Филип Ридли - Крокодилия
Конечно, хотел.
А теперь слушай внимательно.
Так что это была для них большая игра, в которой я оказался всего лишь пешкой, развлечением, придуманным для того, чтобы помочь Тео пережить неудачный роман. Вот отчего они так таинственно перешептывались. Вот почему начинали хихикать всякий раз, когда я входил в комнату. Вот что все это означало. Это была шутка. Я был экспериментом. Я был не Билли Кроу, я был изобретением Дэвида Блю. Подарком, который он сделал своему брату Тео.
Теперь я ненавидел их.
И решил отомстить. Но все надо было тщательно спланировать. Теперь я буду умнее. Хочешь знать, что я придумал?
Так садись поближе, Доминик, садись поближе…
16
Стук в дверь.
— Не сейчас, Анна. Я занят.
Но дверь все равно открылась.
— Доминик….
— Анна…
— Доминик! — она влетела в комнату. Было видно, как она взволнована. — Надо ехать в больницу. — Она задыхалась. — Мама только что звонила. Надо ехать… срочно…
— Да что случилось? — Я чувствовал, что комната расплывается, как во сне, неясная, словно недопроявленный снимок. — Что такое, Анна? Это мама? Мама? Что с ней случилось?
— Это не мама, Дом. — Она разрыдалась — Это папа. Папа. Кажется, он умер.
Стив отвез нас в больницу. Мы отыскали маму в приемной. Она была очень взволнована, но не плакала.
— Это все так нелепо. — Она встала. — Я знаю, мне не надо было вас беспокоить. Это все чепуха. Точно. Но врачи — ну, эти врачи — настаивали. Я им говорила: "Ну ведь они только будут корить меня, когда мы все вернемся домой. Они будут ругать меня за то, что я вытащила их из дома по дурацкому поводу". Но они настаивали. Так что мне пришлось вам позвонить. Ваш отец — самый здоровый человек, которого я видела в своей жизни. Он за все эти годы и дня не проболел.
— Что случилось, мама? — спросила Анна.
— Он упал с кровати. Вот и все. Просто упал с кровати. Ну, может, ударился. Ты же знаешь отца, с ним вечно что-то случается.
— Он поранился? — спросил я. — Господи Иисусе! Где же доктор? Кто-нибудь знает, что произошло?
Гаррет заплакал у Анны на руках.
— Не сейчас, дорогой, — принялась она утешать его. — Тише, любовь моя, тише.
— Я думаю, что он… — начала мама.
— Я хочу его увидеть, — сказала Анна.
— Они даже мне не разрешают к нему зайти.
— Это инсульт, да, мама?
— Чепуха.
— О, Стив…
Я позвонил Сэму.
— Это с моим отцом. Мы еще не говорили с врачами. Но, судя по всему, у него инсульт.
— Он умрет? То есть, я хотел сказать, он умер?
— Мы ничего не знаем. Нам не разрешают к нему входить. Мама говорит, что это пустяки.
— Хочешь, я приеду?
— Не могу тебя просить об этом.
— Так ты хочешь?
— Конечно, хочу. Бога ради. Да, да, да, да, да.
— Так я скоро буду.
— Когда.
— Через полчаса.
— Сэм, я…
— Молчи. Я люблю тебя.
Я почувствовал письмо в кармане. Прочти его сейчас, сказал я себе. Здесь в приемном покое, где твоя мать говорит сама с собой, Анна рыдает, Гаррет вопит, и бродит мрачный Стив. Прочти его сейчас. Дочитай историю до конца. У тебя есть она вся, ты же знаешь. В твоем кармане ответы на все вопросы. Дочитай историю до конца. Закончи ее.
Шепот Билли в моем ухе:
— Садись поближе, Доминик, еще ближе…
Нет, я не могу читать письмо. Не сейчас. Не сейчас, когда мой отец умирает или уже умер. Как я могу сидеть здесь и читать письмо моего Билли Кроу? Но я же хочу знать. Мне надо знать. Билли был, есть, вот он планирует отомстить Дэвиду и Тео. Что он затеял? Какой будет его месть?
Ответ был у меня в кармане.
Сэм вошел в комнату ожидания.
— Слава Богу! — я никому его не представил. — Пойдем отсюда.
— Как ты себя чувствуешь?
— Плохо. Но я не расстроен. Не по-настоящему.
— Ненавижу больницы.
— Не могу сказать, что я их очень люблю.
— Как она восприняла известие?
— Как она воспринимает все на свете. Алогично. Она убедила себя, что он ударился, упав с кровати. Она абсолютно убеждена, что в любую секунду отец выйдет из дверей с повязкой на голове, мы вместе пойдем домой, и она будет отчитывать его, как обычно. Это ее способ бороться с трудностями. — Я заглянул Сэму глубоко в глаза. Увидел свое расплывчатое отражение. Два Доминика смотрели на меня. — Знаешь, что я думаю, Сэм?
