Айрат Галиуллин - Тигры и земляника
Факелы отбрасывали тени на заплесневелые стены… а потом и этот свет исчез за поворотом. Я хотела вернуться, но увидела впереди огонек свечи. «Подождите меня!» – закричала я и кинулась вперед, ударилась об угол и упала. Вскочила, потирая ушибленное плечо, пошла осторожнее… Огонек мигал впереди, не приближаясь, но и не удаляясь… Поворот, еще поворот… вниз по ступенькам… почему я не могу догнать?..
А потом свеча пропала, и я услышала смех.
Мне знаком этот голос.
Я поняла, что меня заманили в паутину подземных коридоров, и не представляла как оттуда выбраться. В голову полезли истории про вампиров, приведения, «черную-пречерную комнату»… Кошмары детства всплывали в сознании, мне чудилось, что из темноты выползают твари с бельмами на глазах, я почти чувствовала их склизкие рыльца и поджимала ноги (я уже не могла идти и сидела на полу)… Стало по-настоящему страшно, и я начала звать на помощь…
«Элис».
Что за… Мне почудилось?
«Элис, успокойся».
Кто это?
«Я, Фиш. Иди прямо».
Что?
«Иди прямо, никуда не сворачивай».
Ты где, Фиш?
Но голос уже пропал. Я встала и двинулась вперед, вытянув перед собой руку…
Скоро я наткнулась на группу встревоженных женщин с канделябрами – местную прислугу. Охая и причитая, они вывели меня из лабиринта, затем накормили душистым хлебом и молоком. Добрые женщины провели меня в келью с низкими полукруглыми сводами и пожелали спокойной ночи.
«Хорошо, посмотрим, – подумала я, когда осталась одна. – Утро вечера…»
Усталое тело погрузилось в пуховую перину. Но сон не шел. Мысли крутились словно бабочки вокруг цветка…
Знаете, события в Зазеркалье перестали быть просто пугающими, они стали опасными. Как минимум, для моей психики. Но больше чем кошмары меня беспокоила ссора с Советниками. Я чувствовала, что это неправильно, так не должно случиться, в нашем разрыве углядывалась какая-то роковая ошибка.
Я ворочалась в мягкой постели, слушала оклики караульных за окном и думала, думала, думала.
В уме всплывали слова Алекса. Беседа в Городе Полных Женщин. Встреча с «физруком»… катакомбы замка… «иди прямо, никуда не сворачивай»… Нет, что-то здесь не сходится. Смутная тревога заползала в душу, я прислушалась к себя и поняла, что она связана с Фишем. Что-то происходит – прямо сейчас, в эти минуты…
«На моей совести? – переспросил перед расставанием Фиш. – Вы жили как наивные идиоты…»
Мне вспомнился разговор незадолго до нашего разрыва. «Если ты облажался… ну – совершил недостойный поступок, неужели тебя не мучает совесть?» – спросил Виргус. – «Я не совершаю таких поступков», – ответил Фиш. – «А как же чувства по отношению к обществу, стране? – сказала я. – Интеллигенцию всегда называли совестью нации». – «Можешь – делай. Не можешь – не берись, – ответил Адъютант. – Причем здесь совесть?» – «Ну хорошо, – не отставал рыжий Советник, – а если не сделал, но потом понял, что мог бы?»…
Тогда я решила, что Фиш неправ, в его словах мне слышалось что-то бездушное, излишне рациональное…
«Бум-м-м…» – раздался ясный бой часов с башни замка.
Сколько, час ночи? Нет, вот опять: «Бум-м…»
Я встала, подошла к окну и раскрыла узкие створки. В лицо пахнул ночной воздух.
«Бум-м…»
Во дворе стрекотали сверчки. Вдоль крепостной стены медленно двигались факелы патрульных.
«Бум-м…»
Оставив окно открытым, я снова легла.
Можешь – делай, не можешь – не берись. Причем здесь… А если не сделал, но потом понял, что мог бы… Можешь – делай, не можешь…
«Бум-м… Бум-м… Бум-м…» Восемь, девять, десять…
И с последним, двенадцатым ударом вдруг что-то щелкнуло в голове и все встало на места.
Я поняла.
Я все поняла!
Вскочив с кровати, пробежала босыми ногами к двери… потом остановилась – куда это я?! Но не смогла усидеть на месте и принялась выписывать круги по комнате, а затем… Я напялила холщевое платье, висевшее на крючке у двери, и села на кровать.
Закрыла глаза.
Сосредоточилась.
Мне нужно протянуть нить в ментальном пространстве. Появилась странная уверенность – где бы сейчас ни находился, он меня услышит. Нам срочно, срочно надо поговорить.
- Виргус, – позвала я. – Виргус, откликнись…
Темнота. Тишина. Окрик часового у ворот – пароль, отзыв…
- Виргус…
- Ну чего тебе? – раздался голос издалека, с самого края сознания.
- Виргус, нам надо встретиться.
- Зачем? – донеслось после паузы.
- Надо. Прошу тебя. Давай поговорим.
