Джейн Остен - Сэндитон
Шарлотта с отчаяньем подумала о том, что это горькое молчание продлится еще целых два часа, ка вдруг внезапный окрик и сильный толчок остановили экипаж.
– Надеюсь, я не напугал вас, – сказал Сидней Паркер, открывая дверь экипажа. – Прошу прощенья за беспокойство, но вот это колесо вот-вот отлетит, поэтому я просил остановить экипаж и высадить вас, чтобы избежать неприятности.
Он помог Кларе и Шарлотте выйти из экипажа, и они с унылым видом стояли на дороге вместе с Генри Бруденаллом и конюхом Паркеров, пока Сидней со знанием дела осматривал их карету. Все еще смущенная откровенностью Клары и встревоженная мыслями о том, что за этим могло стоять, Шарлотта не слушала Сиднея. Он что-то говорил о колесе, которое могло отвалиться в любой момент, о серьезной поломке экипажа и о своей предусмотрительности. Какое счастье, что он поехал последним и обратил внимание на это злосчастное колесо! Но как вся эта цепочка странных совпадений могла повлиять на их экскурсию в Бриншор, у Шарлотты не было времени подумать.
– Меня удивляет, как мой брат не заметил этого повреждения раньше, – сказал Сидней, мрачно глядя на заднее колесо. – Эта трещина появилась, наверное, еще тогда, когда экипаж опрокинулся в Виллингдене.
Шарлотта внимательно посмотрела на подозрительное колесо, но так и не смогла заметить, чем оно отличается от остальных. Она слегка нахмурилась, пытаясь сосредоточиться.
– Но я почти уверена, что тогда карета опрокинулась в другую сторону.
– Да? В таком случае, теперь все ясно, – быстро поправился Сидней. – Тогда мы всё внимание обратили на левую сторону и не заметили толчок и треск на правой! А дефект больше заметен при движении экипажа, – добавил он. – Колесо сильно наклоняется особенно на поворотах или на кочках. Вы же не очень разбираетесь в конструкции экипажей, правда, мисс Хейвуд?
– Нет, откуда мне знать? Однажды я видела, как соскочило колесо с оси нашего фургона.
– Так вот, коротко говоря, проблема состоит в следующем: спицы вытачиваются из дуба и врезаются в ступицу уступами: одна вперед, одна назад, чтобы уравновешивать конструкцию. Они, кажется, еще в порядке. Но вот шипы на ободе, выточенные из ясеня или из березы, больше не держат надежно все спицы. Отсюда происходит слишком большой люфт и колесо ведет. Кучер Парсонс и я считаем, что этот экипаж надо сразу отправить в колесную мастерскую.
– Это верно, мистер Сидней. Счастливчику Томми повезло, – весело сказал кучер. Посмотрев на его лукавую улыбку, Шарлотта поняла, что Сидней Паркер разбирался в конструкции экипажей не больше чем она сама.
– И нам придется ждать до окончания ремонта? – спросила она.
– Нет, нет. Здесь работы-то всего на день. Мы все можем очень легко разместиться в моем фаэтоне. Как раз всем хватит места, – засуетился Сидней, не давая дамам опомнится. – Ну, что ж нам пора. Мы порядком отстали от других и нельзя терять ни минуты. Мисс Бриртон, могу я помочь вам подняться в фаэтон?
Шарлотта, не испытывала ни малейшего желания вновь остаться наедине со своей попутчицей, но покорно пошла к карете, как вдруг Сидней заявил, что ее место будет рядом с ним, на козлах.
– Но разве мистер Бруденалл не сядет с вами?
– О, Генри по всей видимости, не сможет сидеть на козлах. Он самый потрясающий путешественник. Иди сюда Генри, заходи в фаэтон.
Предложение Сиднея усадить Шарлотту на козлах показалось странным не только ей, но и Кларе, которая хоть и не испытывала желания снова общаться с ней, но осторожно предложила ей сесть рядом с собой в карете, а Генри, этот потрясающий путешественник, посчитал затею Сиднея, далекой от понятий рыцарства.
– Но Сидней, в этом действительно нет никакой необходимости: такое необычное зрелище… – взмолилась Клара.
– Будет ли мисс Хейвуд себя чувствовать комфортно там, наверху? Мистер Паркер, давайте обсудим, как нам всем лучше разместиться, – настаивал Генри.
– Может быть, и для меня найдется место внутри? – поинтересовалась Шарлотта.
– Но Вы сами не захотите ехать в такой тесноте, – не уступал Сидней. – К тому же сегодня нет ветра, и Вы, мисс Хейвуд, сможете полюбоваться прекрасным видом с высоты. Поверьте, так нам всем будет очень удобно и приятно.
Он убеждал всех с удивительным спокойствием, и ни у кого не оставалось сомнения, что с его мнением невозможно не согласиться. Очевидно, он считал, все возможные возражения пустой формальностью, и в заключение сказал.
