KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Классическая проза » Василий Шукшин - Позови меня в даль светлую…

Василий Шукшин - Позови меня в даль светлую…

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Василий Шукшин - Позови меня в даль светлую…". Жанр: Классическая проза издательство неизвестно, год неизвестен.
Перейти на страницу:

Тут вошел Витька.

Песня погибла. Мать что-то опять смутилась, вскочила из-за стола, улыбаясь, и какой-то извиняющийся тон понявился.

– Сынок пришел! Поесть хочешь?

– Нет, – сказал Витька. – Я у Юрки поел…

– Господи!.. "У Юрки". Он и так едва концы с концами сводит, а он объедает ходит…

– Нам дед Ефим сала дал.

– Витьк, ну-ка сыграй нам! – сказал дядя Коля. – А?

– Я уроки не выучил, – сказал Витька. И посмотрел на дядю Володю не очень любезно.

– Ну, сыграл бы… – попросила и мать.

– Хо!.. Говорю же: уроки не выучил…

– Что ж ты до сих пор не выучил? – обиделся дядя Конля. – Ох, Витька, Витька… Ну, иди учи.

Матери неловко стало за столь открытую нелюбезность сына.

– Ну, иди, иди – учи, – тоже сказала она.

Витька ушел в горницу.

Дядя Володя поднялся…

– Ну, пора и честь знать, как говорят.

– Да посиди еще! – воскликнул Николай. – Чего ты? Еще успеешь. Куда торопиться-то?

– Посидите, – сказала и Груша.

– Да нет, пойду… А то темно станет. Включу счас телевинзор, постановку какую-нибудь посмотрю.

Витька у себя в горнице похоже передразнил дядю Вонлодю.

– Да нет, пойду… А то темно станет, хулиганов полно на улицах… Гусь-Хрустальный.

– Ну, приходите… Не забывайте, – слышалось из больншой комнаты. Мать говорила.

– Ладно, ладно – приду, – опять изобразил Витька неннавистного ему гостя. – В воскресенье приду. Может, в субнботу… Явлюсь, так сказать.

И стал дядя Володя являться. По субботам и воскресенньям.

Раз явился:

– Здравствуйте. Немного все же похолодало. Чувствуетнся. Лист уже пожелтел.

Два явился:

– Здравствуйте. Сегодня потеплей. Но все равно скоро – конец. Лист только до первого ветра: слетит.

Три явился:

– Слетел. Голенькие стоят. Пора…

Один раз мать с Витькой откровенно поговорили.

– Уроки выучил?

– Выучил.

– Ну-ка, сядь – поговорим. Как тебе дядя Володя-то?

Витька хотел увильнуть от ответа. Пожал плечами, как он делал, когда не хотел говорить прямо.

– Что? – спросила мать.

– Ничего…

– Не глянется?

Витька опять пожал плечами.

Мать кивнула головой, подумала… И вдруг засмеялась милым своим, ясным смехом.

– Ох, и но-ос!.. На семерых рос, одному достался. А, Витька?.. Вот так нос!

Витька моментально осмелел, затараторил:

– Да он этим своим носом всю мебель нам посшибает! Это же не нос, а форштевень!

– Руль, – коротко определила мать. – Но… Витька… дружок: нам не до жиру – быть бы живу. Так, сына. Дело нанше… неважнецкое.

– Да что, с голоду, что ль, помираем?

Мать засмеялась.

– Да нет, что же?.. Нет. Немолодая уж я, сынок, – выбинрать-то. Вот штука-то. Время мое ушло. Ушло времечко… – Мать вздохнула. – Десять бы годков назад – этот бы дядя Володя… – И не стала досказывать. А стала говорить совсем другое – может, себя убеждала:

– Да он неплохой – так-то… Вон какой рассудительный. Не пьет.

– Не пьет, а по бутылочке всегда приносит.

– Да это ж… что ж? Разве это пьет? Так-то пьет – это не страшно.

– С бутылочки все и начинается, – стал тоже рассуждать Витька.

Мать опять засмеялась.

– Нет, у него тоже уж теперь – не начинается. Сам не молодой. Нет, так-то… зачем же зря человека хаять? Не надо. Не витязь, конечно, но…

– Какой уж там витязь – гусь!

– Не надо так! – строго велела мать. – Разговорился! Малой еще – так разговаривать. Ишь ты… Подрасти сперва, потом уж рассуждай. А то… больно языкастые нынче стали.


И опять пришел дядя Володя.

Витька увидел его раньше, в окно.

– Идет! – крикнул он.

– Кто?

– Ну, кто?.. Хрустальный!

– Витька! – сердито сказала мать. – Ну-ка, отойди оттунда, не торчи.

Витька отошел от окна.

– Играть, что ли?

– Играй, какую-нибудь… поновей.

– Какую? Может, марш?

– Да зачем же марш-то? Генерал, что ли, идет? Вот, канкую-то недавно учил…

– "Венок Дуная"? Мы его еще не одолели. Давай "Смешнное сердце"?

– Играй. Она грустная?

– Помоги-ка снять… Не так чтобы очень грустная, но за душу возьмет. Ручаюсь.

Мать сняла со шкафа тяжелый баян, поставила Витьке на колени.

– Там есть, например, такие слова: "Смешное сердце, не верь слепой надежде: любовь уходит…" Куда уж грустней – зареветь можно.

