а там, глядишь и вовсе забудется!
Наивная. На что я рассчитывала? Избавиться от Ветра? А-га!
Притащилась Гдетыгдеты, прямо ко мне домой — причём именно в мою квартиру, и без предварительного звонка! Я сплю, понимаешь, а тут в дверь требовательно трезвонят! Я думала — Гоблин. Ну, или мама. А там эта дура, «ветровка» чёртова! Я заулыбалась, конечно, а сама её оцениваю — стала ещё страшнее, ссутулилась, постриглась совсем уж по-дурацки, косуху напялила, на три размера больше — не то Ветер одолжил? Ну мымра-мымрой! Завалилась в кресло моё любимое, как обычно, без спросу, и давай-поехали рассказывать, как они гуляют, чё бухают, да чё он ей подарил, да как трахаются! Вот будто Я не знаю, как они трахаются! Будто Я не видела никогда! И трындит, и трындит! Не заткнёшь! Добивается, гадина, чтоб я напрямую спросила, чё, мол, припёрлась ваще? Тогда может, она и скажет напрямую — ты совсем от нас отвалила, в покое наконец оставила, или как, тебя на днях обратно ждать? Нет уж, облысеет! Улыбаюсь, встречные вопросы задаю — а что подарил, а сколько стоит? А где? — и прочую херь, только о себе молчок! Не дождёшься ты подробностей о моей личной жизни! Не выведаешь, с кем-то я сплю нынче, или одна! Вали, трахайся себе с кем хочешь, а мне вы оба больше не интересны! По крайней мере, пусть ему так и доложит. И пусть о себе слишком много оба не думают. Не одни они на белом свете!
