Гарольд Роббинс - Никогда не люби незнакомца
Судья обвел взглядом присяжных.
— Джентльмены, вы пришли к решению?
— Да, Ваша Честь, — ответил старшина присяжных и откашлялся. — Присяжные нашли обвиняемого Джузеппе Феннелли виновным в предъявленном обвинении.
Силк внезапно опустился на стул с серым лицом. Секретарь поднес ему стакан воды, но он только отмахнулся. Я продолжал стоять. В висках стучала кровь, словно в них били молотком.
— Мы пришли к выводу, что мистер Фрэнсис Кейн... — Старшина присяжных сделал паузу для театрального эффекта... — невиновен!
Карсон радостно схватил меня за руку.
— Ты выиграл, Фрэнк, выиграл!
Я повернулся и взглянул на Феннелли, который с ненавистью смотрел на меня, сжав руки перед собой. Когда проходил мимо него, не обратил внимания, что рука Силка задела меня. Я вышел на улицу. Все время пока шел по проходу, мой затылок жег его полный ненависти взгляд.
— Куда ты? — спросил Карсон, догоняя меня.
Я посмотрел на солнце. Белый, ослепляющий диск обжег мои глаза и согрел изнутри. Я закрыл их руками.
— Хочу выпить, — слегка дрожащим голосом ответил я. — Мне просто необходимо выпить.
Я оставил Алекса на ступеньках здания суда и направился в бар за углом.
— Двойное виски! — сказал я бармену.
Он поставил передо мной стакан, который я мгновенно выпил. Потом повторил заказ. Несколько секунд смотрел на стакан, затем начал медленно подносить его к губам. Кто-то дотронулся до моего плеча.
Я медленно повернулся. Передо мной стоял невозмутимый Фликс.
— Вы выиграли?
— Да.
— Ас ним как? — Фликс показал пальцем на дверь.
— У него не вышло. — Я знал, кого он имеет в виду. Я выпил виски и заказал еще. — Хочешь выпить. Фликс?
Фликс тоже заказал скотч. В баре толпилось много народа, и нам пришлось стоять плечом к плечу. Парень поднял стакан.
— Сколько, по-твоему, ему дадут? — полюбопытствовал он.
— Лет десять... но срок можно будет скостить.
Фликс выпил виски и заметил:
— Он не простит тебе этого.
Я повернулся к нему. Только сейчас начала проходить эйфория победы.
— А ты откуда знаешь?
— А как же иначе? — пожал плечами Фликс.
Фликс прав! Тюрьма не остановит Силка Феннелли, он сможет дергать за веревочки и оттуда. Я полез в карман за деньгами, и моя рука наткнулась на листок бумаги.
«Тебе не уйти». И все, без подписи.
Я посмотрел на Фликса Пауэлла, который стоял с невозмутимым видом. Я заказал еще два виски.
— За твою сестру! — провозгласил я тост. Он быстро поднял стакан, и мы выпили; Я добавил: — За твои десять штук! — и допил содержимое стакана.
Бармен налил нам еще.
— Как будешь расплачиваться? — усмехнулся Фликс.
— Как всегда. Половина — задаток, вторая половина — по окончании дела.
Мы выпили. Я бросил пятидолларовую бумажку, и мы вышли из бара.
— Карсон передаст тебе деньги. Загляни к нему завтра. — Он кивнул. — Я остановил такси и сел в машину. — Пока, Фликс.
— Пока... крутой парень!
Я откинулся на спинку сиденья, и машина тронулась с места. Плохи дела! Когда-нибудь придется разбираться и с Фликсом. По крайней мере это будет позже. Из раздумий меня вырвал голос водителя:
— Я могу ездить хоть целый день, босс, но может вам все-таки куда-нибудь нужно?
Глава 21
Я вернулся в гостиницу переодеться. Затем вызвал свою машину и отправился в Нью-Йорк.
Переехав через мост, остановился у газетного киоска и купил «Ивнинг Джорнэл». На первой же странице в глаза бросился большой красный заголовок: «Кейн освобожден, Феннелли признан виновным». Под заголовком черная надпись поменьше «Джерри Коуэн разгромил игорный бизнес». Рядом фотография Джерри, выходящего из здания суда, и подпись: «Джером Коуэн, человек, который разгромил игорный бизнес Нью-Йорка». Джерри улыбался в объектив.
Я рассмеялся про себя. Сегодня у газет праздник! Дальше они, наверное, объявят, что он заслуживает кресла губернатора. Я выбросил газету в окно и поехал дальше.
Перед домом Рут остановился. В лифте работал тот же веселый паренек, который отвозил меня в первый раз. Он всю дорогу странно поглядывал на меня. Я вышел из лифта и позвонил.
Внутри раздались музыкальные трели. Мне показалось, что Рут шла к двери целую вечность. Мы замерли, глядя друг на друга, словно незнакомые лица.
— Рут, — проговорил я из коридора, боясь пошевелиться.
Внезапно она бросилась мне на грудь и зарыдала.
— Фрэнки! Фрэнки!..
Дверь закрылась, и мы очутились в полумраке прихожей. Ее голова лежала у меня на груди, рыдания сотрясали все тело. Я нежно гладил ее волосы.
— Рут, Рут! Все кончено. Не плачь, дорогая.
— Фрэнки, я думала ты не вернешься!
— Я же обещал. Рут.
Она посмотрела на меня блестящими глазами, и я поцеловал ее дрожащие губы.
— Дорогой, дорогой!..
— Я боялся, ты передумаешь, Рут! Я так боялся... Она прижалась губами к моим губам. Держась за руки, мы вошли в гостиную и сели на диван. Рут повернулась ко мне.
— Сегодня последний день июня. Фрэнки.
— Поэтому я и приехал, — прошептал я. — Я же говорил, что ты станешь в июне невестой. Поедем в Мэриден и поженимся.
Рут отодвинулась от меня в другой угол дивана, где на маленьком подносе лежали сигареты. Она взяла сигарету, и ее лицо стало спокойным. Я поднес спичку, и она, не мигая, посмотрела на меня.
Я ждал, когда она заговорит. Наконец после нескольких глубоких затяжек Рут сказала:
— Нет, Фрэнки, мы не поженимся.
Я тоже, закурил и спокойно спросил:
— Почему?
— Потому что ты не любишь меня. — Она остановила меня, подняв руку. — Не любишь! Все это часть твоего плана, как та сделка, которую ты заключил с Джерри. Для того, чтобы завершить переход от одной стадии жизни к другой, тебе не хватает только женитьбы — вот и все. Ты готов вырядиться в мантию респектабельности, и я должна придать костюму заключительные штрихи.
Ты так ничему и не научился. Ты не веришь в то, что делаешь, и делаешь это только потому, что влип, и приходится из двух зол выбирать меньшее. Джерри рассказал мне, что ты заставил его сделать, и я быстро все поняла. Ты должен уяснить — нельзя заключать сделки за счет других людей!
— Ты любишь меня? — прервал ее я по-прежнему спокойным голосом.
Рут побледнела.
— Люблю ли я тебя? Я тебя так сильно любила еще со школы, что не могла спать по ночам, а когда ты исчез, ты мне долго снился. Я так сильно любила тебя эти последние месяцы, так сильно хотела, чтобы ты взял меня, хотела выносить под сердцем твоего ребенка... — Ее голос дрогнул. — Поэтому я не пойду с тобой ни на какие сделки, Фрэнки, и не выйду за тебя замуж.
Я погасил сигарету в пепельнице и грубо схватил ее за плечи. Она молча смотрела мне в лицо.
— Дура! — закричал я. В висках стучала кровь. — Может, наша любовь и началась так, но неужели ты не понимаешь, что все это я сделал ради тебя, все выбросил из-за тебя? Неужели ты думаешь, что я не выпутался бы из этой переделки? У меня по всей стране десяток мест, откуда бы я мог спокойно действовать и где бы меня никто никогда не взял! Я не обязан был выходить из игры! Я завязал только из-за тебя. Если бы не моя любовь к тебе, я бы, как всегда, элементарно от всего отбился, и я бы разрушил карьеру Джерри.
Только из-за тебя я выбросил на ринг белое полотенце. Ты дала мне шанс. Может, я всегда в душе знал, что ты права, но все равно — все это я сделал только ради тебя!
Я не заключал с тобой никаких сделок. Я вывернул свою жизнь наизнанку ради тебя, я принес тебе все сокровища земли, я отказался от синицы в руках ради журавля в небе. И если ты по-прежнему считаешь, что я не люблю тебя, крошка, можешь катиться ко всем чертям!
Я отпустил ее плечи, и она упала на диван. Я направился к двери.
— Фрэнки! — тихо позвала она меня.
Я повернулся. Рут стояла около дивана.
— Фрэнки! — удивленно воскликнула она. — Ты плачешь!
* * *Мы поженились в Мэридене, штат Коннектикут, в понедельник, последний день июня 1941 года.
— Фрэнсис, ты согласен взять в законные жены Рут, любить ее и заботиться о ней до последнего дня жизни? — громко спросил судья.
— Да.
— А ты. Рут, согласна, чтобы Фрэнсис стал твоим законным супругом, любить его и заботиться о нем до последних дней жизни?
Рут посмотрела на судью, потом перевела взгляд на меня. Я еще никогда в жизни не видел таких голубых глаз.
— Да, — мягко ответила она.
Судья кивнул, и я одел ей на палец обручальное кольцо.
— Наделенной мне штатом Коннектикут властью я провозглашаю вас мужем и женой. — Он глубоко вздохнул. — Можете поцеловать жену.
Я повернулся к Рут и поцеловал ее. Ее губы легко прикоснулись к моим и отодвинулись. Я посмотрел на судью.
— Поздравляю вас, молодой человек! — улыбнулся он. — С вас два доллара.
Я дал ему пятерку.
Около одиннадцати мы вернулись ко мне в гостиницу. Я перенес ее на руках через порог и поцеловал.