– Да уж…

Витька заиграл "Смешное сердце".

Вошел дядя Володя, аккуратненько отряхнул шляпу у понрога и тогда только сказал:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, Владимир Николаич, – приветливо отнкликнулась мать.

Витька перестал было играть, чтоб поздороваться, но увидел, что дядя Володя не смотрит на него, отвернулся и продолжал играть.

– Дождик, Владимир Николаич?

– Сеет. Пора уж ему и сеять.

Дядя Володя говорил как-то очень аккуратно, состоянтельно, точно кубики складывал. Положит кубик, посмотнрит – переставит. За время, пока он сюда ходил, он осмелел, вошел во вкус единоличного говорения – когда слушают.

– Пора… Сегодня у нас… что? Двадцать седьмое? Через три дня – октябрь месяц. Пойдет четвертый квартал.

– Лист облетел? – спросил Витька.

– Весь. Отдельные листочки еще трепыхаются, но… скоро и эти слетят.

Дядя Володя прошел к столу, вынул из портфеля бутылку шампанского. Поставил на стол.

– Все играешь, Витя?

– Играет! – встряла мать. – Приходит из школы и начиннает – надоело уж… В ушах звенит.

Это была несусветная ложь; Витька даже приостановился играть, изумленно глянул на мать… и продолжал играть. Вонобще Витьку удивляло, что мать, обычно такая живая, острая на язык, с дядей Володей во всем тихо соглашалась.

– Хорошее дело, – похвалил дядя Володя. – В жизни пригодится. Вот пойдешь в армию: все будут строевой шаг отрабатывать, а ты – в Красном уголке на баяне трениронваться.

– На баяне не тренируются, – сказал Витька. – Тренинруются на турнике.

– А на баяне что же делают?

– Репетируют.

Дядя Володя снисходительно посмеялся… Посмотрел на мать, показал глазами на Витьку.

– Все знают.

– Ну, они нынче…

Витька тоже посмотрел на дядю Володю… И ничего не сказал. Продолжал играть "Смешное сердце".

– Садитесь, Владимир Николаич. Садитесь.

– Если талант есть – большое дело, – продолжал дядя Володя, сев за стол. – С талантом люди крепко живут.

– Наоборот, – опять не выдержал Витька. – Юрка говонрит: талантливым всегда первым попадает.

– Витя!..

– Какой Юрка?

– Да мальчик тут один… по соседству, – пояснила мать. – Давайте, Владимир Николаич…

– С плохими товарищами не знайся, – сказал дядя Вонлодя.

– Да он хороший мальчик… учится хорошо. На квартире здесь живет. Витя, ты если сел играть, играй.

– Играю.

– Попадает, Виктор, не талантам, попадает… неслухам, грубиянам – этим попадает, верно. А талант… – это талант. Ну, и учиться, конечно, надо – само собой.

– Вот учиться-то… – Мать строго посмотрела на Витьнку. – Лень-матушка!.. Вперед нас, видно, родилась.

Витька поддал на баяне.

– Витька, смори маленько. В ушах, правда, звенит.

– Плохо с учебой, Виктор?

– Чего только не делаю: сама иной раз сяду с ним: "Учи! Тебе ведь надо-то, не мне". Ну!.. В одно ухо влетело, в другое вылетело. Был бы отец-то… Нас-то много они слушают!

– Отец-то пишет, Виктор?

– А чего ему писать? – отвечала мать. – Алименты свои плотит и довольный. А тут рости как знаешь.

– Алименты – это удовольствие ниже среднего, – заментил дядя Володя. – Двадцать пять?

– Двадцать пять.

– Стараться надо, Виктор. Маме одной трудно.

– Понимали бы они…

– Ты пришел из школы, сразу раз – за уроки. Уроки приготовил – поиграл на баяне. На баяне поиграл – пошел погулял.

Мать вздохнула.

Витька играл "Смешное сердце".

Дядя Володя открыл бутылочку шампанского.

– Как она у нас – пук! – засмеялся он, довольный.

– Надо наклонять, – встрял Витька, – тогда и "пук" не будет.

– Шампанское должно пу… стрелять, – авторитетно сказал дядя Володя. – Прошу вас, Агриппина Игнатьевна. – И дядя Володя опрокинул шампанское в большой рот.

– Х-у-у, – сказал он и поморгал маленькими глазами, – в нос дает.

Витька захохотал.

Мать с укоризной поглядела на него.

– Держите, Агриппина Игнатьевна.

Мать тоже выпила… И долго улыбалась и вздрагивала.

– Стремиться надо, Витя, – продолжал дядя Володя, нанливая еще два фужера.

– Уж и то говорю ему: "Стремись, Витька…"

– Говорить мало. Что говорить!

– Как же воспитывать-то?

Дядя Володя кивнул головой, приглашая Грушу опрокиннуть фужерчик.

– Ху-у-у, – опять сказал он. – Все: пропустили по повонду воскресенья, и будет. – Дядя Володя закурил. – Я ведь злоупотреблял, крепко злоупотреблял…

– Вы уже рассказывали. Счастливый человек – сократинлись… Взяли себя в руки.

– Бывало, утром на работу идти, а от тебя, как от циклонна, – на версту разит. Зайдешь, бывало, в парикмахернскую – не бриться, ничего – откроешь рот, он побрызгает, тогда уж идешь. Хочешь на счетах три положить – кладешь пять.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*