Роза в цвету - Олкотт Луиза Мэй
Перед ужином несколько юных барышень собрались в гардеробной подправить свои туалеты, а поскольку все они были подружками, то между ними завязалась беседа – пока они приглаживали кудри, а служанка, рукодельница Филлис, подшивала или подхватывала булавками оторвавшиеся оборки.
Когда каждая задала другой барышне вопрос: «Ну, душенька, как я сегодня выгляжу?» – и получила исполненный встречного энтузиазма ответ: «Божественно, душенька!», Китти обратилась к Розе – та помогала вернуть порядок в хаос, в который чрезмерная резвость превратила локоны юной невесты.
– Кстати, молодой Рэндал смерть как хочет, чтобы его тебе представили! Позволишь – после ужина?
– Нет, благодарствуй, – безапелляционно откликнулась Роза.
– Если честно, не понимаю почему, – начала было Китти с видом недовольным, но вовсе не удивленным.
– Думаю, понимаешь, иначе почему ты не представила мне его сразу после того, как он попросил? Соображения этикета тебя редко останавливают – а на сей раз остановили?
– Мне не хотелось с этим спешить, ты такая разборчивая, я так и думала, что ты откажешься, но сказать ему об этом не решилась, – зачастила Китти, понимая, что нужно было самой еще раньше поставить точку, потому что Роза действительно была весьма разборчива, а к этому молодому человеку имела особые претензии, ибо он не только был очень праздным и развязным, но и неким дьявольским образом склонял к тому же и других.
– Не хочу показаться невоспитанной, душенька, но все же вынуждена отказать: у меня нет намерения водить знакомство с подобными людьми, пусть нам и приходится здесь встречаться, – сказала Роза, вспомнив откровения Чарли в новогоднюю ночь: сердце ее полностью закрылось для человека, который сбил Чарли с пути и в тот день, и – у Розы имелись все основания так думать – несколько раз до того.
– Мне просто было не выкрутиться! Старый мистер Рэндал и папа дружат, и хотя я все сказала в открытую, братец Альф и мысли не допускает, что Рэндалу могут отказать! – пылко объяснила Китти.
– При этом Альф запретил тебе ездить с ним на прогулки и кататься на коньках, потому что лучше нас знает, чего от него можно ждать.
– Уж я-то бы хоть завтра от него отделалась, но в собственном доме положено соблюдать приличия. Его сюда привезла мать, он не посмеет вести себя так же распущенно, как у них на холостяцких вечеринках.
– Не нужно ей было его привозить, пока он не продемонстрирует стремление хоть немного исправиться. Да, это решительно не мое дело, но я иногда диву даюсь, почему люди так непоследовательны: сначала распускают молодых людей, а потом ждут, что мы, девушки, станем относиться к ним как к порядочным.
Роза говорила напористо, но шепотом, однако Ариадна расслышала ее и воскликнула, повернувшись, – в руке она держала огромную пуховку:
– Господи, Роза! Кто это там распускает молодых людей?
– Она у нас очень прямолинейная, однако в данном случае я ее за это не виню. Вот только я в результате оказалась в крайне щекотливой ситуации, – пояснила Китти и для поднятия духа понюхала ароматический уксус.
– Хочу узнать твое мнение, раз уж ты все слышала, а кроме своих, здесь никого нет: ты считаешь, молодой Рэндал достоин того, чтобы с ним познакомиться? – И Роза обратила встревоженный взгляд на Ариадну и Эмму, поскольку ей нелегко было придерживаться собственных принципов, когда это вызывало досаду у ее друзей.
– Вот уж нет! Он просто кошмарный! Папа говорит, что они с Горэмом ужасные наглецы и способны испортить любую компанию. Как я рада, что у меня нет братьев! – откликнулась Ариадна, деловито припудривая розовые локотки: ее совершенно не заботило, что потом на бесчисленных сюртучных рукавах останутся бесчисленные белые полоски.
