Цзэн Пу - Цветы в море зла
Вдруг с улицы послышался стук копыт и грохот колес — казалось, едет множество экипажей. Но шум стих сразу, как только экипажи достигли ворот посольства; вслед за этим поднялся людской гомон.
Цайюнь не на шутку испугалась. Торопливо сунув коробочку за корсаж, она воскликнула:
— Беда! Муж!
— Ничего, — спокойно возразил Вальдерзее, — вы скажете, что я пришел вернуть вам заколку, вот и все.
Но Цайюнь никак не могла успокоиться. Подойдя к портьере, она откинула ее и выглянула наружу. Тут она нос к носу столкнулась с Цзинь Шэном, который вел за собой какого-то иностранца. Наложница не успела отступить.
— Госпожа! — вскричал иностранец. — Я хочу сообщить вам новость. Ваша учительница Саша совершила неудачное покушение на русского царя и схвачена!
Цайюнь узнала Бешкова.
— Что вы говорите… — в ужасе прошептала она.
Гость хотел ответить, но в этот момент Вальдерзее тоже просунул голову за портьеру.
— Какая Саша? — спросил он. — Господин Бешков, рассказывайте!
Цайюнь, не ожидавшая появления юноши, испугалась еще больше.
— Как, господин Вальдерзее здесь? — удивленно промолвил Бешков.
— Расспрашивать будете потом, — прервал его Вальдерзее, — скорее расскажите о Саше. Это важнее!
— Тогда пойдемте в комнату! — улыбнулся Бешков.
Цайюнь пришлось провести обоих в гостиную. Бешков уже хотел было начать рассказ, как вдруг с улицы снова послышались голоса.
— Это, наверное, посланник, — заметил Бешков.
Цайюнь напряженно прислушалась: на лестнице уже раздавались шаги Цзинь Вэньцина. Сердце ее бешено забилось: не в силах что-либо предпринять, она лишь расширенными глазами смотрела на Вальдерзее. Вдруг в голове ее возник план. Она дотронулась до руки Бешкова и тихо произнесла:
— Господин, молю вас: если муж спросит о лейтенанте Вальдерзее, скажите, что это ваш друг!
Бешков рассмеялся. Наш рассказ идет долго, а события развертывались быстро. Не успела Цайюнь опомниться, как вошел Цзинь Вэньцин со своими советниками, атташе и переводчиками в сверкающих одеждах, с развевающимися перьями на шляпах. Заметив Бешкова, он подошел к нему и крепко пожал руку.
— О, не думал встретить вас у себя. — Тут его взгляд упал на Вальдерзее. — А это кто?!
— Это мой германский друг, лейтенант Вальдерзее. Давно уже мечтал познакомиться с вами, вот и пришел со мной.
Бешков представил их. Цзинь Вэньцин пожал офицеру руку и пригласил гостей за стол. Цзинь и Цайюнь оказались по краям, далеко друг от друга. Молодая женщина украдкой взглянула на Афу, который стоял за стулом Цзинь Вэньцина и сверлил глазами то ее, то Вальдерзее. Пытаясь скрыть смущение, Цайюнь обратилась к мужу:
— Почему вы так рано вернулись? Ведь бал должен был продолжаться всю ночь.
— Неужели ты ничего не знаешь? — воскликнул Цзинь Вэньцин. — Случилась большая неприятность, и бал отменили. Сегодня русский царь чуть не лишился жизни! — Он обратился к Бешкову и Вальдерзее: — До вас, очевидно, донеслись какие-то вести?
— Не слишком подробные, — ответил Бешков.
Цзинь Вэньцин поглядел на Цайюнь.
— Самое удивительное, что это пыталась сделать женщина. Царь собирался на бал и уже вышел из своего дворца, как вдруг к нему подскочила какая-то женщина, по виду фрейлина, и, крепко ухватив его за царственный рукав, выхватила бомбу. Она потребовала у царя согласия на что-то, в противном случае обещала разнести его в клочья. К счастью, у царя оказались ловкие телохранители. Рискуя жизнью, они схватили мятежницу и вырвали у нее бомбу. Женщину тут же отправили на допрос. Представляете, какая опасность грозила Его величеству? Он едва оправился от испуга, о бале у него и мыслей больше не было, поэтому всем пришлось разъехаться!
— А вы знаете, кто эта женщина? — проговорил Бешков. — Ведь это Саша!
Цзинь Вэньцин онемел от изумления.
— Саша? — Он снова взглянул на Цайюнь. — А мы больше года не видели ее. Оказывается, она проникла во дворец! Какая дерзкая: покуситься на жизнь самого царя! Просто неслыханно! Ну зачем ей это было делать?! Теперь не скрыться ни от государственных законов, ни от небесной кары.
Терпеливо выслушав его, Бешков обратился к Вальдерзее:
— Почему бы нам не отправиться ко дворцу и не узнать все? Интересно, что предпримет правительство?
Вальдерзее, давно уже искавший повода удалиться, обрадовался:
— Очень хорошо! Поедем в твоей коляске.
Оба встали и принялись прощаться. Цзинь Вэньцин произнес ничего не значащую фразу, делая вид, что хочет удержать гостей, но тут же встал, чтобы проводить их.
