Йен Бэнкс - Бизнес
– Катрин, обратись к врачу. У тебя окончательно чердак съехал. Запишись на прием. Это серьезно.
– Это несерьезно, и я не больна.
– Очень даже больна! Да еще в отказ пошла! Не говоря уже обо всем остальном, ты отказываешься вступить во владение половиной штата Норд-Йорк, или где там находится этот Блицкриг, и плюс к тому отказываешься – черт тебя дери – стать королевой целого государства!
– Успокойся. Давай это обсудим в другой раз.
– А сейчас что обсудим? Как к тебе явится архангел Гавриил и попросит стать Матерью Божьей во имя Второго Пришествия, а ты и ему откажешь?
– Ха-ха. Нет, я собиралась обсудить совсем другое. Мне тут подвернулась одна возможность, а я не знаю, стоит ли ее использовать. Можно с тобой посоветоваться?
– А зачем? У тебя сейчас такое настроение – тебе скажут: вот лекарство от рака, вот решение мировых проблем, а ты все равно откажешься.
– В общем... слушай: мне дали возможность шантажировать одного человека.
– Шантажировать? В самом деле?
– В самом деле. Есть некая видеозапись: двое вступают в интимные отношения, не имея на то морального права, потому что это внебрачная связь.
– То есть человек женат?
– Замужем.
– Ага. Я ее знаю?
– Нет. Но достаточно мне дать «добро» – и ее муж получит эту запись.
– А ты получишь мужа?
– Возможно.
– Хо-хо. Так это имеет отношение к твоему возлюбленному?
– Да. Похоже, при желании я смогу разрушить его брак. Конечно, еще не факт, что он после этого бросится в мои объятия, но все же...
– Ладно. Тебе интересно, как бы я поступила на твоем месте?
– Да.
– Тогда надо разобраться. Кто-нибудь из этих прелюбодеев богаче тебя?
– Что? Нет.
– Значит, обычный шантаж не имеет смысла.
– Люс! Даже от тебя не ожидала...
– Должна же я проверить!
– Ладно. Извини. Продолжай.
– Так вот. У меня язык чешется сказать: ни в коем случае не используй этот фильм, просто держи его про запас. Я чувствую, что должна это сказать, потому что ты, спросив моего совета, всегда поступаешь наоборот; если я, применив психологический подход, порекомендую тебе делать то, что совершенно не в твоих интересах, ты просто из упрямства сделаешь именно то, что нужно.
– Тогда как на самом деле ты считаешь, что я должна дать «добро» – и пусть он узнает, что жена наставляет ему рога?
– Да, так и сделай. Если ты действительно хочешь заполучить этого парня и действительно не хочешь править этими... йети или как их там...– так и сделай. Дай этому фильму зеленую улицу.
– Но тогда меня сможет шантажировать тот человек, от которого я получила этот фильм.
– Хм-м. Подожди, я придумала.
– Что?
– Решение.
– Неужели? И какое же?
– Такое. Не отказывайся. Говори всем «да». Соглашайся на все.
– Соглашаться на все?
– Только так. Прибери к рукам замок и половину штата Йорк; потом продашь – и купишь больницы и школы для бедняков этого, как там его...
– Тулана.
– Ага, Тулана. Королевой которого, как я считаю, ты непременно должна стать. Скажи принцу, что согласна выйти за него замуж, но это будет такой формальный брак, как в прежние времена у европейских монархов, потому что параллельно с этим ты пустишь в дело фильм и сделаешь все возможное, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте, заполучить своего парня и утащить его с собой в Тулан, где вы станете тайными любовниками.
– То есть я должна предложить принцу заключить брак, но не вступать в брачные отношения?
– Вот именно. Заключите морганатический брак, или как там это называется.
– По-моему, морганатический брак – это что-то другое.
– Правда? Черт, а я думала, это такой замечательный брак, когда много денег. В честь Дж. П. Моргана. Разве нет?
– Нет, не совсем. Но ты предлагаешь сделать так?
– Конечно. И если все получится, я вправе рассчитывать на какой-нибудь титул или, по крайней мере, на диадему, но чтоб на ней было до хрена брильянтов. От особняка тоже не откажусь. Если хочешь, оставь мне Блицкриг: в нем разместится твое посольство в Англии.
– Хм. По-моему, Сувиндер будет не в восторге от брака без супружеских отношений.
– А, Сувиндер, значит? Ну, тогда ладно, вступай с ним в эти отношения.
– Вступать?
– Ну да. Он что, какой-нибудь монстр?
– Немного полноват.
– Немного – это сколько?
– Ну, лишних, может, шесть-семь кило.
– А рост какой?
– Примерно с меня. Нет, чуть выше.
– Ну, это еще не ожирение. Изо рта пахнет?
– Вроде нет.
– А от него самого пахнет?
– Нет. Разве что духами. Ну, я хочу сказать... Ладно, это к делу не относится.
