Уилл Айткен - Наглядные пособия (Realia)
– Ха, Луиза… – Надо мной возвышается доктор Хо. – Вы храпеть так же громко, как вон мистер Кагути.
– Я в жизни своей не храпела, – заверяю я.
Он наклоняется, убирает локон с моего влажного лба.
– И что у нас тут такое, – шепчет он, – то да се?
– Что?
Пытаюсь приподнять голову, но вся тяжесть мира тянет ее вниз.
– Думаю, мы… – У него отвисает челюсть. – Думаю, мы… – И – поток слов, из которого я вычленяю одно-единственное, похожее на «тянуть».
Отрываю голову от стола.
– Чего это вы собрались тянуть?
Его прохладные пальцы поглаживают мой лоб.
– Нет, Луиза, не тянуть. – Он вытирает руки о белое полотенце с узором из мишек-панда по краю. Пальцы его оставляют кроваво-красные следы. Он сближает ладони вместе. – Как устрица, – начинает он, затем медленно разводит ладони, вроде как двустворчатый моллюск раскрывается.
– Жемчужина, Луиза, у вас жемчужина.
Он подносит зеркальце в розовой пластмассовой оп-разе прямо к моему лицу. И верно: чуть выше бровей, в точности посередке – в плоть вросла жемчужина, безупречной формы, сияющая, сбрызнутая кровью, размером с молочный зуб.
10 Малютки
Мое первое занятие в «Чистых сердцах» – а никого нет. На мой взгляд, вопиющее нарушение всех японских обычаев, однако пожалуйста: вот классная комната, затерявшаяся в лабиринте коридоров позади зала «Кокон», вот ряды пустых парт и безупречно чистые доски. Еще раз сверяюсь с компьютерной распечаткой из главного офиса: да, место правильное, и время тоже. Жду еще немного. Не то чтобы меня так уж заботило, объявятся ученицы или нет. Пока мне платят, все в ажуре, верно? Вчера вечером, когда я перебиралась в свое бунгало в дальнем конце школьного комплекса, зашла Гермико с еще одним коричневым конвертом, набитом банкнотами по 10 000 иен. А ведь я пока и первого мешка мистера Аракава не распотрошила.
В восемь двадцать спускаюсь в фойе «Кокона». Там пусто – если не считать полдюжины девчушек в зеленых клетчатых юбочках и беретах, что, ползая на коленях, надраивают розовый мраморный пол. У каждой на одной руке намотана клейкая лента – липкой стороной наверх. Они передвигаются по блестящему полу единым строем туда и сюда, подбирая мельчайшие частички пыли, пушинки и ниточки. Строй расступается, пропуская меня вперед. Я киваю – однако ни одна не поднимает глаз.
Тяну на себя одну из тяжелых дверных створок зала «Кокон», вхожу. Этот на порядок меньше «Благоуханного сада», но куда роскошнее: синие зеркала в рамах в стиле рококо, витые колонны синего мрамора, обивка и шторы из серебряного плюша, в ложах синие обои с серебряной ворсопечатью, с потолка свисают синие хрустальные люстры и тут же – целая галактика мерцающих синих китайских фонариков. Дверь с глухим стуком захлопывается за моей спиной.
В центре сцены возвышается гигантская банка из-под печенья. По мере того как глаза мои привыкают к свету, вижу, что никакая это не банка, а женщина – ну, в некотором роде, сущая великанша, наигромаднейшая тетушка Джемайма*, такая все мировые рекорды побьет. Девочка-японка с вычерненным лицом, растолстевшая благодаря множеству подложенных под одежду подушечек, с платком на голове, балансирует на полосатом хлопчатобумажном платье двадцати футов в вышину. Она поет «Счастье – это то, что зовется Джо» в переложении на японский; при этом и платье, и певица медленно вращаются. Когда вступает хор, тетушка Джемайма приподнимает свои пышные юбки, и дюжины две танцоров – все загримированные под негров, все одетые как рабы на плантации, каждый с кипой хлопка через плечо – выбегают у нее из-под подола и выдают негритянское шоу а-ля Агнес де Милль**. Кипа хлопка цепляется за тесьму на юбке, и тетушка Джемайма едва не опрокидывается на пол.
Средних лет женщина в прикиде ниндзя проносится по проходу, пронзительно выкрикивая проклятия. Фонограмма с оркестровым сопровождением обрывается, плантационные рабы застывают на месте, одна лишь тетушка Джемайма продолжает вращаться. Женщина-ниндзя задает всем пятиминутную головомойку, после чего рабы-негры подавленно бредут прочь со сцены. Женщина-ниндзя взвизгивает в последний раз, и незримые механизмы управления выдергивают тетушку Джемайму из гигантского платья и утягивают вверх к колосникам.
