Дуглас Коупленд - Generation Икс
Какое-то время мы лежали молча. Он заговорил, но речь его напоминала колесо рулетки, замедляющее свое движение и уже почти остановившееся. «Знаешь, куколка, – сказал он. – Иногда сдуру можно заплыть так далеко в океан, что уже не хватает сил вернуться на берег. В тот момент, когда ты просто дрейфуешь, птицы издеваются над тобой. Они напоминают о суше, до которой уже не добраться. Когда-нибудь – не знаю, когда – один из этих крошечных колибри прицелится и вонзит свой клюв мне в глаз, и когда это произойдет…»
Он не сказал, что сделает тогда. Очевидно, не хотел; вместо этого он отключился. Было заполночь, и мне при свете именинных свечей оставалось лишь смотреть на его бедное, покрытое боевыми рубцами тело. Я пыталась придумать что-нибудь, – что угодно, – что могла бы сделать для него, но в голову пришло лишь одно. Я прижалась грудью к нему, поцеловала в лоб и положила руки – будто в поисках поддержки – на вытатуированный поезд, игральные кости, гортензии и разбитое сердце. И попыталась перелить свою душу в него. Я представила, что моя сила – моя душа – это лазерный луч, который мое сердце посылает ему, подобно волнам, пульсирующим в стеклянных кабелях, способных за секунду перекачать на Луну содержимое миллиона книг. Этот луч, который легко пронзил бы стальной лист, пронзил бы его грудь. Кертис мог принять или не принять силу, которой ему явно не хватало; мне лишь хотелось, чтобы она накопилась у него прозапас. Я бы отдала жизнь за этого человека, но в ту ночь я могла пожертвовать только тем, что осталось от моей молодости. Без сожаления.
Так или иначе, когда дождь кончился, а я заснула, Кертис исчез из комнаты. И если судьба вновь не сведет нас (на что я мало надеюсь), – мы расстались навсегда. Он где-то там, и может, пока мы сидим и разговариваем, маленький драгоценный камешек с рубиновой шейкой клюет его в глаз. И знаете, что случится, когда его клюнут? Считайте это предчувствием, но когда это произойдет – локомотив в его голове перейдет не на тот путь. И в следующий раз, когда Сильвия постучится в дверь, он откроет. Считайте это предчувствием.
Мы все молчим, нам ясно, чем запомнится Элвиссе Земля. К счастью, в моем доме звонит телефон и решительно, как это способен сделать только телефонный звонок, завершает эпизод. Тобиас, пользуясь моментом, извиняется и бежит к своей машине, а когда я захожу в дом – снять трубку – то вижу, как он, согнувшись, рассматривает свои глаза в боковом зеркале своего «ниссана». И тут я понимаю, что между ним и Клэр все кончено. Считайте это предчувствием. Я поднимаю трубку.
ПОЧЕМУ Я БЕДЕН?
На проводе Принц Портлендский Тайлер, мой младший (на пять лет) братец; осенний крокус нашей семьи; сварганенный напоследок цветок любви; избалованный маленький монстрик, возвращающий матери тарелку разогретых в микроволновке макарон со словами: «В середине они холодные. Подогрей еще раз». Я, два других моих брата и три сестры за подобную наглость получили бы затрещину, но высокомерный диктат Тайлера только укрепляет его власть.) «Здорово, Энди. Накапливаешь загар?» – «Привет, Тайлер. Так оно и есть.» – «Круто, круто. Слушай: Билл-в-кубе, Центр Мировой Торговли, Лори, Джоанна и я собираемся с восьмого января пожить в свободном бунгало пять дней.
Это день рождения Элвиса. Хотим устроить королевский праздник. Как это – без проблем?» – «На мой взгляд проблем нет, только вы будете здесь как сельди в бочке. Надеюсь, тебя это устроит. Подожди, дай я взгляну.» (Билл-в-кубе – это трое друзей Тайлера, всех зовут Биллами. Центр Мировой Торговли – близнецы Моррисей, оба под два метра.) Я обшариваю весь дом в поисках книги заказов (хозяин оставил меня ответственным за аренду). Все это время я размышляю о Тайлере и его клике – Глобальных Тинейджерах, как он их называет, хотя большинству уже за двадцать. Мне кажется забавным и слегка смущает, что Глобальные Тинейджеры, по крайней мере друзья Тайлера, живут какой-то неестественной общей жизнью; вместе шатаются по магазинам и городам, бранятся, думают, дышат; прямо как семейство Бакстеров. (Неудивительно, что Тайлер через меня в конце концов крепко сдружился с братом Клэр – Алланом.)
