Айн Рэнд - Атлант расправил плечи. Часть I. Непротивление
И в тот миг, когда она подумала, что уже видела это выражение его лица в ту ночь, когда, вглядываясь в огни спящего города, он в последний раз лежал рядом с нею в постели, Дагни услышала стон, какой еще не сходил с его уст:
— Любовь моя, я не могу этого сделать!
Потом, когда, онемев от растерянности, они вглядывались друг в друга, она заметила перемену в его лице. Она произошла внезапно, словно кто-то нажал выключатель. Внезапно рассмеявшись, Франсиско отодвинулся от нее и произнес оскорбительнейшим по своей небрежности тоном:
— Прошу тебя простить меня за это смешение стилей. Видимо, привык говорить эти слова женщинам, правда, по совершенно иным оказиям.
Голова Дагни поникла, она сгорбилась и обняла себя за плечи, не заботясь о том, что он видит ее такой. Наконец, подняв голову, она посмотрела на него безразличным взглядом.
— Ну, хорошо, Франсиско. Разыграно было великолепно. Я поверила. Если другой забавы я тебе не могу предоставить, ты добился успеха. Я не буду просить тебя ни о чем.
— Я предостерегал тебя.
— Я не знала, на чьей ты стороне. Это казалось невозможным… быть союзником Оррена Бойля, Бертрама Скаддера… и твоего старого учителя.
— Моего старого учителя? — резким тоном переспросил Франсиско.
— Доктора Роберта Стэдлера.
Он с облегчением усмехнулся:
— Ах, ты о нем? Это грабитель, который считает, что его цель оправдывает потраченные мною средства. Знаешь, Дагни, мне бы хотелось, чтобы ты запомнила эти слова, насчет того, на чьей я стороне. Однажды я напомню тебе о них и спрошу, хочешь ли ты еще раз произнести их.
— Тебе не придется напоминать мне.
Франсиско повернулся, чтобы уйти. Подняв руку в небрежном прощании, он произнес:
— Желаю процветания линии Рио-Норте, если ее удастся построить.
— Она будет построена. И будет носить имя Джона Голта.
— Что?!
Услышав вопль неподдельного изумления, Дагни задиристо усмехнулась:
— Линия Джона Голта.
— Дагни, во имя небес, скажи почему?
— Тебе не нравится?
— Как ты выбрала такое название?
— Оно звучит лучше, чем Линия мистера Немо или мистера Зеро, правда?
— Дагни, но почему??
— Потому что это пугает тебя.
— И что, по-твоему, означает это название?
— Невозможное. Недостижимое. И все вы боитесь моей линии не меньше, чем этого имени.
Франсиско расхохотался. Он смеялся, не глядя на нее, и Дагни ощутила странную уверенность в том, что он забыл о ней, что находится где-то далеко, и что смех его — при всем яростном веселье и горечи — относится к чему-то такому, в чем ей нет места.
Снова повернувшись к ней, Франсиско совершенно искренне сказал:
— Дагни, на твоем месте я бы не делал этого.
Она пожала плечами:
— Джиму это тоже не понравилось.
— А тебе-то что нравится в этом названии?
— Я ненавижу его! Я ненавижу ту участь, которой все вы дожидаетесь, эту капитуляцию и бессмысленный вопрос, в котором всегда звучит мольба о помощи. Я устала слышать обращения к Джону Голту. Я намереваюсь сразиться с ним.
Франсиско невозмутимо проговорил:
— Ты это уже делаешь.
— Я хочу построить для него железную дорогу. Пусть придет, чтобы отобрать!
Печально улыбнувшись, Франсиско кивнул:
— Он это сделает.
Отблески разливавшейся в изложницы стали плясали по потолку и стене. Риарден сидел за столом, освещенным светом единственной лампы. За пределами этого кружка в кабинете царил мрак, сливавшийся с тьмой снаружи. Ему казалось, что там, за стенами, находится пустое пространство, в котором по собственной воле разгуливают вырывавшиеся из печей лучи; что стол его подобен висящему в воздухе плоту, дающему уединение только двоим — перед столом сидела Дагни.
Она скинула с плеч пальто, и теперь ее изящное, напряженное тело в сером костюме вырисовывалось в просторном кресле на его фоне.
Освещена была только ее рука, лежавшая на краешке стола; в полумраке за ним угадывались ее лицо, белая блузка, треугольник расстегнутого воротника.
— Итак, Хэнк, — сказала она, — начинаем строительство нового моста из риарден-металла. Вот официальный заказ от официального владельца «Линии Джона Голта».
Риарден улыбнулся, бросив взгляд на освещенный кружком света чертеж моста.