– Ну, хорошо, мы можем утрясти все возможные проблемы по дороге. Нам придется догонять остальных, и больше просто нет времени на разговоры. Ну, так заходи уже, Генри.
И к изумлению Шарлотты, подчиняясь распоряжениям Сиднея Паркера, Генри и Клара стали забираться в фаэтон.
– Но я уверена, что есть лучшее решение, – настаивала Шарлотта, – упрямо стоя на дороге.
И тут Сидней, не обращая внимания на возражения своих друзей и протест самой Шарлотты, схватил ее за руку, насильно втащил на козлы и усадил рядом с собой. Возмущенная такой бесцеремонностью и в то же время, едва сдерживая смех от отчаянной выходки Сиднея, у которого всё-таки закончилось терпение, Шарлотта пыталась не смотреть на своего попутчика и отворачивалась в другую сторону, любуясь открывшимся простором. Она радовалась и удивлялась, почему Сидней выбрал ее, а не Клару, в качестве собеседницы на время двухчасового путешествия? Ответ был очевиден, но Шарлотта боялась даже подумать об этом, и счастливая любовалась прибрежной дорогой с высоты холма, по которому они проезжали.
Мимолетное, заблудившееся облако бросило на дорогу взъерошенную тень, но оно не могло затмить безграничного счастья Шарлотты, которое так неожиданно нахлынуло на нее в этот удивительный день. Наслаждаясь свежим воздухом, глубоким синим небом над головой и таким же бескрайним морем внизу, любуясь ласковыми волнами, неспешно набегающими на прибрежные скалы, она ощущала что-то вроде благодарности к Сиднею, который все это выбрал для нее.
Но странное ощущение всё-таки саднило где-то в глубине ее души. Она мысленно возвращалась к этой внезапной остановке на полпути, треснувшему колесу, лукавой улыбке кучера… Она никак не могла понять, почему Генри, который, со слов Сиднея, так плохо переносит дорогу, согласился четыре часа трястись в карете ради сомнительного удовольствия прогуляться по Бриншору? Понятно, что для представителя семейства Паркеров знакомство с курортным городком представляло интерес, но для скучающего Генри – вряд ли. К тому же Сидней снова разделил всех на парочки, это не нравилось ей, и она впервые решилась спросить его об этом напрямую.
– Ерунда, в этом нет никакого умысла, – сразу же ответил Сидней. – Я не ожидал, что вы будете обращать внимание на такие мелочи, тем более мы все четверо практически родственники. Я просто выбрал всем такие места, чтобы каждому было удобно. Вот Вы разве скажете мне теперь, что недовольны своим местом?
– Благодарю вас, – сказала Шарлотта, вспоминая о крайнем дискомфорте, который она испытывала рядом с мисс Бриртон. – Мне вполне удобно.
– И вы не будете дрожать от страха, если вас случайно увидит на козлах какой-нибудь знакомый с чопорными понятиями?
– Не буду, потому что мы не встретим таких по пути.
– Я знаю, что нам это не грозит, – заверил ее Сидней весело. – А поскольку мисс Бриртон, у которых значительно больше знакомых в этом районе, теперь надежно укрыта в экипаже, то нам не о чем беспокоится.
– Вы очень забавный человек, – сказала Шарлотта, не в силах удержаться от смеха. – Ваши слова скорее рассмешили меня, чем убедили в чем-то.
– Во всяком случае, они уж точно убедили Вас в том, что я очень милый молодой человек, и это главное, – сказал Сидней галантно. – Я не знаю, как вы относитесь ко мне, мисс Хейвуд. Но думаю, что могу рассчитывать на скромный комплимент с Вашей стороны после всех моих стараний. Поверьте, мне пришлось немало похлопотать, чтобы составить для себя столь приятную компанию в этой поездке.
Легкий румянец и смущенная улыбка на лице Шарлотты стали невольным ответом на этот неожиданный и изысканный комплимент. Неужели все эти хлопоты Сиднея о перераспределении мест могли быть как-то связаны с ней? Ей так не хотелось верить, что у него была какая-то иная цель. Наблюдая за его интригами и искусными маневрами, попытками представить себя в лучшем свете, отмечая его самоуверенную настойчивость, Шарлотта видела, что Сидней Паркер всегда добивается своего. Почему он так настойчиво добивался ее, стремился быть приятным ей? Очевидно, за этим стоял какой-то скрытый мотив.
– Благодарю, мистер Паркер, я тронута Вашей речью, – сказала она, стараясь быть спокойной и невозмутимой. – Но, к сожалению, я предпочитаю услышать правду.
– Какая же вы проницательная молодая женщина. Вас совершенно невозможно провести, – вздохнул Сидней.
– Я просто думаю, что во лжи нет необходимости.