Сопение. Потом недовольное бормотание:
- Хотел спрятаться Далеко в горах, но и Там слышен крик оленя.
- Виргус, пожалуйста!
Сопение.
- Виргус, ты можешь перенестись ко мне? Можешь перескочить расстояние…
- Ясен пень. Чего тут перескакивать – я в соседней комнате.
Открылась дверь… Виргус стоял в белой ночной рубахе ниже колен, волосы растрепаны, лицо заспанное.
- Ты так орешь, Элис, что весь замок перебудила.
- Ох… Как хорошо, что ты здесь!
Виргус прошлепал ко мне.
- Куда упасть-то? На кровать сяду, подвинься… Ну, чего хотела?
Я собралась с мыслями.
- Виргус, надо найти Фиша. С ним что-то неладное, я чувствую.
- Да ну его на хрен! С чего бы это?
- Виргус, без него нам не выбраться из Зазеркалья. Мы погибнем.
- Ну и что? Разве мы не этого…
- Нет, Виргус, мне уже не «ну и что». Надо собраться вместе.
Он помолчал.
- Элис, Фиш – убийца.
- Нет.
- Что?
- Он не убивал.
Виргус взял меня за руку.
- Слушай, подруга… Только без истерик. Я на днях встретил Дьяболо, и знаешь, что он лепит? Фиш замочил не только Алекса, но и…
- Я знаю. Но это неправда.
- Неправда?
- Фиш никого не убивал. Ни Алекса, ни Мурзилку, ни Настю.
- Но почему… – Виргус уставился на меня. – С чего ты взяла?
- Слушай внимательно. – Я сделала глубокий вдох и крепко сжала его кисть. – Он не может себе простить… В дальнем уголке сознания Фиш считает, что тогда – много лет назад – он мог уберечь, не допустить, предотвратить… И в глубинах Зазеркалья эта болезненная мысль исказилась таким чудовищным образом, что…
- Да ты гонишь!
Виргус вскочил и отнял у меня руку (в свете звезд я заметила отпечатки моих пальцев).
- Откуда ты знаешь?
Он не верил.
- Я долго думала, Виргус. И прислушивалась к себе. – Я опять глубоко вздохнула. – Теперь я точно знаю: вина Фиша лишь в том, что он взвалил на себя ответственность за их смерти.
- Ответственность?! Ага, блин. Дурдом какой-то. – Виргус сел и потер ладонями лицо. – У тебя нет сигарет? Ах да, ты же… Короче, надо подумать.
- Виргус, нам надо срочно найти Фиша. С ним что-то произошло, понимаешь, у меня явное ощущение, что…
- Погоди, не тарахти! Дай сосредоточиться. – Он потер лоб. – Допустим – пока только допустим! – Дьяболо хочет нас разлепить, потому что с каждым поодиночке справиться легче. И решил воспользоваться…
.
…Мы нашли Фиша, но в первую минуту не узнали. Я прикусила губу, когда разглядела в избитом до полусмерти человеке знакомые черты.
Лицо Адъютанта походило на багрово-сизую подушку, обнаженное до пояса тело покрывали гематомы, грудь в корке запекшейся крови.
- Ты под трактор попал, что ли? – спросил Виргус (он пытался острить, но было видно, что ошеломлен не меньше моего).
- Ага, – Фиш шевельнул опухшими губами. – Под БМП.
Он выпрямился, лицо его исказилось от боли, и Адъютант привалился к дереву.
Мы помогли ему дойти до поляны и уложили в траву. Виргус развел костерок – просто так, для уюта, ведь солнце вовсю светило в зеленом небе… Да, я не ошиблась – в этом необычном месте все оказалось шиворот-навыворот! Небо изумрудного цвета, кусты оранжевые, плоды деревьев с синими кронами – темно-фиолетовые и имели привкус ванили (я не удержалась, попробовала). Вода в янтарной реке, что текла неподалеку, пахла чаем и лимоном…
- Есть буддийская притча, – Виргус подкинул в огонь голубые ветки. Ночная рубаха Советника прожглась в нескольких местах, но его это не смущало. – Два монаха чапали по своим делам и возле неглубокой, но бурной речки увидели девушку. Она не решалась перейти на другую сторону – течение слишком сильное. «Давай я помогу тебе», – предложил старший монах. Он посадил девушку на закорки и перенес через реку. Та поблагодарила, и чуваки отправились дальше. Идут себе, идут, час прошел, другой… Вдруг молодой монах говорит возмущенно: «Зачем ты это сделал? Нам нельзя прикасаться к женщине, ты нарушил правила!» А его пожилой спутник отвечает: «Я перенес девушку – и забыл. А ты до сих пор тащишь ее с собой»…
На дерево грузно опустилась белая сова. Она раскрыла клюв и защелкала соловьем.
- Мы все совершаем ошибки, – Я посмотрела на разбитое лицо Фиша и мне захотелось погладить его по голове как маленького. – Мы все небезгрешны. Но ты, по крайней мере, честен. У тебя хватает мужества называть вещи своими именами, а это трудно. Страшно. И я так не могу. Вернее, не могла, но решила…