— Что?
— Думаю, что он умер. Просто знаю это. Он уже умер. Мы все это чувствуем. Моя сестра это знает. Знала еще до того, как мы сюда приехали. Я тогда еще не был уверен, а сейчас вполне. Он умер. Может, они еще пытаются его оживить. Но он умер. Я его больше никогда не увижу.
Он обнял меня.
— Все в порядке, — сказал я. — Я не расстроен. По крайней мере, я этого не чувствую. Просто надеюсь, что они нам скажут. Так что я смогу это преодолеть. Увезти Анну и маму отсюда. Они с ума сойдут от горя. Даже не думал, что Анна будет так реагировать. Никогда ведь не знаешь, никогда не знаешь.
— Когда умер мой отец, я плакал несколько месяцев, не переставая, — сказал Сэм. — Я просыпался в слезах. Странно это бывает. Во сне иногда видишь мертвых, и они как живые. Это очень грустно. Мне часто снится отец, и я ему говорю: "А я думал, что ты умер. — А он отвечает: Нет, сынок. Это все было ошибкой. Я снова вернулся. Извини за беспокойство". И во сне я обнимаю его, целую и говорю: "Я так рад. Так рад. Я так по тебе скучал". — А потом просыпаешься и понимаешь, что это просто сон, мертвые по прежнему мертвы, и ты их больше никогда не увидишь.
— Тебе он часто снится?
— Да. Часто.
— Не думаю, что я вообще буду плакать. Ужасно это, правда? Мой собственный отец умер, а я думаю об одном…
— О чем?
— Как бы пойти домой и дочитать письмо.
Сэм помолчал секунду. Потом улыбнулся.
— По крайней мере, есть за что благодарить Билли Кроу.
Я сидел в приемном покое. Мама и сестра всхлипывали. Гаррет спал на полу. В руке я держал вставший член Сэма. Внезапно открылась дверь, и вошел отец. У него была белая повязка на голове.
— Что я вам говорила! — вскричала мама.
— Простите за беспокойство, — сказал отец.
Он посмотрел на меня и улыбнулся. Кивнул.
— Папа, — начал я, — я всегда хотел тебе сказать. Я так тебя люблю. Я чуть сам не умер, когда подумал, что тебя уже нет.
— Подрочи мне, — закричал Сэм, — подрочи!
— Сегодня я пойду к Сэму.
Анна поцеловала меня.
— Мама поедет с нами. Как ты себя чувствуешь?
— Сам не знаю.
Анна плакала, не переставая.
Мы пошли к Сэму пешком.
— Ты знаешь, история жизни каждого человека может уместиться в одно предложение. Но это не значит, что такая жизнь. Просто это может случиться.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну это как будто в истории говорится одно, а на самом деле получается что-то абсолютно удивительное.
— Понятно, — кивнул Сэм.
— И все истории — это всего лишь одна. Знаешь, мой отец дал маме дыню.
— Так они познакомились?
— Сегодня так тихо. Тишина, словно сейчас начнет играть оркестр.
— Расскажи мне об этом?
— О чем?
— О дыне, о том, как встретились твои родители.
— Ах это. Я не уверен, что это случилось на самом деле. Мне кажется, это просто была история, чтобы…
— Расскажи мне, Дом.
Ночь была тихой и жаркой.
И он кричал на крокодила,
И пинал его,
Но тут внезапно
Крокодил дернул хвостом
И ударил короля.
Когда короля нашли
Утром, он умирал.
Его отнесли в покои.
Король захотел увидеть свою дочь.
Кода она пришла, он прошептал:
"Убей крокодила!
Он должен умереть раньше меня".
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Теперь он тоже не мог сомкнуть глаз
17
Дорогой Доминик, ты сел поближе? Ты должен быть как можно ближе ко мне, чтобы понять эту историю. Порой все слишком смешивается. Мечты, реальность, иллюзии, уверенность, все смешано воедино, сплавлено, неизменно и навсегда, стянуто в то, что мы называем жизнью — моей жизнью, твоей жизнью, их жизнью.
Помню, когда я был маленьким, я долго плыл на корабле. Я до сих пор помню все очень отчетливо: чайки, небо, огромное серое море. Правда, родители говорят, что этого никогда не было. Так что же, мое путешествие было выдумкой? Да, выходит что так. Но означает ли это, что его не было? Нет, для меня оно столь же реально, как и все, что я когда-либо делал. Я помню этот корабль. Он столь же реален для меня, как Дэвид и Тео Блю и…
Стук в дверь.
Я спрятал письмо под подушку.
Сэм спал рядом со мной.
— Доминик, — это была мать Сэма. — Я так и думала, что ты здесь. Просто хотела узнать, все ли в порядке.
— Он умер, — сказал я. — Все кончено.
И она заплакала. Села на постель, погладила меня по голове.