Цайюнь последовала за ними. Когда муж вывел гостей за двери, она хотела идти в свою комнату, как вдруг послышались крики:
— Сашу ведут!
Воистину:
Красавица упорно завлекала
Сыма Сянжу[218] от дома вдалеке.
Тем временем в России среди женщин
Нашелся новоявленный Цзин Кэ![219]
Если вы хотите знать, действительно ли по улице вели Сашу, прочтите следующую главу.
Глава шестнадцатая
ГЕРОИНЯ, ПОДНОСЯ НА ПИРУ ВИНО, ВЫНУЖДАЕТ МУЖЧИНУ НА ЖЕНИТЬБУ. СМЕЛЬЧАК, ЗАГЛЯНУВ В ОКНО ЧУЖОГО ДОМА, ВИДИТ КРАСАВИЦУ, РАЗГОВАРИВАЮЩУЮ С ФОТОГРАФИЕЙ
Не успела Цайюнь вернуться к себе в комнату, как снаружи послышались голоса:
— Сашу ведут!
Наложница сбежала вниз и увидела Вальдерзее с Бешковым, которые стояли возле коляски. Цзинь Вэньцин был рядом с ними и, вытянув шею, напряженно всматривался в приближающуюся группу людей. Вскоре стало ясно, что это казачий патруль. Казаки ехали молча, с винтовками за спиной и обнаженными клинками. Никаких женщин с ними не было.
Оказывается, русский царь разослал отряды, чтобы выловить сообщников девушки, а все решили, что ведут под конвоем Сашу. В действительности же она была слишком важной преступницей, чтобы ее могли водить по улицам. Еще до того, как город узнал о покушении, ее немедленно посадили в каземат.
Поняв, что произошла ошибка, все рассмеялись. Цзинь Вэньцин помог Вальдерзее и Бешкову сесть в коляску, а затем вернулся к себе, чтобы переменить платье и отдохнуть. Но об этом мы рассказывать не будем.
Когда друзья отъехали от посольства, Бешков спросил Вальдерзее:
— Так куда мы едем?
— Разве ты не сказал, что ко дворцу? — удивился Вальдерзее.
— Чудак! — засмеялся Бешков. — Неужели ты думаешь, что я потащу тебя туда? Я просто пожалел вас, сумасшедших, и решил выручить. Ты что, все еще грезишь? Скорее приглашай меня куда-нибудь. Выпьем, и ты расскажешь, что у вас с ней приключилось. Идет?
— Ах вот оно что! Благодарю за заботу, — усмехнулся Вальдерзее. — Не спеши, я и сам собирался тебе все рассказать. Но с Сашей я встречался однажды, и сейчас мне действительно хочется посмотреть на нее.
— Ты ведь знаешь, что наше правительство строго стережет государственных преступников, — заметил Бешков. — Ну, ладно, у меня есть знакомый при дворе. Ради тебя я готов попытаться!
И он приказал кучеру ехать к Зимнему дворцу.
Но мы не будем пока говорить о том, как Бешков и Вальдерзее узнавали обстоятельства дела, а изложим лучше историю Саши.
Она приходилась сводной сестрой всемирно знаменитой нигилистке Гофман. Отца ее звали Соломоном. Это был скупой и упрямый еврей, переселившийся в Санкт-Петербург из Минской губернии. Его первая жена умерла рано, оставив после себя дочь. Саша родилась от второй жены. Еще ребенком она была очень красивой, и родители любили ее без памяти. Когда Саша немного подросла, она стала еще прелестнее: овальное лицо, похожее на семечко тыквы, нежная кожа, словно спелая черешня, из которой вот-вот брызнет сок, ясные голубые глаза, жемчужные зубы, золотистые волосы, ниспадающие на плечи. Любое ее движение было достойно кисти художника, она покоряла каждого, кто хоть раз видел ее. Но помимо очарования и доброты Саша обладала глубоким чувством справедливости и часто возмущалась разлагающимся государственным строем России. Она с жадностью слушала рассуждения своей старшей сестры о свободе и равенстве, проникнувшись решимостью отдать жизнь для спасения родной страны. Однако родители содержали ее в большой строгости, и она не отваживалась на опрометчивые шаги. Тем временем ее сводную сестру насильно принудили выйти замуж за Короткевича. По счастью, Короткевич был членом партии нигилистов, поэтому супруги быстро нашли общий язык и вместе занимались партийными делами. Часто тайком от родителей Саша ходила к сестре и зятю, чтобы кое-чему у них научиться. Видя, что девушка не по летам разумна и решительна, сестра с удовольствием занималась с ней, а Короткевич даже обучил ее владеть оружием. В марте 1881 года старшая Гофман вместе с Софьей[220] во время военного парада убили царя Александра. Затем Гофман и Короткевич были арестованы на улице Терезина, где они изготовляли взрывчатые вещества, и казнены. Шестнадцатилетняя Саша стала свидетельницей смерти сестры, зверской расправы над Желябовым и Софьей. До боли закусывая губы, она поклялась, что не оставит их неотомщенными.
