Ирвин Уэлш - Дерьмо
Возвращаюсь к себе через тот же административный отдел. Блондинки по-прежнему не видно. Внизу, в туалете, становлюсь на весы. Все без изменений. То есть я теряю вес. Надеюсь, это не СПИД и не другая зараза, которой меня наградила какая-нибудь блядь. Просто надо больше есть. Быстрый обмен веществ, не то что у большинства из тех, кто здесь работает. Будь моя власть, я бы каждый год взвешивал каждого мудака и давал пинок под толстый зад тем, кто не укладывается в рамки.
Вот и из столовой чем-то потянуло. Надо выяснить. Захожу и вижу вполне съедобный на вид рыбный пирог.
— Все в порядке, Айна? — спрашиваю я старушку на кассе.
— Ты сегодня рано, Брюс, — говорит она.
— Приплыл на рыбный пирог.
— С жареной картошкой?
— Ты просто волшебница, Айна. И положи горошка, — говорю я, наслаждаясь видом огромных, роскошных, колышущихся под тканью одежды грудей.
Впрочем, рыбный пирог ничем не хуже.
Сажусь и спокойно см. Заходит Рэй Леннокс и тут же подваливает ко мне.
— Все нормально, Брюс? Прессу читал?
Он бросает мне газету. Еще один заголовок. Местные черные критикуют полицию. Один из них, мудак Маршалл из Форума, выступает здесь уже в другом качестве. Слишком много они себе забрали власти, эти говнюки.
— Дерьмо. Цветные составляют ноль целых одну десятую процента населения, а глотку дерут. И газетенку давно бы надо было назвать «Черные, педерастические, блядские и коммунистические новости». Я читаю ее только ради футбола и Эндрю Уилсона. Он там единственный, в этой сраной газетенке, у кого в голове что-то есть. Хотя тоже ублюдок.
— Мне это действует на нервы, — говорит Рэй, качая головой.
Глаза у него смотрят в одну точку, как у маньяка.
— Послушай, Рэй, я хотел поговорить с тобой кое о чем. Знаю, официально ты в расследовании не участвуешь, но думаю, не мешало бы нам с тобой нанести визит нашему приятелю Окки. Утром в пятницу. Было бы неплохо испортить этому поганцу уик-энд, а заодно выяснить, что он знает по нашему делу. А если растрясем его как надо, то, может, и ты кое-какую информацию подберешь. Рождество на носу, а они всегда стараются разгрести свои запасы к празднику.
— Сучонок в последнее время немного разбаловался. Забыл, кто его настоящие друзья. А они здесь, по эту сторону.
Рэй улыбается.
О Рэе Ленноксе можно говорить что угодно, но он полицейский до мозга костей.
— Пора напомнить, — улыбаюсь я. — А что нового у тебя, юный Раймондо?
— Обычная хуйня. Слежу за мудаками из «Общества Восход». Они вроде бы занимаются поставками марихуаны. Напрасная трата времени, но что я могу сделать?
Для этого раздолбая всё, кроме наркоты, напрасная трата времени. С другой стороны, я его понимаю. Какой смысл быть детективом, если не получаешь доступа к приличным «колесам»?
— Послушай, Роббо, — шепчет он, — я сижу на бензедрине. Сейчас бизнес делают на нем. Помогает пережить трудные времена. Хочешь парочку?
— Ага, — говорю я.
Он протягивает пластиковый пакетик с таблетками.
— Прихватил при аресте. К вечеру будет еще кое-что.
— Хорошо.
Я с улыбкой кладу пакетик в карман.
— Что там насчет инструктажа? — спрашивает Рэй.
— Вряд ли займет больше часа, — говорю я и вздрагиваю — мимо проплывает блондинка из административного отдела. Я подмигиваю ей, но она не покупается. Наверное, лесбийские наклонности. — Поимел ее, а, Рэй?
— Не-а.
— Что так? Я же видел, как ты крутился вокруг нее в столовой утром.
— Она дает только по рекомендации. Я слышал, что сучка западает на ребят с большим прибором. Узнаёт у других, например у Карен Фултон и прочих из этой же компании, кто из парней лучше укомплектован, и дает только им.
— Ну, тогда ты вне игры, верно?
Я смеюсь, вспоминая, как мы веселились с моей свояченицей Ширли.
— Наглая сучка, — говорит Рэй, слегка нахмурившись. — Слушай, надо идти на инструктаж.
— Пошли.
В данном случае инструктаж отнимает у нас всего полчаса. Я даже получаю очко от Ниддри, когда, к сильному неудовольствию Аманды Драммонд, отпускаю замечание по поводу политики.
— Равенство — это полная чушь, — говорю я, подбрасывая наживку для Драммонд, которая только того и ждет, что я сейчас проколюсь, ляпнув что-нибудь насчет неравенства между черными и белыми.
Ошибочка.
— Как вы можете говорить такое?
