Роза в цвету - Олкотт Луиза Мэй

– Ах, Мак! Ариадна мне сейчас призналась, что помолвлена с Фун-Ши! Ты только вообрази себе, как она ведет дом в Кантоне и заказывает на ужин крыс, щенков и суп из птичьих гнезд! – прошептала Роза, которую так позабавила эта новость, что она не могла держать ее в себе.

– Великий Конфуций! Ну какое светлое будущее! – И Мак расхохотался, к великому изумлению их соседей, которым было невдомек, чего такого забавного он нашел в китайском философе. – Вот только меня это начинает тревожить – сколько младенцев уже предалось этой новой забаве. Прямо какая-то зараза вроде нового вида скарлатины, особенно если судить по щекам Ариадны и платью Китти, – добавил он, разглядывая вышеупомянутых барышень с лукавой искрой в глазах.

– Фи, какой ты нелюбезный! Лучше последуй их примеру – это, как видно, нынче в моде. Я слышала, как миссис Ван говорит старой миссис Джой, что впереди у нас «свадебный год», так что и ты не отвертишься, – ответила Роза, подбирая юбки, ибо, несмотря на все обучение, Мак все еще с трудом заставлял свои длинные ноги повиноваться.

– Недуг вроде как не такой уж мучительный, но мне следует поберечься, ибо сейчас некогда болеть. А каковы его симптомы? – осведомился Мак, пытаясь сочетать приятное с полезным и получать новые знания, одновременно выполняя свой долг.

– Вот вернешься – обязательно расскажу, – со смехом пообещала Роза, ибо Мак ушел в танце не в тот угол, звучно столкнулся с другим джентльменом и вернулся, старательно изображая, что так все и было задумано.

– Ну расскажи же, «как этого не сделать», – попросил он, приостанавливаясь для разговора, Роза же плыла перед ним, завершая фигуру танца.

– А! Ну, встречаешь молодую девушку, которая поражает тебя своей красотой, подлинной или мнимой – не важно, начинаешь постоянно про нее думать, добиваться встреч и вообще делаешься сентиментальным и нелепым, – начала Роза, которой непросто было описать симптомы одного из самых загадочных недугов на земле.

– Звучит не очень заманчиво. Нужно бы поискать противоядие, потому что, раз уж зараза носится в воздухе, я обязательно ее подхвачу и, возможно, с летальным исходом, – заявил Мак, который в тот день разошелся и хотел посмешить Розу: доктор Алек намеком дал ему понять, что у той какие-то неприятности.

– Надеюсь, что подхватишь – будет просто уморительно!

– А ты будешь за мной ухаживать, как в детстве, или слишком занята?

– Помогать буду, но мне и так хватает Арчи, Стива и Чарли. Ты уж лучше по первому разу переболей легко, чтобы особого ухода не потребовалось.

– Ладно, так с чего мне начать? Просвети мое невежество и наставь меня на верный путь.

– Почаще показывайся в обществе, проявляй галантность, не сиди в углу, глядя на других так, будто они марионетки, пляшущие, чтобы тебя позабавить. Миссис Ван как-то раз сказала, что общение с соседями творит чудеса, а уж кому знать, как не ей: она только что выдала замуж двух дочерей, а третья помолвлена с «очаровательным молодым человеком».

– Да чтоб их всех! Лечение похуже самого недуга будет. Общение с соседями, да? Выходит, я прямо сейчас в опасности, да еще и сбежать не могу, – ужаснулся Мак, мягко обхватывая Розу за талию перед туром вальса.

– Не переживай, лучше следи за ногами: на нас смотрит Чарли, и я хочу, чтобы ты как следует постарался. Вот, отлично, проведи меня по кругу – я очень люблю вальсировать, но, кроме вас, кузенов, толком никто этого не умеет, – сказала Роза, одобрительно улыбаясь, потому что Мак уверенно провел ее меж кружащихся пар, безупречно выдерживая ритм шага.

– С тобой действительно куда проще, чем со стулом: я упражнялся так рьяно, что сломал спинки двум своим партнерам, а старой качалке вывихнул ручку. Иногда брал именно ее – она потяжелее, и я готовился к тому, чтобы танцевать с партнершами подородней. – И Мак кивнул в сторону Ариадны, которая радостно притопывала рядом с мистером Токио – его желтоватое лицо так и сияло, а глаза-бусинки не отрывались от пышнотелой невесты.

