Уильям Сароян - Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона
— Ступай, ступай!
Прежде чем уйти, Лайонель с видом великомученика предложил пожилому господину одну из своих брошюрок. Разозлившись, пожилой господин молча выбил брошюрку из рук Лайонеля; мальчик напугался и почувствовал себя настоящим великомучеником.
Жена пожилого господина шепнула ему:
— Что с тобой, милый?
— Мальчик спросил меня, сумел ли я спастись. Потом сунул мне вот это.
Он нагнулся, поднял с пола брошюрку и передал ее жене.
— Сунул мне… это сочинение!
Пожилой господин с раздражением прочел вслух:
— «Ты уже спасен? Это никогда не поздно!»
Жена умиротворяюще похлопала пожилого господина по руке.
— Не волнуйся. Почем ему знать, что ты целых тридцать лет был миссионером в Китае?
Во время церемонии сбора пожертвований тихо и неясно играл орган и заливалось сопрано. Лайонель, Агги, Шэг и несколько других итакских мальчишек выстроились в глубине церкви — каждый из них держал перед собой тарелку с пожертвованиями. Когда музыка кончилась, мальчишки в непривычном молчании и с комической важностью затопали по проходу к столу перед кафедрой священника и сложили туда стопкой свои тарелки; затем они расселись по местам рядом с родителями.
Глава 35
А ЛЕВ СМЕЯЛСЯ
Вернувшись из церкви и проглотив воскресный обед, Август Готлиб отправился в палисадник чинить рваную теннисную сетку — в расчете на то, что она еще пригодится. Его сверстник Энук Хопер подошел к палисаднику, остановился как вкопанный и стал наблюдать за тем, что делает Агги. Сам он был счастливым обладателем камеры от бейсбольного мяча; он лихо швырнул ее о тротуар, и камера высоко подпрыгнула. Поймав свой мяч на лету, он стал кидать его снова и снова. Энук Хопер был самым горячим мальчиком в Итаке, самым нетерпеливым, быстроногим и горластым.
— Что ты делаешь? — спросил он Агги.
— Сеть.
— Для чего? Для рыбы?
— Нет, — сказал Агги. — Для зверей.
Энуку Хоперу сразу стало скучно.
— Пойдем, — сказал он. — Сыграем в бейсбол или, хочешь, побежим к цистерне Гуггенгейма и полезем на нее.
— Мне надо доделать сеть, — сказал Агги.
— Господи, на что тебе сдалась эта сеть? — нетерпеливо воскликнул Энук.
— Ловить зверей.
— Где ты найдешь тут зверей? Давай, давай! — закричал он. — Пошли на Малагу, выкупаемся.
— Я буду ловить этой сетью зверей как пить дать! — сказал Агги.
— Этой теннисной сеткой не поймаешь даже блоху. Давай во что-нибудь играть. Давай проберемся в кино, там сегодня картина про Тарзана.
— Сперва я поймаю собаку, — сказал Агги, — попробую, крепка ли сеть. Если она выдержит, тогда посмотришь!
— Твоя теннисная сетка — старая рванина, — сказал Энук. — Ничего ты ею не поймаешь. Пойдем в парк к тюрьме, поболтаем с арестантами.
— Сперва я доделаю сеть для зверей. Мне ее надо сегодня попробовать. Если она годится, тогда увидишь!
— Что я увижу? У нас тут нет никаких зверей. Одна корова. Две собаки. Шесть или семь кроликов. Несколько кур. Что ты можешь поймать?
— Очень хорошая сеть, — сказал Агги. — Годится и на медведя.
— Брось ломаться, идем, — сказал Энук. — Хватит валять дурака. Эта сетка годится на медведя? Да этим старьем не поймаешь и плюшевого медведя. Пойдем в китайский квартал, погуляем по главной улице,
Август Готлиб ненадолго прервал работу, задумавшись о китайском квартале и о китайцах. Он спросил у Энука Хопера:
— Небось боишься китайцев?
— Я-то? — искренне удивился Энук. — С чего это мне их бояться? Даже если они что-нибудь и затеют, им меня все равно не поймать. Я ведь здорово бегаю.
— Спорю, что лев тебя поймает.
— Меня? Нет. Никакой лев меня не поймает. И медведь. И тигр, и китаец — никто. Я слишком быстро бегаю. Бросай эту сетку, пойдем через железную дорогу, поиграем с мальчишками со спортивной площадки.
— Спорю, что тебя трудней поймать в западню, чем льва, — сказал Агги.
— Нет такой западни, которая меня поймает. Я быстрее любой западни. Пойдем на ярмарочную площадь, побегаем по треку. Даю тебе сто метров фору.
— Спорю, что тебя не поймает даже твой отец.
— Еще бы! Куда ему! Только пыль мою будет глотать. К ним подошел Лайонель.
— Что ты делаешь, Агги?
— Сеть. Ловить зверей.
— Да этой сеткой не поймаешь и блоху, — сказал Энук. — Пошли. Идем на пустырь, побросаемся мячом.
— Кто, я? — спросил Лайонель.
— Ну да, ты, — сказал Энук. — Айда. Ты мне будешь кидать по-трудному, а я тебе по-легкому. Пойдем, и так полдня прошло даром.