– Зубы ровные?
– Зубы хорошие. Зубы – это плюс. И танцует неплохо. Хорошо держится. Даже изящно. Да, можно сказать, изящно.
– Ну, это просто здорово.
– Только они у себя старомодные танцы танцуют, вальсы и всякую такую ерунду.
– Вальс еще может снова войти в моду. Так что пока это ни плюс, ни минус. Но может стать плюсом.
– Ладно. Что еще?
– Лысины нет?
– Ни-ни. Пожалуй, волос даже слишком много; слегка пышноваты.
– Это не важно. Волосы на голове мужчины – это ведь не соль в еде: убавить их можно, а вот прибавить – никак.
– О, как мудро – прямо сердце щемит. Продолжай.
– Он мерзкий, отвратительный или, может, урод какой-нибудь?
– Ничего подобного.
– А ты можешь себе представить себя с ним в постели? ... Алло? Катрин? Алло?
– Представила.
– Ну и?..
– Так себе.
– А ты представила, как будешь изображать оргазм?
– Да. Наверно. Можно и так сказать.
– Но тебе не было совсем уж тошно?
– Тошно – нет. Я бы сказала, как-то неприятно.
– Почему?
– Я никогда не ложусь в постель с тем, к кому меня не тянет.
– Правда?
– Чистая правда.
– Невероятно. Но, во всяком случае, в мыслях ты не увидела никакой гадости, верно?
– Верно. Но одно дело вообразить себя с ним в постели, и совсем другое – на это решиться, понимаешь?
– Так для этого и нужно воображение, глупая ты, это у нас как бы встроенный видик. Если изображение не совсем плохое, то в реальности, возможно, будет лучше.
– Так что мне, выйти за него замуж и спать с ним без любви, но оставить моего любимого в качестве любовника?
– Наконец-то дошло.
– Тут могут возникнуть сложности. Не знаю, что из этого выйдет в государстве, где хорошую жену можно купить за трех яков.
– А ты будь осторожна. И потом, он же мужчина. Он тоже будет тебе изменять. Вот и получится взаимность.
– А дети?
– А что дети?
– Вдруг он захочет детей? Ему же нужно продолжать династию.
– Ну... может, ты бесплодна.
– Я не бесплодна.
– Проверяла?
– Проверяла.
– Ну, так принимай противозачаточные. А ему скажи, что это таблетки от головной боли. Он и не узнает.
– Довольно убедительно.
– И потом, когда у тебя уже будет прочная связь, точнее, две прочных связи, одна с королем-принцем, а другая с возлюбленным, может, ты еще передумаешь. Может, ты поймешь, что все это время хотела иметь детей.
– Ты, похоже, задалась целью меня убедить.
– Хм. Этот принц; надо учитывать его цвет кожи. Он... м-м-м... смуглый? Я имею в виду, по сравнению с возлюбленным? Ты могла бы... возможно ли?..
– ...Нет, я не хочу, чтобы...
– ... Да, ты права, лучше не надо.
– Определенно нет. Мне, чего доброго, отрубят голову или еще что-нибудь.
– А они там за такие дела головы отрубают?
– Вообще-то у них нет смертной казни. В этом отношении они более цивилизованы, чем Соединенные Штаты.
– Да ну? Скажи на милость. А сколько у них авианосцев?
– Ты знаешь, им не особо нужны авианосцы, Гималаи со всех сторон окружены сушей.
– А бомбардировщики? Крылатые ракеты? Ядерное оружие?
– Ты права, им не под силу тягаться со Штатами в вопросах исправительной системы.
– Ты отдаешь себе отчет, что в результате всего этого у тебя окажется три гражданских паспорта?
– Вот беда! Как же я не подумала!
– Ну, ты ведь...
– Подожди, Люс, до меня еще кто-то дозванивается. О черт. У меня самые дурные предчувствия, Люс.
Мисс Хеггис сидела на парапете в дальнем конце кристально-чистого отражающего водоема длиной в милю. Ее ноги свисали почти в воду, а волосы, обычно аккуратно собранные в пучок, седыми прядями падали на расстегнутый воротничок. Она не обернулась, когда я остановила старую «ланчию» у нее за спиной.
Подойдя к ней, я села рядом на каменные плиты, поджав ноги. Из густо-серых туч, затянувших небо, сыпался мелкий дождик, который у нас в Шотландии называется моросью.
– Как это прискорбно, мисс Хеггис.
– Да, – вяло ответила она, не отрывая взгляда от водной поверхности. – Очень прискорбно.
Я неуверенно вытянула руку. Она еле заметно подалась ко мне. Напряжение ее не исчезло, она не стала всхлипывать, но прильнула ко мне, обняла и погладила, как бы утешая. Так мы и сидели. В Шотландии вместо «плакать» иногда говорят «причитаться», и мне только тогда открылась странная вещь: когда плачешь на проводах, тебе причитается встреча.
