Пэлем Вудхауз - Что-нибудь эдакое. Летняя гроза. Задохнуться можно. Дядя Фред весенней порой (сборник)
— А что он точно сказал?
— Ругал Пилбема. Я пытался ему втолковать, что встретились вы случайно, ты пришла со мной, но куда там! Знаешь, старушка, плюнь. Время — лучший целитель.
В кафе вошел рассыльный, выкликая какого-то мистера Гардери.
— Понимаешь, не дает объяснить.
— А ты бы смогла?
— Если бы он дал? Да, наверное. Он же видит, как я его люблю.
— Но ты — здесь, он — в замке. Да… — Хьюго покачал головой, — нелегко.
— Мистер Кармоди! — пропел рассыльный, подойдя ближе. — Ка-ар-мо-ди!
— Эй! — крикнул Хьюго.
— Вас к телефону.
— Прости, старушка, — сказал Хьюго. — Это, наверное, Миллисент. Больше никто не знает, что я в этом отеле.
Он ушел, Сью сдерживала слезы. Тяжело слышать, как счастлив кто-то другой. Она взяла себя в руки. Нельзя так, пусть хоть они будут счастливы… И тут ей пришла в голову блестящая мысль.
— Хьюго! — воскликнула она, завидев его. — Послушай!
— Да… — сказал Хьюго.
— Ты послушай!
— Это звонила Миллисент…
— Да? Как хорошо!
— …из Бландинга.
— Я хочу…
— Порвала помолвку.
— Что?!
— Порвала к собачьей матери. Эй! — окликнул он лакея. — Бренди с содовой! И покрепче.
— Бренди с содовой, сэр?
— Да. Как можно крепче.
Глава VI
Блестящая мысль
Сью смотрела на него. В минуты потрясения сразу лезут дурацкие вопросы.
— А ты не спутал?
Хьюго издал звук, который издает бумажный пакет, если лопнет. Сам бы он сказал, что горько засмеялся.
— Спутал? О нет!
— В чем же дело?
— Она все знает.
— Что именно?
— Все, идиотка, — ответил Хьюго, забывший в горе о своей прославленной вежливости. — Что мы с тобой ходили в ресторан.
— Ой!
— Да, узнала.
— Как же?
Пакет снова лопнул.
— Если я встречу этого слизняка, этого червяка, пусть препоручит душу Богу! — Он взял бокал у официанта и скорбно посмотрел на Сью. — Не хочешь?
— Нет, спасибо.
— Дело твое. А я без него не обойдусь.
Добрая Сью почти забыла о своих бедах.
— Расскажи мне все, Хьюго.
Он поставил на столик пустой бокал.
— Приехал я вчера из Бландинга, — начал он, — пошел в «Аргус» нанять сыщика. У нас пропала свинья.
Сью хотелось бы узнать о свинье побольше, но она понимала, что не время.
— Там этот Пилбем — главный, — продолжал Хьюго.
Сью снова сдержалась. Умирающих не прерывают.
— А Миллисент позвонила в это бюро. Удивительно! Я-то думал, у нее абсолютно чистая душа. Так вот, позвонила и попросила за мной следить. Ну, и порвала помолвку. — Он взял бокал, оглядел, поставил. — Подумать только, я с ним шутил насчет слежки! Когда уходил. Ушел, не ведая зла, — и пожалуйста. Если Ронни жаждет его крови, пусть подождет, сперва я управлюсь.
Сью, будучи женщиной, женщину и обвинила.
— Не нравится мне твоя Миллисент. Ведьма какая-то.
— Ангел, — поправил ее Хьюго. — Это всем известно. Я ее не виню.
— А я виню.
— А я — нет.
— А я — да.
— Ну, дело твое, — уступил Хьюго. — Еще бренди!
— Теперь все ясно, — сказала Сью. Глаза ее сверкали. Подбородок выдвинулся вперед.
— Что тебе ясно?
— Когда ты пошел к телефону, я кое-что придумала.
— Бывает, — сказал Хьюго. — Сейчас я думаю об одном — отвертеть голову Пилбему. «Что вы делаете?» — я его спрашиваю. «Следим за людьми». Я смеюсь, он смеется — в общем, веселье! А в это время…
— Ты будешь слушать?
Сломленный человек провел рукой по лбу.
— Да, что?
— Я хочу тебе кое-что сказать.
— Говори.
— Ты слышал о такой мисс Скунмейкер?
— Вроде слышал. А кто это?
— Я.
Хьюго укоризненно опустил бокал.
— Не шути со мной, очень тебя прошу.
— Когда мы с Ронни ехали в машине, мы встретили леди Констанс.
— Жуткая тетя. Хуже не бывает. Спроси в Шропшире.
— Она подумала, что я — мисс Скунмейкер.
— Почему?
— Ронни так сказал.
Хьюго издал горестный вздох:
— Туманно. Темно. Господи, как все сложно!
— Очень даже просто. Ронни как раз говорил мне про этот Биарриц, и тут леди Констанс. Вот ему и пришло в голову, что я — это она.