— Легко. Это философский вопрос. Я верю в оправданное неравенство. Пример: весь тот мусор, который мы убираем. Преступники. Педофилы. Они не равны мне. Ни в коем случае, — спокойно и бесстрастно говорю я.
Ниддри такого же мнения. Он, конечно, и виду не подает, но я-то знаю, что думает он так же.
В общем, все заканчивается довольно рано, так что у нас с Рэем еще остается время сходить в столовую и распределить роли, прежде чем отправляться на разборку с Окки. В коридоре нас перехватывает Драммонд и говорит, что намерена побеседовать с Эстеллой и Сильвией и не хочу ли я присоединиться к ней. Меня раздражает, что эта корова притащила девок, даже не проконсультировавшись со мной; с другой стороны, появляется перспектива приложить к тем подстилкам рожи, задницы и буфера.
— Конечно… — Я поворачиваюсь к Рэю и поднимаю брови. — Подождешь полчасика, приятель?
— Заметано, — кивает Рэй, — увидимся в общей.
Надо будет выговорить Ленноксу насчет всех этих «заметано», «клево» и прочего. У нас же здесь не молодежный клуб.
Я захожу в комнату для допросов, а Драммонд приводит двух телок. Вместе. Сразу видна ее полная некомпетентность как полицейского. Никогда не допрашивай двоих, разделяй их с самого начала. Этому учат в первую очередь. Впрочем, я не жалуюсь. Передо мной две бляди, так что всё зашибись. Таблетки уже действуют, надо следить за языком. И за задницей! Дерьмо так и прет из всех дырок! Спокойно, Брюс, спокойно. Эстелла. Сильвия. Странно, когда я в последний раз разговаривал с ними, мне показалось, что Эстелла посматривает на меня как-то странно. Теперь я в этом уверен.
— Я точно видела вас раньше, — говорит она.
Твердый орешек, с такой держи ухо востро. Но эта свисающая на лоб челка, подведенные глаза, ярко-красная помада… Да, сучка, да, я бы…
Замечаю, что она пялится на меня, а Драммонд, похоже, перехватила мою ухмылку и… Нет, эта дура так и впилась взглядом в Эстеллу. Может, тоже представляет, как они с ней занимаются коверными играми…
— Точно, я вас раньше видела, — повторяет Эстелла.
— Ничего удивительного, вы же уже были здесь, и мы с вами беседовали, так что весьма возможно, — говорю я.
— Нет, я видела вас раньше.
— Уверен, я бы запомнил такую милую юную леди.
Драммонд причмокивает. Есть! Имитация жеста Тоула! Она ему подражает! Своему херову сенсею. Неудивительно, что у нее все через жопу! Она кладет на стол несколько фотографий, среди которых есть и фотографии двух говнюков, известных как Сеттерингтон и Горман.
— Видели ли вы кого-либо из этих людей в клубе?
Обеим, похоже, не по себе, особенно Сильвии. Я бы расколол ее в одну минуту. Кажется, натуральная блондинка. Ну же, малышка, поговори с Брюси.
— Нет, — отвечает она.
Слишком быстро. Это замечает даже Драммонд.
— Вы знаете этих мужчин? — спрашивает она.
Они слишком умны, чтобы врать.
— Видели несколько раз, — кивает Эстелла.
— Кто они?
— Не знаю. Просто ребята, которые болтаются в клубе, вот и все.
Эстелла заметно покрепче своей подружки. Тертая подстилка. Эти следы красной помады на окурке…
— Значит, их имен вы не знаете? — спрашивает наудачу Драммонд.
Я бы тоже попытал удачи с этой классной штучкой…
— Нет.
— Хотите еще что-нибудь рассказать нам о том вечере? — не унимается Драммонд.
Эстелла смотрит на Сильвию, потом на Драммонд. Меня как будто и нет. Меня игнорируют. И кто? Мне это совсем не нравится. Я барабаню по столу — ноль внимания. Как будто я стал невидимкой.
— Там, в клубе, была одна какая-то странная женщина, — начинает Эстелла. — Может, ничего такого в этом и нет, но она выглядела как-то чудно. Поговорила немного с тем цветным парнем, но он от нее ушел, как будто они поругались. Я потому ее запомнила, что чуть раньше видела в туалете, она там брови подкрашивала рядом со мной.
— И что в ней такого странного? — спрашивает Драммонд.
Как меня заебал флюоресцентный свет! Все это дерьмо говняных семидесятых. Нет даже приличного кабинета…
Лондон…
Сидней… приличный кабинет…
Но то был Новый Южный Уэльс…
— Не знаю…
Ни хуя ты не знаешь, и мы ни хуя не знаем, вот в чем проблема, ты, тупая, безмозглая сучка. Ты ни хуя не знаешь. Ни…
— Какая она была? Молодая, старая, большая, маленькая, темная, светлая…
— В ней было что-то… собачье, — говорит Эстелла.
Я только время теряю с этими со́сками. Ничего они не знают. Безмозглая Роджер Мур Драммонд должна это понять. Правила везде одинаковы. Полиция… Это она полиция? Не смешите меня!