Насколько же сосредоточены на собственных пупках Глобальные Тинейджеры! От чего уж точно не до смеха. К примеру, ни один из них не может поехать отдохнуть на недельку в Вайкики без того, чтобы не устроить несколько грандиозных прощальных вечеринок с подарками на одну из трех классических для студенческой братии тем: «Турист-дурачок», «Покойные знаменитости» или «Тога». Но как только кто-то из них оказывается на месте, сразу же начинаются ностальгические звонки: сентиментальные загибоны искусно выстроенных переговоров текут через Тихий океан ежедневно, как будто отдыхающий усвистал с трехгодичной миссией на Юпитер, а не на шесть дней на Кухио-стрит, чтобы потреблять там непомерно дорогие напитки.
«Команда Тайлера» может и утомлять – ни наркотиков, ни юмора – только выпивка, попкорн, какао и видеофильмы вечером по пятницам. А какие утонченные гардеробы – какой гардероб! Ошеломляющие, дорогие, подобранные с тончайшим вкусом, в лучших магазинах. Блистательные. Они могут позволить себе эту роскошь, потому что, подобно большинству принцев и принцесс – Глобальных Тинейджеров, – живут дома с родителями, чтобы не платить за нелепо дорогие квартиры в городе. Так что все их деньги идут на шмотки.
ОТЛОЖЕННЫЙ БУНТ:
встречающееся у молодых людей нежелание вести обычный «молодежный» образ жизни; вызвано стремлением приобрести серьезную профессиональную подготовку. Иногда лет в тридцать начинается оплакивание потерянной юности, что сопровождается идиотскими стрижками и вызывающими насмешки друзей нарядами.
Тайлер похож на персонажа старого телесериала Денни Патриджа, который не желал работать продавцом в бакалейной лавке, а хотел сразу стать хозяином магазина. Друзья Тайлера обладают не приносящими выгоды, но забавными талантами – вроде умения готовить отличный кофе или обладания великолепной шевелюрой (видели бы вы коллекцию шампуней, гелей и муссов Тайлера!).
Они – неплохие ребята. Родителям не на что жаловаться. Бойкие. Они верят в псевдо-глобальность и расовую эрзац-гармонию, которые внедряют в сознание рекламные кампании, запущенные производителями прохладительных напитков и свитеров компьютерного дизайна. Многие хотели бы работать в Ай-би-эм, когда настоящая жизнь закончится – в двадцать пять лет. («Скажи, ты уже подумываешь о пенсии7.») Но каким-то темным, непонятным образом эти детки также служат в «Доу», «Юнион карбайд», «Дженерал дай-нэмикс» и даже в военных ведомствах. Я подозреваю, что, разбейся их аэробус на ледяном плато Эндиан, они, в отличие от Тобиаса, занялись бы каннибализмом, сожрав спутников-пассажиров, испытывая при этом весьма слабые угрызения совести, а то и не испытывая их вообще. Но это я просто теоретизирую.
* * *Бросив во время поисков книги заказов взгляд в окно, я обнаруживаю, что возле бассейна пусто. Раздается стук в дверь, затем показывается голова Элвиссы.
– Я хотела только попрощаться, Энди.
– Элвисса, мой брат звонит издалека. Подождешь секунду?
– Нет. Так лучше. – Он целует меня в переносицу. Влажный поцелуй напоминает мне, что девушки, подобные Элвиссе – спонтанные, немного дешевки, но несомненно живые – почему-то никогда не интересуются такими заторможенными ребятами, как я. – Чао, бамбино, – говорит она. – Неаполитанской бродяжке пора уезжаюшки.
– Ты скоро приедешь? – кричу я; но она ушла и, обогнув кусты роз, села в машину Тобиаса.
ПОКАЗНОЙ МИНИМАЛИЗМ:
практика, схожая с подменой ценностей. Материальная неустроенность, выставляемая напоказ в качестве доказательства своего морального и интеллектуального превосходства.
КУХОННЫЙ МИНИМАЛИЗМ:
громкие заявления о философии минимализма без претворения ее принципов на практике.
Вот это да!
Возвращаюсь к телефону:
– Эй, Тайлер, восьмого – завязано.
– Отлично. Обсудим детали на Рождество. Ты ведь приезжаешь, так?
– К несчастью, да.
– Похоже, в этом году будет полное светопреставление. Ты бы заранее продумал путь к отступлению. Зарезервируй пять рейсов на разные дни. Да, кстати, что бы ты хотел получить на Рождество?
– Ничего, Тайлер. Я и так стараюсь отделываться от вещей.
– Я волнуюсь за тебя, Энди. Ты ни к чему не стремишься. – Слышно, как он ест ложечкой йогурт. Тайлер хочет работать на большую корпорацию – чем крупнее, тем лучше.
– Ничего не хотеть, Тайлер, – это нормально.
– Ладно, оставайся таким. Только проследи, чтобы все ненужное тебе барахло досталось мне. И оно должно быть от «Поло».
– По правде говоря, Тайлер, я думал сделать тебе в этом году минималистский подарок.
РЕТРО-ЮМОР:
включение в повседневную речь словечек и фраз из старых рекламных роликов, фильмов и развлекательных программ: «Элементарно, Ватсон!».