— У вас была возможность проанализировать предложенную нами схему?
— Да. Вы не нуждаетесь в моих комментариях и комплиментах. Их заменяет мой заказ.
— Отлично. Благодарю вас. Мы начинаем прокатку металла.
— Вы не хотите спросить, располагает ли «Линия Джона Голта» возможностью размещать заказы или просто функционировать?
— В этом нет необходимости. Обо всем свидетельствует ваше появление здесь.
Дагни улыбнулась:
— Вы правы. Все улажено, Хэнк. Я приехала, чтобы сказать вам это и приступить к обсуждению деталей конструкции моста.
— Хорошо, но мне все-таки интересно: кто стал держателем облигаций «Линии Джона Голта»?
— Не думаю, чтобы кто-то один мог позволить себе это. Все наши пайщики — растущие предприятия. Всем нужны деньги на собственные нужды. Однако им нужна была линия, и они ни к кому не обращались за помощью.
Дагни вынула из сумочки листок бумаги.
— Вот список членов компании «Джон Голт Инкорпорейтед», — проговорила она, протягивая листок через стол.
Риарден знал большую часть присутствовавших в списке лиц: Эллис Уайэтт — «Уайэтт Ойл», Колорадо. Тед Нильсен — «Моторы Нильсена», Колорадо, Лоренс Хэммонд — «Автомобили Хэммонд», Колорадо, Эндрю Стоктон — «Литейный завод Стоктон», Колорадо. Несколько пайщиков были из других штатов; он отметил про себя следующее имя: Кеннет Данаггер — «Данаггер Коул», Пенсильвания. Суммы подписки варьировались от пятизначных до шестизначных цифр.
Протянув руку к авторучке, он подписал под нижней строкой: «Генри Риарден — «Риарден Стил», Пенсильвания — $1 000 000» и перебросил лист Дагни.
— Хэнк, — проговорила она негромко, — я не хотела привлекать вас к этому делу. Вы итак вложили в риарден-металл уйму денег. Вы не можете позволить себе новые расходы.
— Я никогда не принимаю любезностей, — ответил он холодным тоном.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я не прошу людей вкладывать в мои предприятия больше, чем я сам. Если это игра, моя ставка будет наравне с самыми крупными. Разве не вы сказали, что эта колея является первой демонстрацией возможностей нового металла?
Наклонив голову, она произнесла серьезным тоном:
— Хорошо. Благодарю вас.
— Кстати, я не собираюсь терять эти деньги. Мне известно об условиях, согласно которым, по моему желанию, облигации могут быть преобразованы в акции. Поэтому я рассчитываю на крупный доход, который принесете мне вы.
Дагни рассмеялась:
— Боже мой, Хэнк, я успела переговорить со столькими тупицами, что они едва ли не заразили меня своим неверием в успех дороги! Спасибо, что вы напомнили мне о другом. Да, я также считаю, что сумею заработать для вас кучу денег.
— Если бы не эти безнадежные тупицы, в вашем предприятии не было бы никакого риска. Но мы должны победить их. И мы победим. — Риарден взял две телеграммы из груды бумаг, лежавших на его столе.
— Есть еще люди на белом свете. — Он протянул телеграммы Дагни. — По-моему, вам стоит просмотреть их.
Одна из них гласила: «Я намеревался приступить к постройке через два года, однако заявление Государственного научного института заставляет меня спешить. Рассматривайте настоящую телеграмму как предварительный заказ на сооружение двенадцатидюймового трубопровода из риарден-металла длиной 600 миль от Колорадо до Канзас-Сити. Подробности отдельно. Эллис Уайэтт».
В другой было написано: «К вопросу о моем заказе. Приступайте. Кен Данаггер».
В качестве пояснения Риарден добавил:
— Он не был готов к немедленному началу работ. Речь идет о восьми тысячах тонн риарден-металла. Копи для угольного рудника.
Они обменялись улыбками. Комментариев не требовалось.
Риарден поглядел на руку Дагни, вернувшую ему телеграммы. В свете лампы кожа руки, лежавшей на краю стола, казалась прозрачной… руки молодой девушки… Длинные тонкие пальцы, расслабившиеся на мгновение, казались такими беззащитными.
— «Литейный цех Стоктона» в Колорадо, — сказала она, — пообещал мне закончить тот заказ, от которого отказалась «Объединенная стрелочно-семафорная компания». Они хотят встретиться с вами относительно поставок металла.
— Они уже были здесь. А как у вас с персоналом?
— Инженеры Нили остались — лучшие, в которых я нуждаюсь. И большинство прорабов и мастеров. С ними особых сложностей не предвидится. В конце концов от самого Нили было немного толка.