* «Тетушка Джемайма» – популярная песня XIX в., исполняемая эстрадной группой «Бейкер энд Фаррелл». Образ тетушки Джемаймы – традиционной нянюшки-негритянки южноамериканских штатов, в переднике и красном шейном платке, с широкой, добродушной улыбкой – и по сей день используется на упаковках продуктов марки «Aunt Jemima» (блинная мука, сироп и т.д.).
** Де Милль Агнес (1909-1993) – американская балерина и хореограф, внесшая немалый вклад в развитие бродвейской сцены. В состав исполнителей ее первого серьезного балета «Черный ритуал» («Black Rituab, 1940) входили исключительно американские негры.
– Вы кто есть? – Женщина-ниндзя обрушивается на меня.
– Я… – Иду по центральному проходу, и моя иностранная физиономия просто-таки лучится дружелюбием.
– Я знаю, кто вы есть. – Женщина-ниндзя размашисто шагает в мою сторону – не столько мне навстречу, сколько чтобы преградить мне путь. – Я – мадам Ватанабе, руководитель труппы «Земля».
– Труппы «Земля»?
– Как известно всем, в школе «Чистых сердец» четыре труппы: «Воздух», «Вода», «Огонь» и «Земля».
Я кланяюсь в знак признания этого факта.
– «Земля» лучшее всех, – сообщает мадам Ватанабе. – Другие руководители завидуют, потому мы здесь, в маленьком театр. Однажды мы получать зал «Благоуханный сад». Наше право.
Банзай, беби.
– Мне очень нравится ваш костюм.
Мадам Ватанабе опускает взгляд на асимметричную черную пижаму.
– Рей Кавакубо*.
– Извините, я не понимаю по-японски.
– Все знают Рей Кавакубо. Ах, Рей Кавакубо!
– Что вы делать мой зал? – Она отбрасывает шелковые рукава пижамы, открывая взгляду лапки богомола в кольцах черного электрического шнура. – Мои браслеты нравиться?
* Рей Кавакубо (р. 1942) – японский модельер, основательница марки «Сотше des Galons* (в 1973 г. в Токио основана компания с тем же названием). «Сотте des Garcons» специализируется на так называемой антимоде, строгих и подчас деконструктивных моделях преимущественно черного, темно-серого и белого цветов, в которых иногда отсутствуют рукава или другие компоненты. Любопытный штрих: с 1992 г. под маркой «Comme des Garcons» начала выпускать свои модели молодой японский дизайнер, протеже Рей Кавакубо, Джуния Ватанабе.
Я киваю.
– Очень дорогие. Йодзи Ямамото*.
Держу пари, затычка для задницы у нее – от Иссеи Мияке**.
– Я ищу своих студенток. У нас занятие по английскому языку.
Она поправляет здоровенный пук черных волос на затылке. Если это не парик, надо бы ей всерьез задуматься о смене парикмахера.
– Глупый идея. Время терять, только время терять. Девочки говорить английски о’кей. Всегда говорить английски, я здесь всегда научить английски. Вы знать фонетика Сейденстекера?
– Боюсь, что нет.
– Лучший способ учить английски. Кому дело, знать ли девочки, что значится их песни. Память, дисциплина – вот важно, трудись-трудись.
– Мистер Аракава нанял меня с целью подготовить студенток к постановке целиком и полностью на английском языке.
Женщина-ниндзя одновременно шипит и кланяется, кланяется и шипит, точно сдувающийся воздушный шар.
– Аракава-сан, Аракава-сан. Ваши ученицы, – она взмахивает рукавом пижамы в сторону обитых синим дверей, – в фойе.
– Те, что прибираются?
– Я их находить, – говорит мадам Ватанабе, – сидеть пустая комната, ленивый-ленивый. Вы опоздать, много опоздать. Я говорить ленивый девочка, трудись-трудись, пока учитель не прийти.
* Йодзи Ямамото (р. 1943) – знаменитый японский дизайнер одежды, основатель марки «Y». В своих коллекциях, как мужских, так и женских, Ямамото придерживается своих традиций: костюмы и рубашки с асимметричными рукавами кимоно, воротник отсутствует, все модели – больших размеров, доминирующий цвет – черный.
** Иссеи Мияке (р. 1938) – один из ведущих японских дизайнеров наряду с Ямамото и Кавакубо, разрабатывает модели, соответствующие современному мобильному стилю жизни, а также ориентированные на интеллектуалов и людей искусства.
– Я не опоздала.
Мадам Ватанабе дергает за черный шнур, обвившийся вокруг ее левой руки.
– Без пяти восемь! Я приходить в класс без пяти восемь, никакой учитель нету. Ленивый девочка спать на стульях.
– Занятие начинается только в восемь.
– Хороший учитель приходить раньше девочков. Подавать пример.
Всегда придерживалась правила, что со стервами лучше не спорить.
– Что за мюзикл вы репетируете?
– «Хижина в небах».
– «Хижина в небе»*?
– Как я сказать.
– Этот мюзикл популярен в Японии?
– Будет, когда труппа «Земля» кончить.
– Пойду-ка сгоню своих студентов.
