Георгий Злобо - Румбо
Итак, Гобонзищенко проник в Боевое Подполье, используя мозговую карту некоего Елдопа Zибо. Настоящее имя ублюдка — Елдомкрат Джазгубыль; заурядный BB-аспирантишка на обогащении (то-то он всё поёт мне про уран и ртуть уже которую фазу!); попался на махинациях с жировым прессом (фальшивая лицензия), за что приговорён к переплавке. А вскоре вслед за этим приговор вдруг смягчается до обезболенной, а затем и вообще заменяется на Поцелуи… нужны ещё комментарии?
Я дал слово Здохнидлу умертвить Гобонзищенко после вердикта ss, и только поэтому ржавый болт ещё жив.
001710/0.59—
Знал ли я, что затевает Здохнидл? По чести — нет. Но догадывался.
Он и кореш его Ергодыч причислены ss к Тощим — вот это для меня новость!
Утверждается, что Здохнидл был одним из основных вербовщиков Д% (не могу комментировать, всё возможно). Среди подпольщиков был известен как Андрей Плоскогубцев, или Доктор @ (мелькало в радио-сводках); по некоторым данным, также пользовался мозговой картой носителя Ефим Тимофеевич Дрозд (о таковом не слышал).
Стоит ли выпилить, что и сам я не столь лоялен к Грибам, как может показать соскоб фекального камня?
Комиссар предъявил мне кое-какие е-планы и продемонстрировал цифровую копию боевой бригады Здохнидла. Работал он обычно в паре с гайкой (имя — 3оя, номер не помню; видел её пару раз на подтяжках, представлялась как Мамочка) и гниющим клоном Гаврило. В помощниках у этой троицы был целый выводок бледноголовых: пара бронзовых прапорщиков (один — в мясной маске, другой — с башкой из ударопрочного пластика), гермафродит с птичьим черепом, и ещё какая-то хуета вроде прозрачной био-фольги.
По ходу и я чуть не выкрошил лезвие: ведь об аресте Здохнидла протарахтел мне знакомый врач — Свищемордник Аркадий, которого я по-дружески высвистел подфиксить самку homo (да, я периодически укрывал от утилизации выбраковку, но делал это исключительно для собственных нужд — каких именно, вполне ясно из некро-отчётов).
На итог знакомец мой оказался оловянным солдатиком, и, чтобы не напрягать понапрасну полотно, всю партию пришлось умертвить. (Свищемордник и сам после этого звенел недолго: не мог же я оставлять в живых такого свидетеля, особенно после известия об аресте друзей.)
001711/0.88+
Происходит нечто ужасно-странное.
Сначала по сквозной почте пришёл о-п на Здохнидла и компанию (как и ожидалось, переплавка)… И через 6 пунктов вслед за этим по центральному верещалу объявлено о начале Грибного Разотождествления!
Я связался с ***, он утверждает, что в ответ на о-п Здохнидлу Д% начал масштабную атаку на внешних уровнях.
Даже бледноголовому ясно: надвигается к а т а с т р о ф а.
В соответствии с обещанием, данным на последней встрече Здохнидлу, я отпилил болгаркой голову Гобонзищенко, а теперь вызвал Электропистона и Иа для срочного проведения ритуала е-вскрытия.
Мигает экран пневмо-подачи: мои ассистенты уж рядом.
Тереблю в руках магнитный ключ к темнице с жертвенной плотью.
Проверяю настройки z-излучателя.
Сосач, некро-жезл и надувные петли в режиме stand by.
Adios (и Ад да будет нам в помощь!!!)
Румбо
Человек с плаксивым лицом
Это случилось во вторник, когда Костя возвращался домой из клуба. Он сначала хотел двинуть через парк, не спеша насладиться ароматами вечера. На подходе к аллее понял, что уже совсем темно, сильно похолодало, а был он в одной футболке. Нет, лучше уж напрямую — через двор гастронома.
В клубе ребята тренировали «Карусель», «Застёжки» и «3 весла». Без Алексея, который накануне узнал, что болен. Как такое могло произойти, можно было только гадать. Ребята были в шоке: чтоб у Алексея — и вот так, ни с того, ни с сего…
Алексей не поверил, когда врач предъявил ему результаты анализов и пояснил, что к чему. Думал, розыгрыш какой-нибудь (жена разыграла, или ребята из клуба).
Но потом до него дошло.
Костя весь вечер отрабатывал сложный элемент «Карусели», называемый «брызги». Со своим опытом он мог себе это позволить, тем более, что раньше его страховал Алексей. Но Алексей сегодня не пришел: впал в депрессию из-за болезни, и сидит дома, курит шишу. Костю страховал Жора Ясенев.