— Леди Констанс?
— Да нет, мисс Скунмейкер! Вот я и пошлю ей телеграмму — леди Констанс, конечно, — чтобы ждали меня в Бландинге.
— В виде мисс Скунмейкер?
— Да.
Хьюго покачал головой:
— Ничего не выйдет.
— Почему? Ты подумай.
— Я и так думаю. Это ты подумай. А что, если приедет мисс Скунмейкер?
— Не приедет.
— Это почему?
— Потому. Ронни послал ей телеграмму от леди Констанс. В замке скарлатина.
Логика сурового критика покинула Хьюго. Он выпрямился, расплескав свой напиток, но даже не заметил.
— Сью!
— А там уж я его уломаю.
— Нет, Сью!
— А твоя Миллисент увидит, что бояться нечего, я люблю Ронни.
— И верно.
— Есть недостатки?
— Ни единого.
— Только ты сразу назовешь меня «Сью».
— Ничего подобного! Я скажу, что это «Ску», от «Скунмейкер». Ну, посылай свою телеграмму. И этой мисс тоже. Скарлатина? Еще и корь. Не говоря о свинке, ветрянке, диабете и опоясывающем лишае. Нас ждут великие дела, дорогая Сьюзен.
Глава VII
Работа для Перси Пилбема
1
Солнце, призывая всех разумных людей выйти и предаться его животворящему теплу, светило в окна библиотеки; но Кларенс, девятый граф Эмсворт, вообще любивший погреться, этому не радовался. Пенсне его съехало, галстук висел, словно увядшая лилия, а сам он отрешенно смотрел вдаль. Так и казалось, что сейчас из него будут делать чучело.
Моралист мог бы подумать, что положение пэра, владеющего немалым богатством, неоднозначно. Безоблачное счастье, сказал бы он в своей неприятной манере, нередко развращает, а этот мир, где каждую минуту что-то может стукнуть по голове, требует бодрости и собранности.
Если беда случается с обычным человеком, он к ней готов. Годами опаздывал он на поезд, выводил собаку в дождь, получал к завтраку сожженный бекон и закалился духом, так что внезапный приезд тещи не сломит его.
Лорд Эмсворт такой подготовки не получил. Он вкусно ел, крепко спал, денег у него хватало. Розы его славились во всем Шропшире, тыква получила медаль, чего не бывало в их роду, а главное — Фредерик, его младший сын, женился на дочери миллионера и уехал за очень широкий океан. Словом, он мог считать себя баловнем судьбы.
Так удивимся ли мы, если внезапный удар застал его врасплох? Посетуем ли, что он не откликнулся на зов солнца? Осудим ли его за то, что он не мог проглотить комок в горле, словно устрица, проталкивающая внутрь дверную ручку?
Нет, нет, нет.
Дверь открылась, вошел Галли. Лорд Эмсворт поправил пенсне и на него посмотрел. Зная, как прохладно относится брат к славной борьбе за свиное первенство, он боялся непочтительной шутки. Но взгляд его смягчился. Брат был грустен. Он сел, откашлялся и сказал с исключительной деликатностью:
— Плохо дело, Кларенс.
— Куда уж хуже, дорогой!
— Что ты предпринял?
Лорд Эмсворт беспомощно пожал плечами.
— Не знаю, что и делать, — признался он. — Кармоди ничего не добился.
— Кармоди?
— Я его послал к сыщикам. Фирма «Аргус», сэр Грегори как-то говорил, когда мы еще не поссорились. Он их очень рекомендовал, они ему помогли.
— Грегори! — гневно фыркнул Галахад.
— Вот я и послал Кармоди в Лондон. А они не согласились. Не хотят искать свиней.
— Ну и ладно.
— То есть как?
— Только деньги тратить. Зачем тебе сыщики?
— Я думал, они умеют…
— Я сам тебе скажу, кто ее украл.
— Ты!
— Конечно.
— Галахад!
— Проще простого. Сейчас я виделся с Констанс…
— Зачем ей моя свинья?
— Послушай. Я виделся с Констанс, и она меня ругала.
— Это она умеет. Помню, в детстве…
— Очень интересными словами. К примеру, «старый пролаза» и «коварный пингвин». А почему? Потому что я ей сказал, что Императрицу украл твой Грегори.
— Сэр Грегори!
— Именно. Куда уж яснее? Дурак, и тот поймет.
— Сэр Грегори?
— Ну что ты заладил?
— Но, Галахад…
— Яснее ясного.
— Неужели ты думаешь?..
— Думаю. Помнишь, что я тебе говорил?
— Нет, — сказал граф, ничего никогда не помнивший.
— Про этого Парслоу. Про наших собак.
Лорд Эмсворт вспомнил:
— Как же, как же. Собаки. Ваши.
— Он испортил моего пса. Так и с твоей свиньей. Кларенс, да подумай немножко! Кому еще выгодно ее устранить? Станет этот свинарь, как его, Гогенцоллерн[35], предлагать такое пари? Я тебе сразу сказал: дело нечисто.
