Иван Гончаров - Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5
– Ну так и я не стану, – прибавил Обломов, – дай мне квасу.
– Что же вы-то такое? – настойчиво допрашивался Штольц.
– Ах, Боже мой! Ты слышал, Захар назвал меня.
6
– Барин! – повторил Штольц и захохотал.
– Ну, джентльмен, [что ли].
7
– Нет, нет, ты не джентльмен, ты барин! – [заме‹тил›] продолжал с хохотом Штольц, – джентльмен
199
не протянет ног слуге, чтоб
1 натягивал чулки, и не позволит причесывать себя.
2
– Да, англичанин так не позволит из скаредности,
3 потому что там
4 не очень много слуг, а русский…
– Джентльмены везде одинаковы.
5 Но, однако,
6 продолжай дорисовывать мне идеал твоей жизни. Ну, добрые приятели вокруг: что ж дальше? Ну, как бы ты проводил дни свои?
– Ну вот, встал бы [рано] утром, – начал Обломов, подкладывая руки под затылок, и по [всему] лицу разлилось выражение покоя [и лени]: он мысленно был уже в деревне, – погода прекрасная, небо синее-пресинее, [без обла‹ков›] ни одного облачка. Одна сторона дома
7 обращена [была] у меня балконом на восток, к саду,
8 другая [к сл‹ужбам›] на двор, [к служб‹ам›] на кухню, сарай, конюшни.
9 В ожидании, пока проснется жена, я надел бы шлафрок и походил по саду,
10 там уж нашел бы садовника – поливали бы цветы, подстригали кусты, деревья.
11 Вот отворяется ‹л. 67 об.› [и окно на] дверь на балкон – как грациозное явление:
12 жена в блузе, в легком чепчике, который чуть-чуть держится [готов слететь], того и гляди слетит с головы… «Чай готов!» – говорит она. Какой поцелуй, какой чай, в покойном кресле, около стола,
200
на котором и сухари, и сливки, и чего-чего не наставлено.
1
– Потом?
– Потом, надев просторный сюртук или куртку какую-нибудь, обняв жену за талию, углубиться с ней в бесконечную длинную темную аллею
2 и выйти к речке, к полю… Река чуть плещет, колосья волнуются от ветерка,
3 сесть в лодку, жена правит…
4
– Да ты поэт!
5 – посмеиваясь, сказал
6 Штольц. – Потом?
7
– Потом можно зайти в оранжерею,
8 посмотреть персики, виноград, сказать, что подать к столу, потом воротиться, слегка позавтракать и ждать гостей. А тут то записка к жене от какой-нибудь Марьи Петровны, то книга, то ноты, оттуда прислали
9 ананас в подарок, или у самого в парнике созрел чудовищный арбуз, пошлешь к доброму приятелю к завтрашнему обеду и сам туда отправишься… А на кухне в это время так и кипит: повар в белом как снег фартуке и колпаке суетится, [то] поставит одну кастрюлю, снимет другую, там помешает, тут начнет валять тесто, там выплеснет воду… ножи так и стучат… крошат зелень… там вертят мороженое.
10 Но гости едут: ты…
11 с женой…
– Ба, ты и меня женил.
201
– Непременно; еще два-три приятеля, всё одни и те же лица. Начнем
1 разговор, [смех], шутки
2 или искренняя, теплая беседа – до чаю.
3
– Обломовщина! Обломовщина! – закричал Штольц, хлопая в ладони и помирая от смеха. – Как жили отцы и деды, так и ты! Ты и меня хочешь туда же…
[ – Извини, не как отцы.] Обломов почти обиделся.
– Извини, не как отцы и деды, – сказал он, вдруг перевернувшись лицом к Штольцу и опершись на локоть, – я [меня‹юсь›] применяюсь к веку:
4 разве у меня жена сидела бы за вареньями да за грибами ‹л. 68›, считала бы тальки да разбирала деревенское полотно, разве била бы девок по щекам? ты слышишь – ноты, книги, рояль, изящная мебель [за обедом мороженое, трюфли, повара бы взял из школы какого-нибудь клуба или посланника].
– Ну а ты сам?
– И сам я прошлогодних бы газет не читал, в колымаге не ездил, ел бы не лапшу и гуся, а [взял] выучил бы повара в Английском клубе или у посланника.
– Ну, потом?
– Потом [дожда‹лись бы›] [полдень] свалил бы
5 жар, уселись бы пить чай на террасе – или нет, еще лучше:
6 отправили бы телегу с самоваром, с десертом в березовую рощу, а не то так в поле, на скошенную траву, разостлали бы между стогами ковры, и там [с гаванной] блаженствовать вплоть до окрошки и до бифстекса. Мужики идут [едут] с поля,
7 завидели господ,
202
шапки долой,
1 низко кланяются… А бабы деревенские, а девки
2 с загорелой шеей, с открытыми локтями, с [торопли‹во›] робко опущенными, но лукавыми глазами, слабо, для вида
3 только, обороняются:
4 тс… жена чтоб не увидала. Боже сохрани!
И [оба с] сам Обломов, и Штольц покатились со смеху.
– [А на поле] Сыро [темн‹о›] в поле,
5 темно, пар,
6 как море,
7 висит над рожью, лошади вздрагивают плечом и бьют копытом – пора домой. В доме уж засветились огни, на кухне стучат в пятеро ножей.
8 Гости все
9 по флигелям, по павильонам. А завтра разбрелись кто удить, кто с ружьем, а кто просто сидит себе…
– Просто, ничего в руках? – спросил Штольц.
– Ну, пожалуй,
10 носовой платок, что ли, или там…
– Обломовщина! Обломовщина! – почти с отвращением сказал Штольц.
11
– Что ж, нехорошо?
12 Тебе не хотелось бы так пожить?
13 – спросил Обломов, – не правда, хотелось бы?
14
– И весь век так? – спросил Штольц.
203
– До седых волос, до гробовой доски. Согласись, ведь это рай земной…
1 ‹л. 68 об.›
– Нет, это не рай, а обломовщина!
2
– Далась обломовщина: ну что ж, пусть обломовщина, если она удовлетворяет идеалу счастья, покоя…
– А труд? – вдруг спросил Штольц.
– Какой труд? – [спросил] повторил, оторопев, Облом‹ов› и принял самую скромную позу.
204
– Дело?
1
– Дело? – повторил Илья Ил‹ьич›. – Ведь дела есть: с садовником сколько возни, повар придет – с ним часа полтора провозишься…
2
– Это дело? – иронически спросил Шт‹ольц›.
– Ну, книги?
3 – продолжал Облом‹ов›, торопливо отыскивая в уме, нет ли еще чего-нибудь. – Мы бы получали всё новые, [жена читала бы по-французски вслух,