— Идем, — сказал Лайонель. — Только уговор: подавай легко. Я не очень хорошо ловлю. Не поймаешь мяч, он тебя бац по физии. Раз мне даже по глазам попало — здорово было больно! Но чаще попадает по носу.
— Ладно, не бойся. Буду кидать легко. Идем!
Энук Хопер и Лайонель Кэбот перешли через улицу на пустырь, но Агги упорно продолжал свою работу. Скоро все куски теннисной сетки были сшиты вместе, и у него получилась четырехугольная сеть. Растянув ее на земле, он прикрепил концы к вбитым в землю колышкам и стал любоваться своей работой. Через изгородь на задний двор к нему перелез Шэг Манутьян.
— Что это у тебя? — спросил он.
— Сеть, ловить зверей… Попробуем?
— Ладно. А как мы будем их ловить?
— Да очень просто, — сказал Агги. — Я возьму сеть и спрячусь за лавкой Ары. А ты позовешь Энука. Он на пустыре играет в мяч с Лайонелем. Энук бегает быстрее льва. Значит, его еще труднее поймать. Если в эту сеть поймается Энук, значит, в нее поймаешь все что угодно. Ну вот, я спрятался, готово. Зови.
— Ладно.
Шэг громко закричал:
— Энук! А Энук!
Энук Хопер обернулся и крикнул ему в ответ еще громче:
— Чего тебе, Шэг?
— Поди сюда, — кричал Шэг. — Я хочу у тебя кое-что спросить.
— Что ты у меня хочешь спросить? — кричат Энук. — Когда подойдешь, тогда скажу.
— Ладно, — крикнул Энук и побежал к Шэгу.
Лайонель следовал за ним, не зная, бежать ли ему или идти тихо.
— Порядок! — прошептал Агги. — Иди сюда и спрячься. Держи сеть за этот конец. Когда он обогнет угол лавки, мы на него выпрыгнем и захватим в плен. Понял?
Энук несся к ним с отчаянным криком:
— Ребята, идем на Малагу, выкупаемся! И так полдня прошло даром. Давайте что-нибудь делать. Чего мы канителимся?
Энук вынырнул из-за угла лавки мистера Ары. Агги и Шэг выскочили ему навстречу и накрыли его сетью. Но Энук Хопер и вправду двигался, как дикий обитатель прерий, а может, даже как лев. Охотники за дикими зверями вели отчаянную борьбу, но сеть, по-видимому, была недостаточно крепкой, и скоро Энук уже был на свободе, нисколько не обиженный и даже увлеченный ходом испытаний.
Он шлепнул мячом о тротуар.
— Айда, Агги, — закричал он. — Идем! Этой сетью не поймаешь даже блоху. Идем! Что ты канителишься?
— Ладно, — сказал Агги и швырнул сеть во двор. — Пойдем в парк и поболтаем с арестантами.
Агги, Энук, Шэг и слегка отставший от них Лайонель двинулись по улице к парку возле суда. Вскоре Энук Хопер обогнал своих товарищей на целый квартал. Он кричал им издали:
— Идите же! Скорей! Чего вы там тащитесь?
Энук швырнул мячом в птицу, сидевшую на ветке, но не попал.
Глава 36
ДЕРЕВЬЯ И ЛОЗЫ
Томас Спенглер и Лиана Стид поехали в воскресенье за город покататься возле Кингсбурга. Машина была старая, спортивная, с опущенным верхом.
— Смотри, фиговые деревья, — показал Спенглер на рощицу, окаймчявшую виноградники.
— Лозы, которые там растут, — это все мускатные сорта. А дальше — оливковые деревья. Вот это — гранат… На тех лозах — виноград сорта Малага. Тут есть фруктовый сад, где растут персики. А вон там абрикосы. Эта долина, — самая прекрасная в мире. Видишь каштан? А вот редкое дерево — японская хурма. Все самое лучшее растет в нашей долине.
— Милый, — сказала девушка, — ты так любишь деревья!
— Я все люблю, — сказал Спенглер и поспешно добавил:
— Только не спрашивай, люблю ли я тебя. Люблю. И тебя, и весь мир, и все, что в нем есть.
Он громко произнес:
— Я видел чистую реку жизни, прозрачную, как хрусталь. Посреди ее лечения и по ее берегам высились, древа жизни, на которых произрастало двенадцать разных плодов. Листья же этих деревьев исцеляли людские страданья.
Спенглер поцеловал девушку в ямочку возле глаза.
— Милый, — сказала она. — Ты счастлив?
— Да-да, конечно, счастлив, — поспешно заверил ее Спенглер. — Я не очень-го люблю всю эту болтовню о счастье, но, если оно существует, мне кажется, что оно вот именно здесь. Смотри, опять оливы.
Свободной рукой он обнял девушку и сказал.
— Имей в виду, я его жду не дождусь. Интересно, кто это будет? Мне хочется, чтобы была девочка. Мне хочется, чтобы рядом со мной бы бы девочка, похожая на тебя. Мне хотелось бы слышать голос этой девочки — такой, как у тебя.