Роза замерла посреди веселья, потому что представила себе Мака со старым креслом-качалкой в руках, а потом произнесла с укором:

– Хотя Фун у нас китаец и язычник, он тебя обскакал: не задавал дурацких вопросов, а сразу взялся за ухаживания, как и положено разумному юноше, – и я уверена, что Ариадну ждет счастье.

– Выбери для меня подходящую богиню, и я стану ей поклоняться. Чем еще мне вернуть твое расположение? – откликнулся Мак, ловко усаживая партнершу на стул и строго по инструкции раскрывая веер.

– Эмма подойдет? – осведомилась Роза, у которой было отличное чувство юмора, и она не удержалась от искушения ошарашить Мака этим вариантом.

– Только не это! Я как на нее погляжу – у меня зубы стучать начинают. Полагаю, это ее платье – «последний писк моды», но мне она напоминает торт с кремом! – И Мак, содрогнувшись, повернулся к Эмме спиной, ибо был нетерпим ко всяческой безвкусице.

– Это верно, сочетание шоколадного, светло-зеленого и розового – это кошмар какой-то, хотя многие, видимо, считают, что это просто «шик» – кстати, ее любимое слово. Ты же, полагаю, заставишь свою жену одеваться на манер спартанской матроны времен Ликурга [34], – добавила Роза, которую немало повеселил презрительный тон кузена.

– Вот обзаведусь женой, тогда и решу. Одно точно: она не станет одеваться как греческая танцовщица времен Перикла [35], – отозвался Мак, с явственным неодобрением глядя на незнакомую юную барышню, которая, будучи весьма статной, облачилась в нечто чрезмерно легкое и облегающее.

– Выходит, этот образец античности тебе предлагать бессмысленно; первые мои попытки ты отверг, так что продолжать я не стану, но буду исподтишка поглядывать по сторонам, чего и тебе советую. Ну право же, Мак, тебе нужно побольше развлекаться и поменьше учиться, иначе ты преждевременно состаришься, запрешься в своем кабинете и будешь все дни просиживать над книгами.

– А вот мне кажется, что я в этом зале моложе и жизнерадостнее всех, пусть и не веду себя как заправский танцор. Впрочем, насчет книг ты, может, и права, потому что невоздержанность принимает самые разные формы, а для меня библиотека столь же соблазнительна, сколь и барная стойка для пьяницы. Придется мне дать письменную клятву и запечатать ее в единственный сосуд, который постоянно меня искушает: в чернильницу.

– Я сейчас тебе назову более простой способ воздержания. Брось учиться и напиши роман, вставь в него все свои умные мысли – тем самым ты постепенно освободишь голову для новой жизни. А я с таким бы удовольствием его почитала! – воскликнула Роза в полном восторге от собственного плана: она ничуть не сомневалась, что Мак преуспеет в любом подобном начинании.

– Сперва нужно пожить, а потом писать. Какие уж тут романы, когда у меня еще не было ни одного романа? – логично предположил Мак, сознававший, что еще очень и очень немногое видел в жизни.

– Ну так заведи его, и лучший способ для этого – влюбиться очень-очень сильно. Последуй моему совету, стань современным Диогеном [36], который ходит не с фонарем, а в очках и ищет не честного человека, а идеальную женщину. Очень надеюсь, что ты преуспеешь. – И Роза присела в реверансе, ибо танец завершился.

– За идеалом я не гонюсь, но мне бы хотелось заполучить лучшее из того, что в наши дни имеется в наличии. Ну а если ты ищешь честного мужчину, я, в свою очередь, желаю тебе успеха, – сказал Мак, возвращая ей веер со столь сочувственно-многозначительным взглядом, что лицо ее на миг зарделось и она ответила совсем тихо:

– Если б я искала одну только честность, я нашла бы ее в тебе.

Потом она ушла с Чарли, дожидавшимся своей очереди, а Мак принялся блуждать по залу, гадая, не прячется ли в толпе его будущая жена, и повторяя – а взгляд его перелетал с лица на лицо, равнодушный ко всевозможным прикрасам: