Михаэль Энде - Бесконечная история
Бастиан, конечно, понимал, что отец тоскует. Он и сам плакал много-много ночей подряд, да так сильно, что от всхлипываний его начинало тошнить. Но понемногу это прошло. И ведь у отца был ещё он, Бастиан. Почему же отец никогда с ним не разговаривает? Ни о маме, ни о чем другом важном, а только скупо роняет самые необходимые слова?
– Если бы только знать, – рассуждал длинный худой Дух Огня с бородой из красного пламени, – чем она, собственно говоря, больна? Жара у неё нет? Нет. Опухоли тоже нет. Нет ни сыпи, ни воспаления. Она просто угасает, а отчего – непонятно.
После каждой фразы изо рта у него вылетало маленькое облачко дыма, образуя какую-нибудь фигуру. Сейчас это был вопросительный знак.
Облысевший от старости Ворон, похожий на большую картофелину, в которую как попало воткнули несколько чёрных перьев – он был специалистом по простудным заболеваниям, – хрипло прокаркал:
– Она не кашляет. И насморка у неё нет… С медицинской точки зрения, это вообще не болезнь. Он поправил на клюве большие очки и вызывающе взглянул на собеседников, как бы принуждая их согласиться.
– Во всяком случае, для меня несомненно, – прогудел Скарабей, жук, которого иногда называют Жуком-Аптекарем, – что между её недугом и теми ужасными событиями, о которых нам рассказали посланцы, есть таинственная связь.
– Ну, вы в своем репертуаре, – саркастически заметил Чернильный Человечек, – всегда и во всем вы видите таинственную связь.
– А вы вообще ничего не видите, кроме свой чернильницы, – сердито огрызнулся Скарабей.
– Коллеги, коллеги!.. – примирительно вмешалось Привидение с провалившимися щеками, замотанное в длинный белый балахон. – Не будем переходить на личности! Это лишено смысла. И главное, не говорите так громко!
Подобные разговоры возникали то тут, то там – во всех концах Тронного Зала. Быть может, вам покажется странным, что такие разные существа вообще могут объясняться друг с другом. Но почти все твари, населяющие Фантазию, в том числе и звери, знали по меньшей мере два языка: свой собственный – на нем они разговаривали со своими соплеменниками, и его не понимали те, кто принадлежал к другим родам – и общий язык, который называли Высоким Языком Фантазии, или просто Великим Языком. Им владели все жители Фантазии, хотя некоторые и говорили на нем с сильным акцентом.
Вдруг в Зале воцарилась гробовая тишина, и все взоры обратились к большой двустворчатой двери: она распахнулась, и в Зал вошел Цайрон, прославленный, легендарный мастер врачевания.
Он был из тех, кого в старину называли кентаврами – с головы до пояса он выглядел как человек, а книзу от пояса – как лошадь. Цайрон происходил из семейства Чёрных Кентавров. Он прибыл сюда из очень отдаленной области, расположенной на крайнем юге. Его человеческая часть была цвета чёрного дерева, а белые как лунь волосы и борода мелко вились. Лошадиная часть его тела была полосатой, как у зебры. На голове его красовалась странная, сплетенная из камыша шляпа, а на шее висела цепочка с большим золотым амулетом, на котором были выгравированы две переплетённые змеи – светлая и темная; вцепившись друг другу в хвост, они образовывали овал.
Бастиан от изумления перестал читать. Он захлопнул книгу, не забыв заложить палец между страницами, и внимательно оглядел переплет. Ведь на нем тоже были изображены две змеи, вцепившиеся друг другу в хвост и образовавшие овал. Что мог означать этот странный овал?
А вот в Фантазии всякий знал этот символ. Он означал, что тот, у кого он на шее, выполняет особое поручение Девочки Королевы и может действовать от её имени, словно она сама тут лично присутствует.
Медальон этот обладал какой-то магической силой, хотя никто толком не знал, какой именно. Зато все знали, как он называется: ОРИН .
Многие даже боялись произносить это странное слово и называли его кто как: кто Знаком Власти, кто Амулетом, кто просто Блеском.
Выходит, и книга была украшена Знаком Девочки Королевы.
Шепот пронесся по Тронному Залу, послышались даже возгласы изумления. Ведь Знак Власти давно уже никому не доверялся.
Цайрон ударил несколько раз копытом в пол, требуя тишины, потом произнес низким голосом:
– Друзья, не надо удивляться, что на мне ОРИН. Я получил его лишь на время, как доверенное лицо. Скоро я передам Блеск более достойному.
В зале вновь воцарилась мертвая тишина.