– Ты уж меня прости, Роза, но мне кажется, что подобная щепетильность – признак невоспитанности. Не нам разбираться в наглости и назойливости и во всем таком прочем, наше дело – относиться ко всем людям одинаково, не проявляя чопорности и ханжества, – вставила Эмма, расправляя разноцветные ленты с видом умудренной опытом светской дамы, в свои-то двадцать лет.
– Ах! Тем не менее мы в них разбираемся, и если молчанием и любезностью ничего не добиться, нужно переходить к иным мерам и не поощрять в других злонравия. Совершенно не обязательно бранить и читать нотации, но можно отказаться от знакомства с подобными людьми, и некоторым из них это пойдет на пользу, потому что они не любят, когда их избегают и гонят из приличного общества. Дядя Алек сказал, чтобы я не общалась с этим молодым человеком, вот я и не буду. – Роза говорила с необычной для нее запальчивостью, забыв о том, что не может раскрыть подлинную причину своего предубеждения против «этого молодого человека».
– Ну, лично я с ним знакома. По-моему, он очень симпатичный, ангажировал меня на аллеманду после ужина. Ведет ничем не хуже, чем твой кузен Чарли, и некоторым кажется просто очаровательным, – заявила Эмма, презрительно тряхнув головой, ибо Прекрасный Принц никогда не ходил на поклон в ее укромный уголок, и это задевало ее самолюбие.
Несмотря на всю свою досаду, Роза невольно улыбнулась, потому что вспомнила сравнения Мака: Эмма так покраснела от злости, что стало казаться, будто к разнообразным розочкам на торте добавили еще и клубничные.
– Пусть каждая судит самостоятельно. Я последую совету тетушки Джесси и постараюсь, чтобы воздух вокруг меня был как можно чище – она говорит, что у каждой женщины есть свой круг и в нем она может использовать свое влияние в благих целях, если захочет, конечно. Я очень этого хочу, и я докажу, что я не гордячка и не ханжа: я готова принимать – хоть здесь, хоть дома – любого порядочного человека, которого вы мне представите, пусть даже самого нищего, неказистого и малозначительного.
Этим заявлением Роза поставила точку в разговоре, и четыре барышни поплыли вниз одна за другой, подобные ходячей радуге. При этом слова Розы запали Китти в душу, Ариадна порадовалась, что встала на ее сторону, а Эмма признала, что не слишком заботилась о чистоте воздуха вокруг себя, потому что танцевала с ужасным Рэндалом. В результате Розин «круг» только облагородился под ее влиянием, хотя сама она об этом и не догадывалась.
Во время ужина Чарли держался с ней рядом, и Розу это устраивало, ибо он пил только кофе, и она сама видела, как он нахмурился и покачал головой, когда молодой Ван поманил его в боковую залу, откуда чем дальше, тем чаще доносились хлопки вытаскиваемых пробок.
«Умница какой, он так старается», – подумала Роза, которой очень хотелось показать, насколько она ценит самоотречение кузена. Однако ей пришлось ограничиться тем, что, когда они после ужина вышли вместе с тетушками из столовой (те собирались уехать пораньше), она сказала:
– Если бы я не дала дяде обещание вернуться домой вскорости после полуночи, я бы осталась протанцевать с тобой аллеманду, ибо ты сегодня заслужил награду.
– Премного признателен, но я намерен уехать тогда же, когда и ты, – ответил Чарли, который понял значение и взгляда ее, и слов и проникся к ней благодарностью.
– Правда? – воскликнула Роза в восторге.
– Правда. Как спустишься, я буду ждать тебя в вестибюле. – И Чарли показалось, что даже ангел Фра Анджелико не сравнится лучезарностью и красотой с тем, что глянул на него из бледно-голубого облака, когда Роза, будто на крыльях, понеслась вверх.
Однако, когда она спустилась снова, Чарли в вестибюле не оказалось; они прождали несколько минут, после чего Мак предложил отправиться на поиски, ибо тетя Джейн все еще разыскивала наверху потерянную гамашу.
– Скажи ему, пожалуйста, что я готова, но он, если хочет, может остаться, – попросила Роза, которой неловко было требовать слишком многого от раскаявшегося грешника.
