Роза в цвету - Олкотт Луиза Мэй
– К понятиям следует относиться снисходительно, они есть у каждой женщины, и чтобы их обойти, нужен бесконечный такт. У Китти их десятки, но я отношусь к ним с уважением, при любой возможности высказываю собственную точку зрения, а когда высказать нечего, безропотно признаю свое поражение, так что мы с ней только и воркуем, точно двое…
– Старичков, – вставил Чарли, чувствуя себя как капитан, который не управился со штурвалом и потерпел кораблекрушение в виду суши.
Стив собирался сказать «голубков», но после насмешки кузена решил со спокойным достоинством добавить: «разумных людей»; засим он в качестве отмщения послал мяч точно в лузу – и выиграл.
– Ты, Стив, у нас вообще везунчик. Да, я ни капли не завидую твоему счастью, и все же мне порой кажется, что мир устроен не больно-то справедливо, – заметил Арчи, подавив завистливый вздох, ибо, хотя жаловался он очень редко, сравнивать его и кузена виды на будущее с полной беспристрастностью было решительно невозможно.
откликнулся Мак, непринужденно цитируя Еврипида с дивана, где лежал, отдыхая после тяжких трудов.
– Спасибо! – Арчи слегка просветлел, потому что всякое слово надежды служило ему утешением.
– А, это твой древнегреческий любимчик, верно? Умный был мужик, но дельные советы можно отыскать и где-нибудь поближе, – вставил Стив, с которого сейчас бы сталось хлопнуть по плечу самого Платона, такой восторг распирал его при мысли, что он заключил помолвку «первым из всей компании», как сам он элегантно выражался.
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, Денди, мисс Китти уже отшила двоих, ты можешь оказаться третьим, так что не хвались мудростью раньше времени – барышня еще успеет оставить тебя в дураках, – цинически заявил Чарли, ибо жизнь ему в тот момент виделась в самом черном цвете.
– Не оставит, Стив, если все делать честно. У Китти есть все задатки замечательной маленькой женщины, и она это уже доказала, когда предпочла тебя всем прочим. Да, ты не Соломон, но пока человек неиспорченный, и ей хватает рассудительности это ценить, – ободряюще произнес Мак из своего уголка, потому что после той сценки у Ван Рюшкинсов они с братом стали уж вовсе закадычными друзьями.
– Верно! Верно! – воскликнул Стив, который сейчас пуще обычного походил на молодого петушка, пытающегося кукарекать: он стоял на коврике у камина, спрятав ладони под полы фрака, и размеренно покачивался с каблука на носок своих аккуратных маленьких ботинок.
– Ну вот, их обоих погладил по головке, а меня что же? Мне это нужнее всех, потому что если и есть на свете бедолага, рожденный под несчастливой звездой, то имя ему Чарльз Кэмпбелл! – воскликнул Чарли, с недовольным видом опуская подбородок на кий, потому как вести порядочную жизнь – занятие нелегкое, пока не привыкнешь.
– Да, конечно! Сейчас и тебя поглажу! – И как будто вдохновленный этими словами, Мак, все так же лежа на спине, продекламировал свой любимый пассаж из Бомонта и Флетчера – у Мака была изумительная память, и читать наизусть стихи он мог часами:
– Да чтоб их всех, этих дурных ангелов, – сокрушенно пробормотал Чарли, вспомнив того самого, который довел его до беды.
Его кузены так толком и не узнали, что именно произошло в новогоднюю ночь, но подозревали, что приключилось какое-то недоразумение, ибо Чарли ходил понурый, а Роза, сохраняя обычную доброжелательность, не выражала никакого удивления по поводу того, что он стал с ней так редко видеться. Все примечали, все гадали, что произошло, но деликатно молчали – и только теперь Стив, любопытный, как сорока, ухватился за представившуюся возможность и произнес дружеским тоном, свидетельствовавшим о том, что он не держит на Чарли зла за его пророчество касательно постоянства Китти:
– Что с тобой случилось, Принц? Ты так редко впадаешь в хандру, что мы знать не знаем, как это понимать, и в результате все ходим расстроенные. Размолвка с Розой?
– Это, дружище, не твое дело, скажу одно: чем лучше женщина, тем безрассуднее она себя ведет. Такие женщины, на наше счастье, не требуют, чтобы мы, подобно им, становились святыми, но почему-то ждут, что каждый из нас будет «благ и честен», а в нашем несовершенном мире это, право же, значит просить слишком многого, – заявил Чарли, довольный, что ему посочувствовали, хотя в своих прегрешениях он признаваться не собирался.
– А вот и не слишком, – решительно возразил Мак.
– Много ты понимаешь… – начал было Чарли, которого задело столь явственное противоречие.
– Ну, кое-что понимаю, – объявил Мак и резко сел – волосы у него были в полнейшем беспорядке. – Сущее безрассудство желать, чтобы женщина была святой, а потом ждать, что она сочтет за честь предложение руки и сердца – подпорченного или в лучшем случае далеко не такого добродетельного, как ее собственное. Не будь женщины так ослеплены любовью, они поняли бы, как гнусно мы используем их в своих интересах, и не стали бы заключать столь невыгодные сделки.
– Ну надо же, наш философ решил высказаться! Еще немного – и прочитает нам проповедь про права женщин! – воскликнул Стив, сильно удивленный этой вспышкой.
– Уже начал, и тебе, думаю, совсем не вредно послушать, – откликнулся Мак и снова улегся на свое место.
– Да ну тебя, старина! Ты не ту партию защищаешь, – вступил в разговор Арчи: он был полностью согласен с Маком, но считал, что должен держать сторону мужчин.
– Не в партиях дело, главное – правота. И не надо на меня таращиться, Стив, я же тебе сказал, что намерен разобраться в этом вопросе, вот и разбираюсь. Тебе кажется, что я все дни просиживаю за книгами, но я прекрасно вижу, что происходит вокруг, – вижу куда лучше, чем тебе представляется, и должен тебе сказать, что я уже успел продвинуться в этой новой для меня области знания настолько, насколько это считаю нужным.
– Решил достичь совершенства, да? – поинтересовался Чарли, одновременно и позабавленный, и заинтересованный, потому что Мака он уважал сильнее, чем готов был признаться даже самому себе, а потому, хотя и не последовав его своевременному предупреждению, он отнюдь о нем не забыл.
– Да, подумываю об этом.
– И с чего начнешь?
– Постараюсь преуспевать во всем: заводить достойные знакомства, читать достойные книги, совершать достойные поступки, совершенствовать тело и душу, насколько получится усердно и благоразумно.
– Думаешь, у тебя получится?
– Если будет на то воля Господа.
Тихое упорство, прозвучавшее в последних словах Мака, вызвало непродолжительное молчание. Чарли внимательно разглядывал ковер, Арчи, который до того рассеянно ковырял кочергой в камине, взглянул на Мака, как будто хотел снова его поблагодарить, а Стив, забыв о привычном самолюбовании, задумался, не стоит ли и ему немного усовершенствоваться ради Китти. Молчание длилось не больше минуты, потому что молодые люди редко задумываются надолго о подобных вещах, даже когда влюбленность и рождает в них самые благородные порывы. Большинство из них предпочитают действовать, а не осмыслять, и это продемонстрировал следующий вопрос Чарли: поскольку разговор задел его за душу, он решился спросить, как бы между прочим, посмеиваясь и крутя в руках кий:
– А ты собираешься достичь пика совершенства, прежде чем заговоришь с одной из этих дивных святых, или попросишь ее поспособствовать тебе на последнем этапе?