– Я не намерен даже пытаться унять вашу боль красивыми словами, – продолжал Цайрон. – Мы оказались бессильными перед болезнью Девочки Королевы. Мы знаем лишь, что разрушение Фантазии началось одновременно с её болезнью. А больше не знаем ничего, не знаем даже, можно ли её спасти искусством врачевания. Однако возможно – и я надеюсь, никто из вас не обидится, если я выскажу это открыто, – возможно, что мы, собравшиеся здесь, не обладаем всеми знаниями, всей премудростью. На этом, собственно, и основана моя последняя и единственная надежда… Надежда на то, что в нашей бескрайней Фантазии найдется создание мудрее нас всех и оно-то даст нам совет и окажет помощь. Однако уверенности у меня в этом нет, да её, по-моему, и быть не может. Одно, во всяком случае, ясно: в чем бы ни заключалось наше возможное спасение, на поиски его должен отправиться такой путник, которому под силу открыть дорогу в неведомое, который не отступит ни перед опасностью, ни перед тяжкими испытаниями. Одним словом, нужен герой. И Девочка Королева назвала мне имя этого героя. Только ему одному доверяет она свою и нашу судьбу. Его зовут Атрейо, и живет он в Травяном Море, что за Серебряными Горами. Ему я и передам ОРИН и благословлю его на Великий Поиск. Теперь вы знаете все.
Сказав это, старый Кентавр, цокая копытами по мраморному полу, покинул Тронный Зал.
Собравшиеся в смятении глядели друг на друга.
– Как имя этого героя? – громко спросил кто-то.
– Атрейо или что-то в этом роде…
– Никогда не слыхал…
И все четыреста девяносто девять врачей сокрушенно покачали головой.
Башенные часы пробили десять. Бастиан удивился, как быстро бежит время. А ведь там внизу, в классе, каждый урок казался ему вечностью. Сейчас у них история. Её преподает господин Дрон – тощий, как жердь, и всегда в дурном настроении. Больше всего он любит публично высмеивать Бастиана за то, что тот никак не может запомнить годы битв и даты рождения и царствования разных исторических личностей.
Травяное Море, что лежит за Серебряными Горами, находилось на расстоянии многих дней пути от Башни Слоновой Кости. Эта бескрайняя равнина и в самом деле походила на море – на ней росла сочная трава высотой в человеческий рост, и, когда дул ветер, она вздымалась волнами и гудела, как море в часы прибоя.
Людей, населяющих эту равнину, звали Травяными или Зеленокожими. У них были иссиня-чёрные длинные волосы, даже у мужчин иногда заплетенные в косы, а их кожа была цвета маслин – темно-зеленая с коричневым отливом. Они вели спартанский образ жизни, строгий и суровый, а в детях, не только в мальчиках, но и в девочках, воспитывали храбрость, великодушие и решимость. С ранних лет Зеленокожие учили детей переносить холод, жару, любые лишения и во всем этом проявлять мужество. Это было необходимо, потому что Зеленокожие жили охотой. Все, что нужно для жизни, они добывали, обрабатывая жесткую волокнистую траву и охотясь на красных буйволов, которые огромными стадами бродили по Травяному Морю.
Эти красные буйволы были раза в два крупнее наших быков и коров, их пурпурно-красная длинная блестящая шерсть отличалась особой шелковистостью, а их могучие остроконечные рога разили, как кинжалы. Обычно красные буйволы бывали настроены миролюбиво, но стоило им почуять опасность или заметить, что на них кто-то хочет напасть, как они становились настоящим стихийным бедствием. Никто, кроме Зеленокожих, никогда не отважился бы охотиться на красных буйволов, хотя вооружены они были только луком и стрелами. Они сражались с этими буйволами по всем правилам рыцарских турниров, и потому нередко случалось, что не животных, а охотников в этом поединке ожидала смерть. Зеленокожие люди уважали и чтили пурпурно-красных буйволов и считали, что право их убивать имеет лишь тот, кто готов за это поплатиться жизнью.
До их страны ещё не дошла весть о болезни Девочки Королевы и о великом несчастье, грозившем обрушиться на Фантазию. Уже давно ни один путник не проезжал через селение Зеленокожих. Трава в этом году была сочнее, чем когда-либо раньше, дни стояли ясные, а в ночном небе сверкали яркие звезды. Ничто не предвещало беды.
Но вот в один прекрасный день в селении появился седобородый Чёрный Кентавр. Его шерсть лоснилась от пота, он выглядел смертельно усталым, а изнуренное лицо его поражало худобой. На голове у него красовалась странная шляпа из камыша, а на шее висел на цепочке большой золотой Амулет. Нетрудно догадаться, что это был Цайрон.