Интересно, от кого он мог заразиться? Всегда с женой Милой и малюткой-дочкой: все три года, что Костя его знает… Когда они познакомились, Мила была на шестом месяце. Впервые в жизни Костя видел беременную женщину, не потерявшую привлекательности. Назвал её про себя «Милая Мила», расчувствовавшись от этой тривиальной нежности. В то время он как раз расстался с Людой, уже был знаком с Мариной, но до интима дело пока не дошло. Много других печалей и радостей ожидало его впереди. И сколько ждет еще?
Энергичным шагом Костя миновал двор гастронома. Свернул в арку и, поёживаясь, потопал вдоль припаркованных у стены машин. Надо же, а днем было почти 25. Солнце жарило будь здоров, даром, что май.
Он зашел в свет фонаря и порылся в карманах: не забыл ли Людкину визитку?
— Эй, паренек! — услышал за спиной и оглянулся.
Голос раздавался из стоявшего возле помойного бака автомобиля.
«Рено», кажется? Да, так и есть. В проеме окна Костя увидел лицо мужчины в очках. Приблизился.
Что такого странного было в лице его? Длинные волосы зачесаны назад. Неряшливо выбрит, красное пятно на шее. Засос, что ли? Или оцарапал.
Костя вспомнил, как таскал однажды картонные ящики (помогал Людке с переездом), прижимая их к телу — и натёр неровным краем под ухом. И Людка приревновала: кто это тебе засос поставил? Пришлось доказывать, что не кобель. А как глупой бабе докажешь? Костя не любил романтической болтовни, предпочитая ей действия. И тем более не любил оправдываться.
А теперь вот Алексей заболел так некрасиво.
— Паренек… Подойди! — человек высунул плаксивое лицо из машины.
Костя подошел еще ближе: дистанция позволяла снять с незнакомца очки в круглой металлической оправе. Такие очки носил Джон Леннон, подумал Костя.
— Слышь, а где тут у вас мясокомбинат? Где-то здесь вроде: дом 4, корпус 1?
— Вот это — корпус 2, насколько я знаю, — показал на длинную многоэтажку Костя, — А первый где-то там, наверное… — он махнул рукой в сторону набережной.
— Ну, а мясокомбинат знаешь где?
— Мясокомбинат?… Может, гастроном?
— Не… Здоровое такое здание… Неужели не знаешь? Ты не местный, что ли?
— Местный… А, так это вы не там свернули! — сообразил вдруг Костя, — это вам вон на том углу надо было…
— На стрелку, что ли?
— Ага. И там по левую сторону увидите… а хотите, покажу? Мне как раз в ту сторону.
— Ну, давай… залезай… — парень приоткрыл дверцу.
Костя сел спереди. Застрекотал стартер.
— Сейчас вниз через ворота в арку, а потом сразу направо.
Автомобиль резво набрал скорость, и Косте пришлось ухватиться за ручку. Сразу же он ощутил предплечьем укол. Какая — то деталь была вмонтирована в дверцу: что-то вроде шипа на пружине.
— Чего это за байда у тебя тут торчит? — он недовольно осматривал руку: под запястьем обнаружилась свежая ссадина.
Водитель словно не услышал вопроса.
— Останови на углу, я выйду, слышь…
Водитель резко затормозил, так что Костю качнуло, и он едва опять не оцарапался.
— Что за хрень у тебя тут торчит, говорю? Я себе руку об неё раскровил!
Опять ни слова в ответ.
Костя вышел, прочистил горло.
Машина взвизгнула резиной и срыла.
Костя забежал в подъезд, лизнул кровь, и вдруг остановился, как вкопанный. А что если он только что вот таким вот макаром подхватил заразу?!
С остервенением стал высасывать кровь из ранки, сплёвывать её на ступени. Достал зажигалку, сдвинул регулятор на максимум, и подставил руку.
Не вытерпел, отдернул.
Еще раз чиркнул зажигалкой…
Нет! Нет сил терпеть дольше двух секунд.
Интересно.
А ну, еще раз.
Нет. Те же две секунды. Ну, может, две с четвертью.
Надо будет завтра предложить ребятам в клубе такой тест: кто дольше продержится. И позвать Наташку, чтобы судила: секундомер ей дать и список.
Перед Наташкой никто не захочет позориться, все будут терпеть изо всех сил: даже толстый Кондрат и веснушчатый Борька.
Жаль, Костя не запомнил номер машины. Да в такой темноте разве увидишь? Но лицо он запомнил. Описать по памяти сможет. Очочки эти битловские — и глазки под ними бегающие.
Сука.
Войдя в квартиру, он небрежно скинул куртку и сразу прошел в ванную. Тщательно вымыл руки, разложил на стиральной машине нехитрый инструмент: пинцет, спиртовку, вату, марлю, нож. Вынув из спиртовки пробку, влажным концом фитиля смочил еле заметную язву у локтевого сгиба. Опаленная пламенем зажигалки, кожа возле язвы местами отслоилась: на первый взгляд огонь причинил больше вреда, чем пользы.
